Джек Кавано - Пуритане

Викарий вытащил из кармана монету. В воздухе повисла напряженная тишина. Мэтьюз неторопливо осмотрел денежку с обеих сторон. Энди, сидевший слишком далеко, не разглядел, что это была за монета. Скорее всего, шиллинг или полкроны.

— Вот английская монета. На ней изображен английский монарх. А мы — подданные английской короны. Если бы сегодня среди нас находился Иисус и мы дали бы Ему эту монету и задали свой вопрос, Он наверняка бы сказал: «Отдайте королю то, что принадлежит королю, и Богу — то, что принадлежит Богу». — С этими словами Мэтьюз спрятал монету в карман. — Чего хочет от нас Господь? Чтобы мы уплатили корабельный налог!

Это было не городское собрание, шла церковная служба, но здесь, в сквере, пророчествовал городской пророк, которому не смели возражать. И все же кое-кто из прихожан беспокойно заерзал.

— Я знаю, что думает сейчас большинство из вас. — Викарий обвел взглядом притихших людей. — Вы говорите себе: «Но как мы уплатим этот налог?»

Несколько человек кивнули.

Викарий вновь открыл свою потрепанную Библию. Прежде чем приступить к чтению, он попытался воссоздать картину того далекого дня, когда Иисус обратился к Своим последователям.

— Думаю, день, в который Иисус произнес эти слова, был очень похож на сегодняшний. Светило солнце. Небо было безоблачным. И последователи Иисуса сидели на склоне холма, ожидая слова Божьего. Они были бедными людьми, простыми тружениками. Они были необразованными людьми, ведь если бы Иисус хотел обратиться к образованным людям, то говорил бы с Синедрионом. Эти люди были не богаты и не знатны, иначе бы Иисус отправился бы во дворец. Вместо этого Он стоял на склоне холма и говорил с теми, у кого не было ни денег, ни иного имущества. Вот что Он сказал им: «Посему говорю вам: не заботьтесь для души вашей, что вам есть и что пить, ни для тела вашего, во что одеться. Душа не больше ли пищи, и тело одежды? Взгляните на птиц небесных: они ни сеют, ни жнут, ни собирают в житницы; и Отец ваш Небесный питает их. Вы не гораздо ли лучше их? Да и кто из вас, заботясь, может прибавить себе росту хотя на один локоть? И об одежде что заботитесь? Посмотрите на полевые лилии, как они растут: ни трудятся, ни прядут; но говорю вам, что и Соломон во всей славе своей не одевался так, как всякая из них; если же траву полевую, которая сегодня есть, а завтра будет брошена в печь, Бог так одевает, кольми паче вас, маловеры! Итак не заботьтесь и не говорите: что нам есть? или что пить? или во что одеться? потому что всего этого ищут язычники, и потому что Отец ваш Небесный знает, что вы имеете нужду во всем этом. Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам» [67] Мф. 6:25–33. .

Медленно и благоговейно викарий закрыл Библию и внимательно посмотрел на своих прихожан. Роза Ферман прижалась к груди мужа, закрыв глаза и подняв лицо к солнцу.

Мэтьюз негромко повторил слова Священного Писания:

— «Итак, не заботьтесь и не говорите: что нам есть? или что пить? или во что одеться?., потому что Отец ваш Небесный знает, что вы имеете нужду во всем этом». Чего хочет от нас Господь? Чтобы мы заплатили корабельный налог. Как мы заплатим его? Господь знает наши нужды. Он укажет нам путь. А пока мы должны верить в Слово Божие. У веры не может быть кислого лица. Вера не беспокоится по пустякам. Вера не станет портить этот прекрасный день тревогой о завтрашнем дне. «Сей день сотворил Господь: возрадуемся и возвеселимся в оный!» [68] Пс. 117:24.

Энди поразило то, как повлияла эта проповедь на горожан. Казалось, сам мир изменился. Люди болтали и смеялись, дети играли. Создавалось впечатление, что король отменил налог, а Джон де Ла Барр согласен уплатить долг.

Семьи собирались группами на лужайке; кто-то устроился в тени деревьев, росших вдоль дороги, кто-то грелся на солнышке. Нелл и Дженни приготовили ленч из хлеба, сыра и фруктов. Пока Энди и Мэтьюзы закусывали, к викарию беспрерывно подходили желающие поговорить с ним. Одним из первых был Дэвид Купер.

— Спасибо, что напомнил мне: все в руках Божьих, — сказал он, крепко обнимая друга.

С ним вместе подошел Джеймс. Молодой человек опустился на колени рядом с Нелл и сказал ей что-то так тихо, что Энди не услышал ни слова. В ответ девушка холодно пожала плечами.

Дэвид болтал с викарием, пока не подошли Сайрес и Роза Ферман. Мэтьюз справился о здоровье Розы и пообещал супругам, что вопрос о зарплате сторожа обязательно будет решен.

Следующими были приятели-холостяки Мэнли и Дадли и семья Пирс. Так продолжалось до тех пор, пока с Мэтьюзом не побеседовали все жители Эденфорда. И все они говорили об одном и том же.

— Так всегда, — шепнула Дженни Энди. Молодой человек с интересом наблюдал за викарием, которому из-за разговоров никак не удавалось съесть кусочек хлеба.

— Обычная жизнь семьи священника, — добавила Нелл.

Днем Мэтьюз занимался катехизисом с детьми, в этом ему помогала одна из дочерей. Сегодня была очередь Дженни. Энди был рад остаться вдвоем с Нелл.

Вместе они убрали остатки еды в корзинку. После этого Нелл села, прислонившись спиной к дереву, и аккуратно расправила платье. Растирая руки, она наблюдала за тем, как жители Эденфорда отдыхают. Она поочередно массировала каждый палец от основания к кончику, словно выталкивала из него невидимый узелок. Покончив с этим занятием, девушка прислонилась головой к стволу, сложила руки на груди и закрыла глаза.

Энди полулежал, подпирая щеку рукой. Он смотрел, как мужчины в противоположном конце сквера играют в боулинг. Время от времени молодой человек украдкой бросал взгляд на Нелл. Наконец-то он смог внимательно разглядеть ее лицо. Гладкая кожа обтягивала высокие скулы. Кончик тонкого изящного носика был чуть вздернут над пухлой верхней губой.

— Вы меня разглядываете? — строго спросила Нелл, не открывая глаз.

— Не обольщайтесь.

— Бросьте, Энди, вы это делаете не в первый раз.

Юноша отвел глаза. На лужайке с кем-то боролся Джеймс Купер. Вокруг борцов собралась группа молодых людей. Услышав крики болельщиков, Нелл приподнялась. Когда она узнала Джеймса, ее глаза гневно сверкнули. Покачав головой, девушка недовольно вздохнула.

— Что случилось?

— Вот что! — Нелл кивнула в сторону борцов.

— Не понимаю.

Она едко ответила:

— Неудивительно. Но если его отец узнает, что он занимался борьбой в воскресенье, ему влетит.

Изображая полную неосведомленность, Энди поинтересовался:

— А что, в воскресенье нельзя бороться?

— Конечно, нет.

Энди отлично знал, что, к великому огорчению пуритан, борьба и прочие воскресные развлечения были одобрены приказом короля Якова.

Многие годы вопрос о том, какие занятия допустимы в воскресенье, был в Англии предметом горячих споров. Это началось в 1616 году, когда народные представители собрались в Ланкашире, ожидая возвращения короля Якова из Шотландии. Едва он ступил на английскую землю, они обратились к нему с жалобой на то, что лидеры церкви запретили все виды воскресных развлечений. После этой встречи по приказу короля была издана «Книга спортивных развлечений», где объявлялось, что подданные его величества имеют полное право развлекаться по воскресеньям. Поступок монарха рассердил пуритан, о чем они и заявили открыто. Однако их никто не слушал.