Бернард Корнуэлл - Перебежчик

— В таком случае уверена, что мы должны быть знакомы с вашей тётей, — настаивала миссис Гордон. — Думаю, мы с мистером Гордоном знакомы со всеми семьями евангелистов Ричмонда. Не так ли, Джулия?

— Уверена, что так, мама.

— Как зовут вашу тётушку, мисс Ройял? — настойчиво поинтересовалась миссис Гордон.

— Мисс Джинни Ричардсон, — ответила Салли, использовав имя совладелицы борделя на Маршалл-стрит.

— Не думаю, что знаю каких-либо Ричардсонов в Виргинии, — нахмурилась миссис Гордон, пытаясь припомнить это имя. — Баптистская церковь на Грейс-стрит, говорите? Мы не баптисты, мисс Ройял, — миссис Гордон сделала это заявление тем же тоном, каким бы заверила Салли, что она не каннибал и не католичка.

— Но, конечно же, мы знаем эту церковь. Возможно, как-нибудь вы захотите послушать проповедь моего мужа? — приглашение было сделано как Старбаку, так и Салли.

— Наверняка, — ответила Салли с энтузиазмом, происходящим от облегчения, что ей не придется больше вдаваться в детали относительно воображаемой тетушки.

— Не хотите ли выпить с нами чаю? — предложила миссис Гордон Салли.

— Приходите в пятницу. По пятницам мы читаем Писание раненым в больнице Чимборасо.

Эта больница была крупнейшим военным госпиталем в Ричмонде.

— С удовольствием, — приветливо и с готовностью отозвалась Салли, словно предложение миссис Гордон должно было оживить ее скучные вечера.

— А что касается вас, мистер Старбак, — добавила миссис Гордон, — нам всегда требуются сильные руки, помогать больным в палатах. Некоторые не могут удержать Писание.

— Конечно, мэм. Это будет честь для меня.

— Адам всё устроит. Никаких кринолинов, мисс Ройял, между койками слишком мало места для всех этих рюшей. А теперь пойдем, Джулия.

Миссис Гордон, всё-таки высказав свое неодобрение одеждой Салли, одарила ее улыбкой, а Старбака кивком, а потом удалилась вдоль по улице. Адам поспешно пообещал оставить Старбаку записку в паспортном бюро, а потом, прикоснувшись к шляпе в качестве прощания с Салли, побежал догонять Гордонов.

Салли засмеялась.

— Я наблюдала за тобой, Нат Старбак. Тебе понравилась эта церковная девчонка, так ведь?

— Чепуха, — фыркнул Старбак, но по правде говоря, он гадал, что же в этой одетой в простое платье Джулии Гордон так его привлекало. Может, то, что дочь миссионера олицетворяла мир благочестия, знаний и невинности, который он навсегда потерял из-за своего вероотступничества?

— По мне, так она выглядит какой-то гимназисткой, — заявила Салли, беря его под руку.

— Возможно, именно это и нужно Адаму, — сказал Старбак.

— Чёрт, вот и нет. Она для него слишком сильная, — язвительно заметила Салли.

— Адам всегда был размазней. Никогда не мог принять решение. И он так меня и не узнал, да?

Старбак улыбнулся довольным ноткам в ее голосе.

— Не узнал.

— Он так странно на меня смотрел, будто думает, что мы должны быть знакомы, но так и не вспомнил, кто я, — Салли сияла.

— Думаешь, они и правда пригласили нас на чай?

— Может, и так, но мы не пойдем.

— Почему это? — спросила Салли, когда они свернули на Франклин-стрит.

— Потому что я провел всю свою чертову жизнь в респектабельных домах евангелистов и теперь пытаюсь от них сбежать.

Салли захохотала.

— Не пойдешь даже ради церковной девчонки? — поддразнила она Старбака. — А я бы хотела пойти.

— Конечно же, ты не пойдешь.

— Нет, пойду. Хочу посмотреть, как эти люди живут и делают все эти правильные вещи. Меня никогда еще не приглашали в респектабельный дом. Или ты меня стыдишься?

Конечно, нет!

Салли остановилась, заставив Старбака посмотреть ей в лицо. В ее глазах стояли слезы.

— Нат Старбак! Тебе стыдно взять меня в приличный дом?

— Нет!

— Потому что я зарабатываю на жизнь, лежа на спине? В этом дело?

Он поцеловал ее руку.

— Я не стыжусь тебя, Салли Траслоу. Я просто думаю, что тебе будет скучно. Это скучный мир. Мир без кринолинов.

— А я хочу его увидеть. Хочу увидеть, как это — быть респектабельной, — заявила она с жалостливым упрямством.

Старбак полагал, что это извращенное желание у нее пройдет, и потому решил, что нет особой нужды ей возражать.

— Конечно, — сказал он, — если они нас пригласят, обещаю, что мы пойдем.

— Меня никуда еще не приглашали, — продолжала Салли, зашагав дальше, по-прежнему со слезами на глазах. — Я хочу, чтобы меня куда-нибудь пригласили. Взять выходной на один вечер.

— Значит, мы пойдем, — успокоил ее Старбак, гадая, что случится, если миссионер узнает, что его жена пригласила на чай шлюху, и эта мысль вызвала у него смех. — Конечно, пойдем, обещаю.

— Так и будет.

Джулия поддразнивала Адама относительно Салли.

— Не слишком ли она безвкусна?

— Несомненно. В самом деле.

— Но ты, похоже, ей очарован?

Прямолинейная натура Адама не позволила ему понять, что Джулия над ним подшучивает, и он вспыхнул.

— Уверяю тебя…

— Адам! — прервала его Джулия. — Я думаю, что мисс Ройял — удивительная красавица. Только мужчина из гранита мог бы ее не заметить.

— Дело не в этом, — признался Адам, — а в том, что у меня такое чувство, будто я ее уже где-то видел.

Он стоял в гостиной маленького дома преподобного Гордона на Бейкер-стрит.

Это была темная комната, наполненная тяжелым запахом мебельного воска. В застекленных книжных шкафах стояли комментарии к библии и истории из жизни миссионеров в языческих странах, а из окна можно было наблюдать благочестивые надгробия кладбища Шокоу.

Дом находился в бедном квартале Ричмонда и поблизости от богадельни, больницы для бедных, работного дома и кладбища.

И преподобный Гордон не мог позволить себе лучшего дома, потому что Американское общество распространения Писания среди бедных требовало, чтобы его миссионеры жили среди паствы, и дабы удостовериться в том, что миссионеры следуют этому правилу, попечители держали их жалование на достойном сожаления уровне.

Все эти попечители были северянами, и именно их скаредность объясняла столь живую поддержку дела Юга со стороны миссис Гордон.

— Я уверен, что знаю мисс Ройял, — нахмурился Адам.

— Но в жизни не смог бы вспомнить ее! — он ужасно досадовал на самого себя.

— Мужчина, который не может вспомнить мисс Ройял, должен быть совершенным сухарем, — сказала Джулия, а потом засмеялась, заметив смущение Адама.

— Дорогой Адам, я знаю, что ты не сухарь. Расскажи о твоем друге Старбаке. Он выглядит занятным.

— Достаточно занятным, чтобы нуждаться в наших молитвах, — и Адам объяснил, насколько мог, что Старбак учился на священника, но потом искушения заставили его бросить семинарию.

Адам не описал природу этих искушений, а Джулия была слишком умна, чтобы расспрашивать. — Он нашел убежище на Юге, — рассказал Адам, и боюсь, что изменились не только его политические предпочтения.