Август Цесарец - Золотой юноша и его жертвы

Водой, вот что было главным, поскольку с другого конца новой дороги и на всем ее протяжении разлилась река, поблескивая серо, мутно и предательски.

Да, здесь он сейчас схватит Краля, хотя у того, возможно, и возникло подозрение; схватит его, задушит и бросит в воду, и кто кроме безучастных мертвецов может их услышать и увидеть?

Мысль эта промелькнула в голове у Панкраца, но, конечно, сама затея была слишком опасна; в обществе Краля его видел шваб, да и на трупе могли обнаружить следы насильственной смерти!

Другой, более коварный, но и более безопасный способ раз и навсегда покончить с этим человеком приходил ему на ум с самого начала, как только он увидел разлив. Об этом своем хитроумном замысле думал он и сейчас, думал напряженно и сосредоточенно; только вот вопрос, клюнет ли Краль на эту приманку?

Дорога, по которой они шли, в самом деле проходила за домом Смуджей; дальше, чуть в стороне от нее, в направлении конного завода, невидимого сейчас во мраке, вела вторая, и Краль, если он действительно направлялся домой, выбрал бы одну из них или третью, ту, что от Смуджей пролегла мимо завода, или еще более короткую, которая, не доходя завода, устремлялась к противоположным холмам, поросшим лесами и виноградниками. Хутор Краля затерялся среди этих лесов и виноградников и был так расположен, что, пойди он сейчас по главной дороге или по одной из более коротких, ему бы не пришлось переходить разлившуюся в котловине речушку. Было и еще одно обстоятельство: сама речка, ежегодно выходившая из берегов, о чем Панкрац знал по собственному опыту, когда еще ребенком шлепал здесь босиком, была вовсе не глубокой, только местами вода поднималась выше колен. Следовательно, на что он рассчитывал, собираясь навсегда покончить с Кралем?

Сам-то он прекрасно знал, только, — в этом и состоял успех задуманного дела, — не вспомнит ли о том же и Краль?

Большая часть котловины, а особенно эта, затопленная, принадлежала одному ближайшему хозяйству, и оно еще прошлой осенью, а частично зимой, прорыло здесь канал, собираясь использовать речушку как для осушения полей, так и для их орошения. После прошедших обильных дождей вода в канале вышла из берегов и, слившись с речкой, образовала сплошную водную гладь. Канал скрылся под водой, словно его никогда и не было, но, может, Краль о нем не забыл?

Панкрац, хоть и сомневался, все же готов был попытать счастья, а поскольку разлив здесь, где они шли сейчас, в каких-то пятидесяти-ста шагах от них заканчивался, то раздумывать было некогда. Внутренне собравшись, подавив в себе волнение, готовое им овладеть, он, как бы случайно еще раньше свернув в направлении к разливу, сказал преднамеренно спокойным, почти равнодушным тоном:

— Послушайте, Краль, мне абсолютно безразлично, куда вы сейчас пойдете! Но прежде чем мы расстанемся, я должен с вами кое о чем поговорить! Короче говоря, — он остановился, подождав, пока спадет напряжение в голосе, — речь идет о том, чтобы вы мне вернули сотню, которую я вам дал и которую требую назад!

Краль сделал еще два-три шага, затем обернулся и, остановившись, усмехнулся:

— Больше ничего не хотите? Вам хорошо известно, для чего вы мне ее дали, хе-хе! — и хотел пойти дальше.

— Нет, Краль, так не пойдет! — Панкрац забежал вперед, преградив ему дорогу. — Я знаю, для чего дал, но вы меня обманули! Вы мне сказали…

— …что иду домой! — немного отступив назад и тем самым приблизившись к воде, закончил его мысль Краль. — Вот я и иду! Так чего вы добиваетесь?

— Да, домой! — в первый момент Панкрац немного растерялся. — Но домой вы должны были пойти по дороге от церкви, а не отсюда, и не заставлять меня столько времени вышагивать за вами! Как бы там ни было, я требую от вас деньги, я вам сразу сказал, что они у меня последние! У меня скоро экзамены, и они мне понадобятся уже завтра на гербовые марки! Вы мне должны их вернуть, понятно, Краль? Пока не отдадите, я вас не пущу! — Он выпятил грудь и по-детски расставил руки.

— Гм, не будете же вы со мной драться? — Краль вытащил руки из карманов и спокойно опустил их вниз. — Слишком зелены еще для этого, хе-хе! Что вы болтаете о каких-то там экзаменах и о ваших деньгах! — сказал он раздраженно и сделал движение, словно собирался оттолкнуть его руку. — Думаете я не догадываюсь, что эти деньги дал вам для меня Йошко. Я видел еще там, у вас, как он достал бумажник! Да будь они и ваши, — он разошелся и действительно оттолкнул его руку, — я вам их не отдам! Этой ночью вы все вместе задолжали мне в тысячу раз больше. Или желаете, чтобы я пошел к жандармам? В таком случае, я вам их верну!

Дорога в противоположном направлении вела прямо в жандармерию, но по пути на довольно значительном расстоянии разлилась от паводка река. Панкраца это не испугало, напротив, он пришел в еще большее волнение от вспыхнувшей в нем надежды.

— Мне все равно, можете идти и туда! Я вас не боюсь! Какое значение имеет, мои это деньги или Йошко! Пока вы их не вернете, я вас не пущу ни вперед, ни назад! — Поначалу он намеревался потеснить его ближе к воде, затем передумал и встал так, что между водой и Кралем оказался сам; Краль же к воде повернулся лицом.

— Гм! — Краль хрипло закашлялся. — Не валяйте дурака, отпустите! Вперед я не могу, не лезть же мне в воду! — он вырвал у него одну руку, посмотрел на свои сапоги, потом на воду. — Ну что ж, где наша не пропадала, теперь только меня и видели!

От возбуждения у Панкраца мурашки побежали по телу, он отпустил Краля, но тут же сделал вид, что снова собирается его схватить. И крикнул несколько неуверенно:

— Вам не впервой! Надеюсь, не забыли, как уже раз шмякнулись в канаву? — Не спугнет ли он его этим? Потом быстро добавил: — Для этого смелость нужна!

Краль прервал его:

— Шмякнуться могли и вы, хе-хе. А я, думаете, испугался? На фронте Кралю приходилось переходить вброд и не такие реки.

Придя в неописуемый восторг, — Краль, ни о чем не подозревая, сам шел ему на крючок! — Панкрац то удерживал его, то подначивал:

— Да на учениях вы перескакивали через сухие канавы! Так просто вам не уйти, прежде давайте сотню!

Отбиваясь, Краль уже ступил в воду, которая была ему по щиколотку.

— Фигу, а не сотню! — он быстро пошлепал вперед, где становилось все глубже. Сделав несколько шагов, остановился, хвастаясь сапогами. — Гм, словно железные, теперь хоть обмоются! Ну что, дать вам деньги? Хе-хе-хе, — и выругался, — это вам не по парку Зриневацу разгуливать! — едва сказав это, он снова отвернулся и еще быстрее зашагал дальше, — Мать вашу разэтакую, не сможете вы меня!..

Молча, подавляя в себе возбуждение, Панкрац нагнулся, как бы подворачивая и без того уже подтянутые брюки, после чего невнятно пробормотал: