Ярослав Зимин - Корабли надежды

— Именно так, Ваше Величество, — поддержал канцлера Растопчин.

— Порте веры никогда не было, а вот сейчас ей надеяться не на кого, сейчас мы с ней и договориться можем.

Не ответив, Павел углубился в чтение.

Письмо, так взволновавшее русского императора, действительно было донесением его посла при дворе австрийского императора Франца I.

Граф Андрей Кириллович Разумовский — племянник запорожского казака, ставшего затем графом, Алексея Григорьевича Разумовского, фаворита русской императрицы Елизаветы Петровны — действительно всецело подчинялся мнению барона Иоганна Тугута — премьер-министра австрийского императора Франца I. За это он даже получил иронический титул — «Эрцгерцог Андреас».

Разумовский сообщал, что Бонапарт с большим флотом и десантом тайно вышел 20 мая из портов Марселя и Тулона. У него до 900 транспортов с 25-тысячной десантной армией, с артиллерией и огромными боевыми запасами, 13 линейных кораблей, 11 фрегатов.

Английский флот, введенный в заблуждение, ждал Бонапарта у Гибралтара, а тот повернул на восток, 12 июня быстро овладел Мальтой, попутно ограбив орден Мальтийских рыцарей, которому покровительствовал Павел I. Французы реквизировали все сокровища, в том числе и подарки Павла ордену. После этого Бонапарт продолжил поход, конечная цель которого неизвестна, во всяком случае тем, с кем Бонапарт не находил нужным делиться своими планами.

В начале 1798 года русская дипломатическая служба установила, что в средиземноморских портах Франции идет ремонт и вооружение кораблей, сосредоточиваются войска. Ходили слухи о десанте на Балканы, о вероятном союзе с Оттоманской Портой и вторжении через Босфор в Черное море.

Угроза русским интересам была реальной: Бонапарт мог начать в союзе с Оттоманской Портой поход против русских владений на Черном море. Русское правительство внимательно следило за этими приготовлениями, и вот получено донесение, что французы идут в восточную часть Средиземного моря.

Еще в начале февраля русское правительство предприняло ряд мер для отражения нападения: председатель Черноморского морского правления адмирал Николай Семенович Мордвинов и командующий действующим флотом вице-адмирал Федор Федорович Ушаков получили именные указы Павла I, в которых тот предупреждал о возможности военного союза Франции с Оттоманской Портой и необходимости надежно прикрыть побережье.

Ушаков выслал в море для наблюдения между Одессой и Севастополем легкие крейсеры, а сам энергично готовил к походу основные силы Черноморского флота — 12 линейных кораблей и больших фрегатов, пополнял их артиллерией, боевыми запасами, готовил матросов, или, как их тогда именовали, морских служителей, к решительным сражениям на море и в десантах.

Вначале поступили ложные сведения о том, что французские корабли уже вошли в Мраморное море, и Ушаков получил приказ отразить возможное «покушение» противника, кто бы им ни был: французский или турецкий флот — безразлично.

23 апреля Ушакову из Петербурга пришел очередной указ Павла: «…старайтесь наблюдать все движения как со стороны Порты, так и французов».

13 мая последовал еще более решительный приказ о готовности флота к сражению с французским и османским флотом: «Коль скоро получите известие, что французская эскадра покусится войти в Черное море, то немедленно, сыскав оную, дать решительное сражение, и мы надеемся на ваше мужество, храбрость и искусство».

Получив донесение Разумовского, Павел растерялся. Одно дело — командовать вахтпарадом в Петербурге, совсем другое — вести войну. Что же делать?

О том, что Бонапарт высадился в Египте, известий еще не поступало, но такой поворот дела был вполне вероятен. Как в этом случае поведет себя султан Селим III? {9} 9 Селим III (1761–1805) — турецкий султан в 1789–1807 гг. Пытался укрепить центральную власть и предотвратить распад Османской империи. Провел реформы в армии, административном управлении, финансах и землевладении. В результате мятежа был свергнут с престола в 1807 г. и в 1808 г. убит. Пойдет на союз с Францией против России? Или запросит помощи у нас и у англичан? Тем более что из Константинополя доносили: «Между турками слышно, что они к России расположены весьма с хорошей стороны и полагают великую надежду на случай иметь пособие от оной».

Павел знал, что среди его приближенных нет единомыслия в дальнейших действиях. Одни стоят за соглашение с Англией и Австрией против Франции и, хотя считают, что на Селима 111 полагаться опасно, все же настаивают на союзе с ним. Другие — к ним принадлежали стоявшие перед ним Безбородко и Растопчин — держатся политики вооруженного нейтралитета, не верят англичанам, готовы договориться с французами, а Порту Оттоманскую разделить с Австрией и Францией.

Директория, стремясь сохранить завоеванное и упрочить свое положение в Европе, искала сближения с Россией, желая восстановить дипломатические отношения. Именно по настоянию Безбородко и Растопчина он пошел на эти переговоры. Л как быть теперь, после Мальты?

И снова гнев стал овладевать императором. Но на этот раз Павлу удалось подавить назревавшую вспышку. Он поднял голову и стал подозрительно разглядывать стоявших перед ним вельмож. Кто они? Враги? Друзья? Может быть, уже готовятся и его задушить, как отца? Маменькины выкормыши!

Взять хотя бы светлейшего князя Александра Андреевича Безбородко. Он всем своим видом показывает внимание и готовность услужить. Да уже и услужил. В начале карьеры — незаметный секретарь у императрицы, а потом, подумать только, — руководитель российской внешней политики!

Он один из немногих бывших сановников, оставленных Павлом, и даже приближен, возведен в ранг канцлера! Ему, пожалуй, верить можно, но канцлеру 51 год, здоровьем слаб, хитер, изворотлив, любовью его не пользуется, но нужен. Уж очень он много знает такого… К Безбородко Павел уже подставил вице-канцлером своего — такого же хитреца, тридцатилетнего Кочубея {10} 10 Кочубей Виктор Павлович (1768–1834) — русский дипломат и государственный деятель. Чрезвычайный посланник в Турции в 1792–1797 гг. . Этот будет поэнергичней, но Кочубей в Константинополе — чрезвычайный посланник и полномочный министр. Его надо сюда. За шесть лет, что он у Селима III, многого навидался, может быть, что-либо дельное подсказал бы. Или вот этот… Павел перевел взгляд на высокого и стройного красавца генерал-адъютанта графа Растопчина. Федор Васильевич умный, честолюбивый, с открытым и честным взглядом, симпатичный даже, но он не одобряет его симпатий к Мальте, хотя и сам масон. Ему только 36 лет, такой может послужить! Это он предлагает разделить Турцию.

Но, пожалуй, прав умница Кочубей — хуже всего раздел Турции, лучше всего ее сохранение: «Турки — самые спокойные соседи, и потому для блага нашего лучше всего сохранить сих естественных наших неприятелей».