Сономын Удвал - Великая судьба

— Кто же?

— Манлай-Батор, Сумья, Да-ван и многие другие.

— А министры и чиновники военного министерства?

— Им нельзя. Они заняты своим делом, руководят, готовят армию, — ответил Максаржав и тут же переключился на другое: — Послушай, Бого, а кто бы мог нам сшить кое-что из одежды?

— Можно попросить старика и старуху, что живут у нас, — сказал Того и с возмущением подумал: «Не могли даже подобрать порядочных людей, чтобы обслуживали жанжина. Словно никого нет помоложе этих двух стариков! Думают, что им можно доверить дом. А Ма-гун ни о чем не желает побеспокоиться, даже жалованье забывает получить. Вот и чаю в доме пет... Беда, да и только!»

— Бого, сколько денег нам с тобой понадобится взять, какие продукты? Я завтра принесу деньги, а ты уложишь все, что надо, в переметные сумы. Говорят, в пограничных аилах пет ни одной семьи, где бы не похозяйничал Бавужав. Совсем одичал, живет разбоем и грабежом. Придется усмирять его силой, другого выхода пет!

А Того одолевали хозяйственные заботы.

— Велел этой старухе сшить кое-что, правда, шьет она слишком крупными стежками...

— И ты забраковал ее работу? — спросил Максаржав. По Того ничего не ответил, он думал о чем-то своем.

«Сегодня на базаре увидел девушку, похожую на Гунчинхорло, и обмер. Да она ведь наверняка постарела, а я все считаю ее девушкой. Не стоит, пожалуй, рассказывать об этом Магу ну».

— Бого, ты, может быть, поедешь к моим, отдохнешь у Цэвэгмид немного?

— Ну, конечно, я уеду, а кто же будет о вас заботиться? Ведь вы забываете о еде, если вас не заставить поесть. Нет уж, пока могу, я всегда буду рядом с вами.

«Он прав. Заботится обо мне, как родная мать! Что бы я делал без него? Не будь Того, плохо бы мне пришлось».

— Бого, пойдем со мной завтра в гости?

— А к кому?

— В одну семью. К Цэ-вану.

— Да меня туда даже на порог не пустят, собаки набросятся или телохранители схватят.

— Не пустят, так повеселишься вместе с телохранителями. Ведь и Дорж идет, и Далха, и Ядам-Батор. Нас всех пригласили.

— Идите без меня. Только поменьше пейте.

— После кончины учителя я понял, что должен следить за собой. Так что ты не волнуйся, Бого.

Цэ-гун построил новый дом и созвал гостей на новоселье. Дом был на высоком фундаменте, с большими окнами в резных наличниках, с крышей из листового железа, выкрашенной зеленой краской, над крыльцом был сделан навес. Все в доме, даже печь, было по европейскому образцу. Пол устлан коврами, привезенными из южных стран, на стенах тоже висели ковры, но только восточные. Повсюду в дорогих вазах курился можжевельник и ароматные индийские свечи. Низенький столик с гнутыми ножками, украшенный искусно вырезанными из дерева драконами, был заставлен блюдами. На мягких диванах узко сидели первые гости и пили чай. Собралось человек сорок: нарядные жены нойонов, щеголеватые чиновники, молодые нойоны из числа столичных аристократов, известные своими «новыми взглядами».

— Проходите, пожалуйста! — приглашал хозяин гостей.

Всем не терпелось увидеть жену До-гуна, первую красавицу не только в Хурэ, но и во всей Халхе. И в самом деле, она отличалась от жен других князей не только ослепительной красотой, но и умением держаться в обществе, отменным вкусом. Если она приезжала в город, то обычно редко выходила из дому, большую же часть времени проводила у себя в хошуне. Вот почему все приглашенные с нетерпением ждали ее появления.

— Его сиятельство До-гун! — громко объявил телохранитель, и До-гун, высокий плотный мужчина с редкой черной бородкой и обветренным лицом, переступил порог. Он учтиво поздоровался со всеми. А через несколько минут в сопровождении старшей жены Цэ-гуна появилась прославленная красавица. С едва заметной улыбкой она поклонилась всем присутствующим и прошла в другую комнату. Беседа, прерванная появлением этой гостьи, возобновилась, голоса зазвучали громче.

— Откуда у Цэ-нойона такое множество красивых служанок? — спросил Далха.

— Супруга До-гуна так прекрасна, что рядом с нею все остальные — дурнушки, — улыбнулся Ядам.

— Говорят, она к тому же еще и права кроткого, и в работе усердна, — сказал Дорж.

— Ну конечно, нашему Доржу отлично известен ее нрав! — засмеялись товарищи.

Служанки сновали меж гостей, разнося чай и закуски. Наконец Цэ-гун обратился к гостям:

— Давайте послушаем музыку и пение. Пригласите сюда наших жен! Где же певцы и музыканты? Дамы, пожалуйте сюда, — произнес он.

В комнату с низкими поклонами одна за другой вошли женщины. Жена Цэ-гуна принялась угощать гостей:

— Отведайте пирожков, дорогие гости! Выпейте кумысу! Не хотите ли сыграть в хуа[Хуа — игра, сопровождаемая движениями пальцев и пением.]? Далха-Батор, не станцуете ли вы нам танец западных монголов?

— Госпожа! Я из хошуна Ма-гуна и не умею танцевать «биелгэ», — с поклоном ответил Далха.

Максаржав разговаривал с хозяином и внимательно наблюдал за собравшимися. «Какие у них наряды! Мы все время в боях, в походах, а они здесь живут припеваючи, никаких забот не ведают. А с другой стороны, им и полагается быть хорошо одетыми, ведь они встречаются с иностранными представителями, должны быть на высоте. Если бы моя Цэвэгмид оказалась сейчас среди них, она выглядела бы замарашкой. Семья и хозяйство отнимают у нее все силы».

Цэ-нойон обратился к Максаржаву:

— Говорят, вы снова идете на восток?

— Да.

— Бавужав — человек мстительный и очень злой. А вы, по-моему, сражались всюду, вот только на севере еще не воевали.

— Я готов отовсюду гнать врагов своей родины! Надеюсь, правда, что с северным соседом мне воевать не придется. Не хотелось бы...

Цэ-гун насторожился.

Многие красавицы бросали кокетливые взгляды на Ма-гуна, но он словно не замечал этого.

Гости Цэ-гуна шептались между собой: «Говорят, богдо симпатизирует этому жанжину, выигравшему много сражений». — «Нет, напротив, богдо недолюбливает его, потому и посылает всюду».

Супруга До-гуна тоже с любопытством поглядывала на прославленного полководца. «Не было еще такого мужчины, который бы не смотрел на меня с восхищением, а этот словно и вовсе не замечает. Но и ни один мужчина не привлекал меня так, как Ма-гун. Просто глаз от него не могу отвести. Ах, грех-то какой!»

— Дорогие гости! Что же вы заскучали? Поиграем в жмурки! — предложила хозяйка дома. — Цэ-нойон, соизвольте начать! — кокетливо обратилась она к мужу.

— Хорошо! Завяжи мне глаза! — согласился хозяин. — Проигравшему — штрафной бокал вина.

Супруга Цэ-нойона обратилась ко всем присутствующим:

— Все знают игру в жмурки? — И, услышав неопределенные возгласы, продолжала: — Женщины будут поочередно вставать со своих мест, завязав глаза, а мужчины поменяются местами.