Режин Дефорж - Авеню Анри-Мартен, 101

— А если с ним встречусь я?

Три пары глаз уставились на нее.

— Я уже имела с ним дело.

— Как это? — спросил Аристид.

Леа рассказала, как ей было поручено передать Большому Клеману документы под видом бумаг отца.

Аристид прикидывал про себя: «Может быть, это и неплохая идея, надо подумать».

— Когда назначена встреча?

— Завтра, у него, за час до начала комендантского часа.

— Можно отменить, — сказал Дэвид. — Если надо, я займусь этим.

— Хорошо, отменяй, — ответил Аристид.

— Сегодня вечером я должна была вернуться в Монтийяк. Мне нужно позвонить, а то они будут волноваться. А еще мне необходимо встретиться с другом, с которым мы должны были вернуться в Лангон.

— У вас нет времени. Кто-нибудь позвонит с почты вашей семье. Что же до вашего друга, то он это переживет. Один из наших будет идти за вами до бульвара Вердон и подождет там, чтобы обеспечить вашу безопасность. Вы зададите Большому Клеману один вопрос: «Согласен ли Центр помочь организовать побег мадам д’Аржила?»

Несколько минут Леа сосредоточенно думала, не слушая то, что он говорит.

— Абсурд, — сказала она наконец. — Если я спрошу это у Большого Клемана, который, как вы говорите, слишком много болтает, то сразу станет ясно, что я вам помогаю, и я окажусь под подозрением. Кроме того, если побег Камиллы удастся, то до конца войны она будет вынуждена скрываться, а это, учитывая ее состояние, нежелательно ни для самой Камиллы, ни для ее сына.

— Да, это верно, — сказал Аристид. — Что же вы предлагаете?

— Я встречусь с ним от своего имени и буду умолять помочь Камилле из соображений гуманности.

— Но он знает, что вы связаны с Сопротивлением, потому что вы уже передавали ему документы, — сказал Дэвид.

— Я уже подумала об этом. Я буду изображать ветреную девушку, которая совершенно не понимает важности того, что делает.

Аристид недолго раздумывал над этим предложением. Ему нравилось здравомыслие Леа.

— Думаю, что она права. Дэвид, скажи Мотыге, чтобы потихоньку шел за ней, когда она выйдет. Экзюперанс, вам не нужно возвращаться сюда, это было бы слишком опасно.

Дэвид вышел из комнаты.

— Со мной будет все в порядке, — заверила Леа.

— Не знаю, должен ли я позволять тебе подвергать себя такому риску ради меня, — сказал Лоран.

— Это не ради тебя, а ради Камиллы.

Странно, но она говорила искренне и прекрасно отдавала себе отчет в том, что со времени их драматического бегства по заполненным беженцами дорогам не переставала чувствовать ответственность за судьбу молодой женщины.

Лоран молча прижал ее к себе.

Вошел Дэвид.

— Мотыга ждет ее на улице. Если у Большого Клемана что-нибудь пойдет не так, то, выходя, наденьте вместо своей шапочки этот платок. Мотыга поймет и будет готов вмешаться. Он будет идти за вами, пока вы не подадите ему сигнал, что все в порядке и вы в безопасности. Вам нужно будет вот так сложить пальцы и поднести их ко рту. Вы все поняли?

— Ну, конечно же, это не так сложно.

— Завтра после полудня я буду ждать вас в «Регенте» на площади Гамбелта.

В комнату вошел хозяин кафе.

— Все в порядке, она может идти.

Леа кивнула им и вышла. Когда она проходила мимо хозяина, тот сказал:

— Не обижайтесь, малышка, но я тоже, подчиняюсь инструкциям.

Вместо ответа Леа одарила его своей самой чарующей улыбкой.

Был уже очень поздний вечер; в окнах домов и магазинов погасли огни, хотя из-под дверей пробивался слабый свет. Уличные фонари не горели. Холодно, сыро… К счастью, бульвар Верден находился не так далеко от набережной Шартон.

Возле дома № 34 стояло много автомобилей, в подъезд входили элегантно одетые люди. Леа колебалась. Может быть, сейчас не самое лучшее время для встречи с Большим Клеманом?

А, будь что будет. Раз уж она здесь, то нужно войти. Она позвонила.

— Это вы, милая моя!..

Леа подняла голову и сразу узнала его. Он тоже ее узнал.

— Что вы хотели?

— Мне нужно с вами поговорить.

— Вы пришли не вовремя, я жду друзей, приходите завтра.

— Нет, это вопрос жизни и смерти, — сказала она, мелодраматически напрягая голос, — только вы можете мне помочь.

Большой Клеман удовлетворенно улыбнулся.

— Поверьте, мадемуазель, для меня большое удовольствие помочь такой очаровательной особе, как вы, но момент выбран вами очень неудачно.

— Прошу вас, я лишь вкратце расскажу, о чем речь.

— Хорошо, пройдите в мой кабинет. Дорогая, — сказал он подошедшей к ним молодой женщине, — я отлучусь на несколько минут, прими наших гостей.

Он пропустил ее в кабинет, который был уже знаком Леа. Она начала убеждать Большого Клемана, кокетничать и взывать к жалости…

В конце беседы он заявил, что персона, о которой она так тепло отзывается, скоро будет освобождена.

— Не скоро — немедленно!

— Как вы спешите! Послушать вас, так можно подумать, что немцы только и ждут моих приказов, чтобы освободить своих узников!

— Я уверена, что вы можете это сделать.

— Приходите завтра, в четыре, я сообщу вам, как обстоят дела, — сказал он, вставая.

В прихожей довольно высокий человек снимал при помощи служанки пальто.

— Дядя Люк!

— Леа! Что ты здесь делаешь? Я считал, что ты в Париже, у тетушек.

— Я приехала просить у месье Большого Клемана помочь мне освободить Камиллу из лагеря Мериньяк.

— Вы знакомы с этой девушкой? — спросил Большой Клеман у дяди Люка.

— Это дочь моего брата Пьера, скончавшегося в прошлом году. Мадам д’Аржила — одна из ее подруг. Они живут вместе, после того как исчез муж этой женщины. Я хорошо ее знаю. Это достойная женщина. Если вы можете что-нибудь для нее сделать, то я буду вам очень признателен.

— Дорогой мэтр, я пообещал вашей племяннице сделать все от меня зависящее.

— Благодарю вас.

— До свидания, дядя.

— Куда ты? Ты собираешься в Монтийяк сегодня вечером? Но поезда больше не будет, скоро комендантский час. Если хочешь, можешь переночевать у меня.

— Спасибо, дядя Люк, но я должна встретиться с друзьями.

— Как хочешь. В Монтийяке все хорошо?

— Все в порядке. До свидания. До свидания, месье.

— До свидания, мадемуазель, до завтра. Надеюсь, что смогу сообщить вам хорошие новости.

Была темная ночь. Леа не сняла шапочки. Сейчас нужно было узнать, ждет ли ее Матиас в кафе около Большого театра. Он был там.

Он был там, и он был в бешенстве.

— Откуда ты взялась? Почему ты меня обманула? Ты не была у своего дяди, никто там тебя не видел. Так, где ты была?

— Я тебе все объясню.

— Эй! Голубки, я закрываю! Через десять минут начинается комендантский час, — крикнула хозяйка.

— Хорошо, хорошо, мы уходим. Леа, я ненавижу, когда надо мной издеваются.

— Сожалею, месье, но уже закрыто, — сказала хозяйка.