Георг Борн - Султан и его враги

Тогда Сирра проскользнула к окну и тихо постучала.

Обитатели домика, вероятно, крепко спали, так как внутри не слышалось никакого движения.

— Реция! Ты здесь? — спросила Сирра.

Внутри домика послышался шепот.

— Реция! Милая Реция! — продолжала, возвысив голос, Сирра. — Скажи мне, тут ли ты? Это я, твой друг Сирра.

Окно отворилось и показалась голова Реции.

— Слава Аллаху! Это ты! — вскричала Сирра вне себя от радости. — Наконец-то я снова вижу тебя, дорогая моя Реция.

— Как ты меня нашла? — спросила Реция, узнавая Черного гнома.

— О! Как я рада, что нашла тебя в живых!

Обменявшись несколькими словами со старой Харрем, Реция отворила дверь и вышла из хижины.

В нескольких словах Сирра поспешно рассказала ей обо всем случившемся за последнее время и особенно предостерегла от грека, которому стало известно, где она скрывается.

Узнав, что у Реции есть ребенок, Черный гном пришла в восторг и начала прыгать, как дитя. Просьбы ее были так настоятельны, что Реция наконец сдалась и вынесла сына, видеть которого непременно хотела бедная девушка.

— О! Это просто ангел! Маленький ангел! — вскричала сквозь слезы Сирра, осыпая дитя поцелуями. — Он будет так же красив, как ты и Сади.

Это имя напомнило Реции о ее горе, и она залилась слезами.

Сирра принялась утешать ее.

— Он возвратится к тебе! — говорила она. — Он не может забыть тебя! Ты так добра, так хороша, так верна, так достойна его любви! Ты одна только можешь сделать его счастливым, а не та гордая принцесса. Утешься, не отчаивайся, прекрасная Реция.

— Вот мое единственное утешение, — сказала Реция, прижимая к сердцу дитя. — Все прошло, Сирра, ах! Я так люблю Сади!

— Знает ли он, где ты скрываешься? Знает ли он про ребенка? — спросила Сирра. — Нет? Но ведь он должен это знать.

— Ты хочешь отыскать его, позвать сюда от моего имени? Не делай этого, Сирра. Если Сади не вернется ко мне сам, если его любовь не настолько сильна, тогда пусть лучше мое сердце разорвется от горя!

— Сади-паша не в Стамбуле. Он уехал.

— Откуда ты это знаешь?

— Я узнала это от его слуг несколько дней тому назад. Он уехал надолго, но куда и зачем, неизвестно. Сам султан послал его. Как высоко, значит, ценит его султан, как много он ему доверяет!

— Да, он высоко поднялся! — сказала Реция. — Лучше бы этого не было! Он осыпан почестями и наградами, но они разобьют его счастье, как и мое! Теперь я одна и покинута, Сирра!.. Но нет, это неправда! Аллах хотел дать мне утешение в моем горе!

— Сади к тебе вернется!..

— Пусть он будет свободен! — прервала Реция. — Я не хочу делить его с другой, после того как я владела им одна!

— Ты не хочешь, чтобы он слышал о ребенке?

— Нет! Нет!

— Но ведь он должен знать, что ты жива, что ты его любишь. Ты не можешь запретить мне сказать ему это! Ты хочешь, чтобы он не знал ничего о ребенке? Хорошо, пусть будет по-твоему! Но я расскажу ему, когда он вернется, что ты по-прежнему верна ему. Только об одном этом. Пусть он делает, что хочет, но он должен знать это, я не могу молчать! Аллах да защитит тебя и твое дитя! — продолжала Сирра, целуя ребенка. — Я скоро тебя увижу. Берегись Лаццаро! Прощай!

С этими словами Черный гном оставила Рецию и исчезла во мраке…

На другой день вечером, когда Реция по своей привычке сидела далеко от хижины под тенью старых, громадных деревьев, ей вдруг послышался какой-то шорох.

Она стала прислушиваться.

Вдруг росшие вблизи кусты зашевелились, ветви раздвинулись, и среди листьев показалась голова Лаццаро.

Реция как бы онемела от ужаса, она не могла ни вскрикнуть, ни двинуться с места.

Осмотревшись кругом, грек выскочил из скрывавших его кустов и бросился к несчастной.

— Наконец-то я тебя нашел, прекрасная Реция! — вскричал он, злобно сверкая глазами. — Не жди Сади! Он не придет сюда, он забыл о тебе. Тебе остается сделать выбор: или принадлежать мне, или попасть снова в развалины Кадри.

Реция бросилась бежать, но не успела сделать и несколько шагов, как грек уже был около нее и схватил ее за платье.

Кругом не видно было никого, и дом сторожа был слишком далеко, чтобы там могли услышать ее крик. Реция, казалось, была полностью во власти Лаццаро.

Собрав последние силы, она крикнула, призывая на помощь.

— Молчать! — крикнул Лаццаро. — Чего ты кричишь, глупая! Будь моей, и тебе нечего будет бояться!

Реция снова крикнула, собрав все силы, чтобы вырваться из рук грека.

В эту минуту вдали показался всадник, которого не заметили ни Реция, ни Лаццаро. Услышав крик, он пришпорил лошадь и поспешил на помощь несчастной.

— На помощь! — вскрикнула еще раз Реция в смертельном страхе.

— Она близка! — послышался вдруг чей-то голос.

Реция оглянулась и, увидев приближавшегося всадника, упала на колени.

Это был принц Юссуф.

— Что это значит? — вскричал принц, соскакивая с лошади и подходя к Лаццаро.

Вместо ответа грек устремил на него взгляд, полный злобы и ненависти.

Таинственная сила этого взгляда была такова, что принцем невольно овладел страх, и он остановился неподвижно, казалось будучи не в состоянии произнести ни слова.

Прошла страшная, тягостная минута.

Собрав последние силы, Реция бросилась к принцу и упала к его ногам, моля о защите.

Глаза Лаццаро оставили на минуту принца, и это разрушило их чары. Юссуф опомнился и вынул из кармана револьвер.

Увидев это угрожающее движение, Лаццаро поспешил спрятаться за деревом.

Послав вслед ему пулю, принц наклонился к стоявшей перед ним на коленях Реции.

— Ступай в мой дворец, Реция, там ты будешь в безопасности, — сказал он. — Не бойся ничего. Никто тебя не потревожит там. Даже я сам не войду к тебе без твоего позволения.

— Остановись, принц! Я не могу на это согласиться! — отвечала Реция. — Ты слишком добр и великодушен! Я не заслуживаю этого. Будь счастлив! Ты никогда больше не увидишь меня.

В эту минуту принц и Реция были в нескольких шагах от домика сторожа.

— Ты не должна жить в этой убогой хижине, — сказал принц, — умоляю тебя, Реция, следуй за мной!

— Я не могу принадлежать тебе, принц, я должна уйти! Я больше не свободна. Прощай, ты больше меня не увидишь!

С этими словами она исчезла в дверях дома.

— Я буду искать тебя — и найду! — вскричал принц.

В одном из салонов своего роскошного дома леди Страдфорд принимала знатного француза, которого прежде, однако, заставила довольно долго ждать счастливой минуты, когда ему можно будет увидеть ее. Это был не кто иной, как французский посланник.

— Милости просим, маркиз, — сказала, входя, леди Сара, протягивая гостю руку, которую тот почтительно поцеловал.

— Я принес вам билет в ложу на скачки в Дерби, — сказал маркиз. — Она самая лучшая из всех.