Павел Шестаков - Омут

Я предостерегающе подняла руку.

— А может, вы поостережетесь посвящать меня в свои настроения? Вы меня слишком мало знаете.

— Напротив! — воскликнул он. — Я знаю вас давно. Уже более месяца я ищу случай познакомиться с вами. И хотя я разговариваю с вами всего несколько минут, я вижу, что не ошибся. Вы достойны полного доверия и чистосердечия.

Сложные чувства охватили меня. Юра тоже вызвал во мне доверие, но для первого знакомства он вел себя недостаточно сдержанно. Тут нас нагнали отставшие было Слава и Надя, и разговор снова стал общим.

Потом мы расстались. Но я все время думаю об этом пылком гимназисте. Неужели его искренность только прием, чтобы кружить головы девушкам? Хочется верить, что нет!»

В последующие дни Таня виделась с Юрием всего дважды и случайно, хотя и не случайно, конечно, потому что оба стремились к такой «случайной» встрече. Оба так мечтали о ней и так волновались, что, встретившись, не знали, о чем говорить. Юра неосторожно признался, что получил двойку по французскому, но, когда он намекнул, что возможная виновница этого печального события Таня, девушка строго заявила, что они не увидятся до тех пор, пока двойка не будет исправлена. И Юрий уступил, принял ее условия.

Они и не подозревали, что это почти шутливое столкновение лишь первая, бессознательная еще проба сил в долгом и мучительном противоборстве разных характеров в сущности совсем разных людей.

Но они не знали, и через несколько дней Надя передала Тане записку:

«Слово сдержал. По французскому — 4.

А что, если в воскресенье сделать, прогулку в рощу? Покататься на велосипедах, полюбоваться осенью?

Жду Вашего согласия.

Ю .».

Конечно, оно последовало.

На окраину пригородной рощи, где через пять лет так счастливо избежал смерти подполковник Барановский, девушки приехали на трамвае. Молодые люди уже ждали с велосипедами на остановке. Таня на велосипеде не ездила — для их семьи он был недоступен, да и непривычен, — и обе пары разделились. Надя изъявила желание учиться кататься, и они со Славой отправились на главную, широкую аллею. Юра остался с Таней.

Оба были смущены и некоторое время молчали.

Наконец Таня, стараясь взять шутливый тон, сказала:

— Поздравляю вас с большой победой… над французом.

Сняв фуражку, Юра сделал размашистый актерский поклон.

— Вот затрещали барабаны, и отступили бусурманы.

— Кажется, это было трудное сражение?

— Ваш добрый гений принес мне победу.

— Не очень он, однако, силен, мой гений, едва на четверку…

— Не скажите! Для меня «четыре» по французскому — подвиг. Я ведь эмоциональная натура, а языки — удел сухарей и зубрил.

— Что же вас увлекает?

— Поэзия жизни.

— Вы пишите стихи?

— В такой замечательный день хочется быть поэтом. Хотите, я попробую?

— Сделайте милость.

Он огляделся, задумался на минуту и продекламировал:

Таня захлопала в ладоши:

— Блестящий экспромт!

— Не смейтесь, — смутился Юрий. — И не думайте, что я легкомысленный человек. Я много думаю. Вы не поверите, мы со Славой даже трактатами обмениваемся.

— Трактатами?

— Да. По самым различным вопросам.

— Например?

— По самым разным — жизнь и ее смысл, смерть и бессмертие, кого можно считать хорошим человеком, самолюбие и самомнение, честолюбие и тщеславие…

— Остановитесь, Юра. И того, что вы перечислили, на полжизни обсуждать хватит. А когда же вы собираетесь претворять выводы в практику?

— Главное, установить истину. Послушайте, Таня! Вы очень серьезная девушка. Присоединяйтесь к нам, в спорах люди обогащаются.

— А вы горячо спорите?

— Непримиримо. Ведь Слава нигилист. И безумно увлекается. Иногда он просто отрицает все доброе. И даже жизнь, как таковую. Представьте себе, в одном трактате он написал: «С объективной ценностью жизни дело обстоит весьма скверно, и, во всяком случае, остается под большим сомнением, следует ли жизнь предпочесть небытию…»

— Это его мысль?

— Нет, это сказал Шопенгауэр, но Слава разделяет его самые парадоксальные мысли. Да он и сам парадоксальный человек.

— С такими людьми опасно состязаться.

— А вы возьмите тему, в которой у вас будет сильная позиция.

— Какую же?

— О любви и дружбе.

— Что вы! Я так мало знаю о любви. Нет, писать я не буду. Боюсь излагать незрелые мысли.

— Вот уж не думал, что вы испугаетесь.

— Что поделаешь, я трусиха.

— Вы не трусиха, Таня. Вы откровенный, скромный и умный человек.

— Такие похвалы больше к лицу мужчине.

— Ах, вы еще и кокетка! Что ж, послушайте и другие комплименты…

Но Юрий не успел их высказать. На аллее появилась Надя, в страхе мчавшаяся на велосипеде, над которым потеряла контроль. Пытаясь замедлить движение, она слишком резко нажала на тормозную педаль, не удержалась в седле и полетела с машины.

Спешивший за ней Слава притормозил рядом.

К счастью, все обошлось благополучно, и Надя уже поднималась, но выглядела довольно жалко и смешно, перепуганная и растерявшаяся. Юра с Таней расхохотались, Слава только улыбнулся, но Тане показалось, что улыбка его недобрая, даже злая.

В тот вечер она написала:

«Я все больше ощущаю на себе влияние Юры. Стоило ему сказать мне о парадоксальных суждениях Славы, и я уже увидела в его лице нечто злодейское. Бедный Слава! Я не должна быть такой впечатлительной…»

Потом оказалось, что впечатление не обмануло. Но это позже. А пока…

— Посмотрите! — восхищенно восклицала, оглядываясь вокруг, Таня. — Вот березка. Как она хороша! Она совсем золотая, кажется, ни один листик еще не опал, а рядом голые ветки соседних деревьев. Наверно, это ее верные друзья. Они приняли на себя первые холода и осенние ветры, их злые порывы, чтобы защитить березу. Какое счастье иметь таких друзей!

— Вот и готов трактат о дружбе! — сказал Юрий.

— Вы готовы к спору?

— Ни за что! Я полностью согласен с вами. У вас всегда будут верные друзья, Таня. Вы этого заслуживаете.

— А что скажете вы, пессимистический человек? — повернулась Таня, довольная собой, к Славе.

— Почему вы меня так назвали?

— Юра сказал…

— Ах, Юра сказал! — перебил он. — Вот и ответ на ваш трактах. Бойтесь данайцев, дары приносящих. Он меня выдал, хотя и считается другом.

— Да вы просто мизантроп. Юра не сказал ничего плохого. Он вовсе не хотел вас обидеть.

— И дорога в ад вымощена благими намерениями. Альзо шпрахт Заратустра, что по-русски значит — Заратустра врать не будет.

— Но это же слова Данте!

— Я знаю. Но по мысли они ближе Ницше.

— Мальчики! Таня! — взмолилась Надя. — Как вы скучны.