Бернард Корнуэлл - Перебежчик

— Непотизм и есть, Дэниелс, — подтвердил Дилейни, не глядя на Фалконера, чье лицо стало похоже на лицо маленького мальчика, которого только что выпороли.

— «Наблюдатель» никогда не поддерживал непотизм, Фалконер, — протрещал Дэниелс своим скрипучим голосом, а потом отрывисто махнул Дилейни, и тот послушно открыл переднюю дверь веранды, впустив на крыльцо изможденное и оборванное создание, одетое в мокрый изношенный мундир, в котором в этот ненастный день незнакомец дрожал от холода.

Казалось, что жизнь изрядно потрепала этого мужчину среднего возраста, с клочковатой черной бородкой, глубоко запавшими серыми глазами и тиком покрытой шрамами щеки.

По всей видимости, его донимала простуда — он без конца утирал шмыгающий нос, проводя затем рукавом о неряшливую бороду с засохшими каплями табачной слюны.

— Джонни! — без тени смущения поприветствовало это невзрачное существо Дэниелса.

— Фалконер? — Дэниелс обернулся к полковнику.

— Познакомьтесь с майором Гриффином Свинердом.

Отрывисто кивнув Фалконеру, Свинерд протянул левую руку. На ней, заметил полковник, не хватало трех пальцев, остался лишь большой и мизинец. Мужчины обменялись неуклюжим рукопожатием. Нервный тик правой щеки придавал Свинерду несколько возмущенное выражение.

— Свинерд, — пояснил Фалконеру Дэниелс, — служил еще в старой Армии США. Выпускник Вест-Пойнта… какого года?

— Выпуск двадцать девятого года, Джонни, — Свинерд щелкнул каблуками.

— Служил в Мексике, затем во время Семинольских войн [8] Семинольские войны — три вооружённых конфликта на территории штата Флорида между семинолами (группами различных индейских народов, а также беглыми чернокожими рабами, сражавшихся на их стороне) и армией Соединённых Штатов Америки. Первая Семинольская война шла с 1814 по 1819 годы, вторая — с 1835 по 1842 годы, третья — с 1855 по 1858 годы. , верно?

— Поснимал скальпов поболее любого из ныне живущих белых, полковник, — поделился Свинерд, ухмыляясь полковнику и обнажая ряд гнилых желтых зубов.

— Одним прекрасным днем снял аж тридцать восемь скальпов! — похвастался Свинерд.

— И все — своими руками, полковник. Скво, детишек, воинов! Кровищи было по локоть, забрызгивало до подмышек. Когда-нибудь имели удовольствие снимать скальп, полковник? — со свирепой энергией поинтересовался Свинерд.

— Нет, — выдавил Фалконер.

— Не довелось, — он все еще переживал из-за отказа Дэниелса поддержать кандидатуру Адама, понимая, что за повышение придется платить.

— Все дело в сноровке, — продолжил Свинерд.

— Как и в любом деле, главное — набить руку. Молодые солдаты вечно пытаются скальп вырезать и, ясное дело, ничего не получается. В результате у них в руках оказывается нечто вроде дохлой мыши, — Свинерду шутка показалась смешной, и он, обнажив щербатый рот, с присвистом засмеялся.

— Резать скальп смысла нет, полковник. Не-ет, скальп надо снимать, ну, как кожуру апельсина! — объяснял Свинерд с очевидным обожанием сей процедуры, которую проиллюстрировал с помощью раненой руки, больше похожей на коготь.

— Если посетите Тайдуотер, обязательно покажу свою коллекцию. У меня три ящичка, доверху заполненные первоклассными скальпами — все обработаны и выдублены, как полагается, — Свинерд, очевидно, решил, что таки произвел неизгладимое впечатление на Фалконера — он льстиво улыбнулся, а щека задергалась еще сильнее.

— Не хотите взглянуть на скальп, полковник? — вдруг спросил Свинерд, ныряя рукой в нагрудный карман. — У меня какой-нибудь всегда при себе.

Талисман на удачу, понимаете? Этот вот — семинольской скво. Ну и шумной сукой она была, скажу я вам. Что-что, а уж визжать эти дикари умеют!

— Нет, спасибо, — Фалконеру все же удалось удержать любителя скальпов от презентации своего трофея.

— Так вы виргинец, майор? — спросил он, переводя разговор в другое русло и стремясь скрыть отвращение, вызванное гнусным на вид Свинердом.

— Из Тайдуотера, как вы сказали?

— Из Свинердов города Чарльз! — гордо ответил его собеседник.

— Когда-то это была знаменитая фамилия! Разве нет, Джонни?

— Свинерд и сыновья, — сказал редактор, наблюдая за дождем. — Работорговцы, поставляющие товар виргинской знати.

— Но папаша проиграл весь бизнес, полковник, — признался Свинерд. — Были времена, когда сама фамилия «Свинерд» означало не что иное, как торговлю ниггерами.

Но мой папаша, поддавшись греху азарта, все спустил. И с тех пор мы бедняки, — произнес он с очевидной гордостью, но Фалконеру было понятно, какое предложение стоит за этим хвастовством.

Редактор затянулся сигарой.

— Свинерд — мой кузен, Фалконер. Родня.

— И он обратился к вам в поисках работы? — проницательно предположил Фалконер.

— Не как к газетчику! — вмешался майор Свинерд.

— Со словесностью я не в ладах, полковник. Пусть этим занимаются умные ребята вроде Джонни. Нет, я солдат до мозга костей. Можно сказать, вскормлен из оружейного ствола. Я — боец, полковник, и у меня при себе три ящика скальпов в качестве доказательства.

— Но в настоящий момент — без работы? — подсказал Дэниелс.

— Вообще-то, я подыскиваю наилучшее применение своим бойцовским талантам, — подтвердил Свинерд.

Повисла пауза. Дэниелс извлек рукопись статьи в из кармана и якобы углубился в изучение текста. Фалконер понял намек.

— Если мне удастся подыскать местечко для себя, майор, — торопливо заверил он Свинерда, — я почту за великую честь предложить вам должность моей правой руки.

— Первого заместителя, то есть? — вставил Дэниелс.

— Да-да, первого заместителя, — поспешно поправился Фалконер.

Свинерд щелкнул каблуками.

— Я не разочарую вас, полковник. Может быть, мне и не хватает грации аристократа, но, видит Бог, свирепости мне не занимать! Я не рохля, черт возьми, не рохля. Я верю в то, что с солдатами следует управляться, как с ниггерами — быстро и сурово! С кровью и жестокостью, никак иначе, разве не так, Джонни?

— Истинно так, Гриффин, — Дэниелс сложил рукопись, но не торопился убирать ее в карман.

— К сожалению, Фалконер, — продолжил Дэниелс, — мой кузен обнищал на службе родине.

Старой родине, то есть. Наших новых врагов. А это значит, что на новую родину он прибыл с ворохом долгов. Так ведь, Гриффин?

— Фортуна меня подвела, полковник, — признался Свинерд.

Глаз его заслезился, а тик снова усилился.

— Всё отдал армии. Всё, и пальцы тоже! Но остался я ни с чем, полковник, ни с чем. Но много я не прошу — лишь возможность служить и сражаться, да клочок земли Конфедерации, когда мой честный труд завершится.

— А еще ты просишь уплатить свои долги, — настойчиво подсказал Джон Дэниелс, — особенно ту часть, которую должен мне.