Вадим Нестеров - Люди, принесшие холод. Книга 1

Бомбы вообще сыграли важную роль в этих боях, в силу того, что раньше джунгары не сталкивались с этим оружием. Вот что пишет автор «Черепановской летописи», извозчик по профессии и историк по призванию, Илья Черепанов: «Также из крепости метали и бомбы, которое калмыком было нечто новое: они сперва как увидят ее падшую наземь, и когда она еще вертится тогда калмыки тыкали ее копьями, но как увидели, что как ее разорвет и тем их убивает, то они вздумали ее затушать таким способом: возмут войлоков, сколко где прилучится и как оная бомба где падет к ним на землю, тогда они войлоками на нее намечают и нападут наверх человек десять и двадцать и так ее задавить тщались и таковым способом побито было немало. Тогда они рассмотрели свою в погибели ошибку, то после, как уже увидят бомбу, еще когда к ним брошенная летит, то уже как возможно со скоростию отбегают далее, где спасти живот свой могут [61] Цит по: Кушнерик P.A. Из истории осады джунгарами Ямышевской крепости в 1715–1716 гг. // Сибирь, Центральная Азия и Дальний Восток: взаимодействие народов и культур. Сборник научных статей. Барнаул: Азбука, 2005. С. 207. ».

К исходу третьих суток непрерывные бои начали стихать — серьезная драка не может быть долгой, бьющиеся насмерть выдыхаются быстро. К тому же окончательно стало ясно, что первоначальный план Цэрэн-Дондоба провалился. Блицкрига не получилось, и дело явно шло к долгой осаде. Надо было садиться и просчитывать все шансы заново. Когда Цэрэн-Дондоб закончил расчеты, он 21 февраля написал Бухгольцу письмо.

Мне кажется, из джунгарина Цэрэн-Дондоба, родись он в другое время, получился бы неплохой шахматист или финансовый аналитик. Мыслил он, по крайней мере, строго логически. Вот и в этом письме он методично объясняет Бухгольцу сложившийся расклад. Дескать, ваш государь с нашим государем всегда жили в мире «и торговали, и пословались». Все разрушило ваше стремление поставить город на нашей земле, хотя «и прежде сего русские люди езживали, и города не строивали». Это, мол, что касается высокой политики. Теперь — что касается нас с тобой:

«Я де буду жити кругом города и людей твоих никуда не пущу. Зиму зимовать и лето с весны и до осени со всем житьем буду жить здесь и воеваться, и запасы твои все издержатся, и будете голодны, и город де возьму. И буде де ты не будешь с войною, и ты де съезжай с места, и как прежь сего жили, так будем и ныне жить и торговаться, и станем жить в совете и в любви, ежели с места съедешь. И будет де ты войною будешь, и ты де против сего письма дай отповедь [62] Цит. по: Миллер Г.Ф. История Сибири. Т. III. М.: Восточная литература. 2005. С. 485. ».

Как видите, Цэрэн-Дондоб абсолютно не агрессивен, он не угрожает, не жаждет крови, не пугает и не рвется отомстить. Он честен и играет с открытыми картами: пока ваш город стоит, я уйти не могу. Бросайте город и уходите — тебе даже пробиваться боем через мое войско не придется. Мы вас пропустим, я зла не держу и никого из вас не трону. А вот если останешься в городе, «войной будешь»…

Да, блицкрига не получилось, но в долгой партии основные козыри у меня. Да, я не могу взять вашу крепость, но я на своей земле и могу держать осаду сколько угодно. Да, порох страшная штука, и у тебя его много, но однажды он все-таки закончится. Время, это флегматичное и равнодушное чудовище, жует свою жвачку методично и неумолимо, оно никуда не торопится, но и никогда не останавливается и рано или поздно перемелет в муку все. К тому же пушки нельзя есть, а мука скоро станет для вас важнее пороха. После полугодовой осады голод убьет вас вернее, чем стрелы и пули моих джигитов. Единственная ваша надежда — на подмогу, но поверь: я позабочусь о том, чтобы ни одна мышь из крепости не выбралась и мимо моего охранения не проскользнула.

Таков расклад, орсин [63] русский (калм.) . Не твой расклад, согласись. Можешь ли ты что-нибудь возразить?

А возразить Бухгольцу, собственно, было и нечего. Прав был номад, кругом прав. Да, героизм русских той страшной ночью сильно изменил расклад, но по большому счету, они просто свели катастрофическое положение к очень хреновому. Не более того. Будь это просто разборка одного вождя лихих ребят с другим, Бухгольц, как умный человек и опытный вояка, безусловно принял бы великодушное предложение умного человека и опытного воина Цэрэн-Дондоба. Тот и впрямь не только точно описал ситуацию, но и предложил хорошие условия — Бухгольц мог выйти из игры без потери чести и репутации; геройски отбившись, уйти со всеми людьми и скарбом. По большому счету — боевая ничья, и противники расстаются со взаимным уважением.

Но в том-то и проблема, что это не было нечаянным столкновением в степи двух атаманов. Это была политика, и Бухгольца вела вперед царская воля, полностью исключавшая обоюдоустаивающий вариант. Надо было оставаться и играть партию до конца. С очень невеликими шансами.

Единственным (и весьма слабеньким) козырем Бухгольца было отправленное царю письмо с просьбой о подмоге — письмо, о котором джунгары не знали. Поэтому прежде всего, по-хорошему, надо кровь из носу отправить человека к князю Гагарину, чтобы доложить об изменившейся обстановке. Калмык, по всему видать, мужик умный, и можно не сомневаться, обложит их по всем правилам, как лису в норе, у каждой дырки по три собаки поставит. Но да и он, Бухгольц, не вчера родился и не пальцем делался. В общем, играем, ойрат.

Ответ, отправленный Бухгольцом Цэрэн-Дондобу, подводил черту, и практически обессмысливал дальнейшие переговоры. Бухгольц ответил так, чтобы не пришлось переспрашивать, ответил резко, но так же честно вскрыв карты. Он писал, что по приказу Его Императорского Величества прислан построить не только эту, но и другие крепости. Нахально заявил, что «земля эта всегда Российскому государству была подвластна». Что крепости эти ставятся только для поиска рудокопных мест, так что беспокоится ойратам не о чем, ничего им от того не будет, окромя пользы для торговли. Наконец, угроз он отродясь не боялся, а припасов у него по любому хватит до подхода из Тобольска подкрепления, которое он запросил еще два месяца назад.

Вот тогда, джунгар, ты и поймешь, каково противиться намерениям Его Императорского Величества. Поэтому мой тебе совет — уходить лучше тебе. «Ибо отступ твой будет единое средство к восстановлению тишины, мира и прочего».

По сути, Цэрэн спрашивал только одно — да или нет? Бухгольц ответил нет.

Что ж, не договорились, значит. Играем дальше.

Поначалу Бухгольцу повезло — он все-таки прикупил козыря. Не сильно большого, но тем не менее… Как и предполагал немец, обложил запершихся в крепости джунгарин умело. Грамотно обложил — не то что человека сквозь охранение протолкнуть, лезвие ножа не просунешь. Ойраты взяли крепость в кольцо, расположившись по обеим сторонам реки, а еще стоявший на реке лед позволял им перебрасывать войска без проблем. Лед этот и надоумил Бухгольца на хитрый план. Когда Иртыш собрался вскрываться, русские ночью затащили на реку лодку, положили в нее двух человек (Бухгольц самолично отобрал из тех, что огрехов не делают) и завалили битым льдом. Когда начался ледоход, ойратские караулы не обратили на плывущую льдину никакого внимания. Миновав стражу, промерзшие до костей посланцы спустили лодку на воду и довольно быстро, благо плыть было по течению, добрались до Тобольска, к князю Гагарину.