Виктор Андриянов - Полынь чужбины

В современном мире с его сложностями, идеологическими, политическими, социальными взрывами противостояний очень хотелось бы увидеть торжество человеческого разума, которое, конечно же, приведет каждого в счастливый домашний очаг, где дети, семья, Родина встают высшим смыслом жизни.

Размышление -монолог, исповедь е письмах и еще о том, кто есть кто

Итак, вылет на Крайний Север, где у сибирского озера Ханто рождается новый город. Накануне довелось побывать на научной сессии. Ученые с мировым именем говорили о необходимости всесторонней разработки концепций развитого социалистического общества.

Характерная деталь: каких бы аспектов ни касались ученые (научно-техническая революция, совершенствование хозяйственного механизма, развитие социально-классовых и национальных отношений), они неизменно говорили о воспитании нового человека: его нравственном здоровье, социальном оптимизме, духовном богатстве, глубокой идейной убежденности— этих важнейших гранях нашего образа жизни.

О человеке и его месте в жизни.

Просто о счастье.

Монолог водителя

Путь в Ноябрьский неблизкий. И часто приходится застревать в Сургуте, ожидая попутный вертолет и поглядывая в серое клочковатое небо. Но вот наконец и нам повезло. После многочасовой непогоды небесная твердь вдруг прояснилась — и вахтенные вертолеты один за другим начали отправляться в рейс. На диспетчерском пункте, расположившемся неподалеку от городского аэродрома, коротко разъяснили: всем, кто держит путь в Ноябрьский, собраться у площадки вертодрома, перегрузить из КрАЗа в вертолет прибывшее некомплектное оборудование и вместе с контейнерами можно отправляться в полет.

Нас было шестеро: представитель домостроительного комбината— заспанный парень, коротавший всю ночь на диспетчерском пункте; учитель — чистенький, в модном галстуке и широкополой шляпе, собиравшийся проводить свой отпуск в гостях у брата-геолога (с этими двумя мы вместе обивали пороги диспетчерской), хрупкая девушка в джинсах и пестром дождевике, а также сухощавый парень с хитроватой улыбкой и тонким гоголевским профилем.

Из кабины вертолета вышел пилот. И надо же такое: встреча, как в кино. Неужели он самый? Женя. Где-то в начале 60-х годов встретились мы в Березове: он, по окончании авиационнного училища, только начинал работу на Севере, летал к Ледовитому океану; мы же приехали сюда специальными корреспондентами газет.

Тогда здесь только начиналась промышленная добыча нефти, и вертолеты очень нужны были в этих краях: они поднимали на борт геологов, доставляли продовольствие, прокладывали воздушные мосты к промысловикам. А сейчас их роль возросла стократ.

Мы здорово помотались тогда с Евгением Ивановичем по Сибири. От Усть-Балыка тянули нефтепровод: спешили побывать у строителей. Геологоразведчики открывали новые месторождения: тоже интересно попасть в самые горячие точки.

А теперь, на вертодроме в Сургуте, Евгений Иванович, подставляя и свое плечо под ящик с оборудованием, роняет:

— Как видите, многое изменилось с тех пор. Да и сам Сургут какой стал! Помните эти запыленные улицы, маленькие домишки? А теперь — город, с улиц которого прямо начинаются дальние рейсы к вышкам, самый современный.

Да, не узнать теперь Сургута. Бывший купеческий городишко стал крупным молодежным городом, где перекрещивается много сибирских дорог.

Евгений Иванович продолжает серьезно:

— А вот дух тех шестидесятых годов, когда поднималась целина, когда началось освоение Сибири, остался тот же: если надо — плечо свое каждый подставит. Здесь у нас нет места белоручкам.

Смотришь на учителя и улыбаешься: галстук сбился набок, рукав модного пиджака испачкан. Кряхтит модный усач, а, ничего не поделаешь, грузит. Как все.

И еще одна встреча, тут же, у трапа. Прибежал наш давний знакомый по Киеву — Валерий. Бывший комсомольский работник, затем секретарь парткома одного из строительных трестов, он был избран в свои тридцать с небольшим лет парторгом строительно-монтажного поезда в Ноябрьском. Валерий Дмитриевич возвращался из Свердловска. Дело у него было неотложное: строители Ноябрьского включились в соревнование по принципу «рабочей эстафеты». Это значит, что все, кто участвует в технологической цепочке — от поставщиков панелей до железнодорожников,— берут на себя обязательство: не подвести. А вот свердловские железнодорожники немножко замешкались — и парторгу срочно пришлось отправляться туда.

От Сургута летим на север к Ноябрьскому, где обосновались нефтяники и газовики. С небольшой высоты видишь озера (их в Тюменской области 450 тысяч!), бесконечные топи, тайга, через которую пролегли желтые ленты трасс к нефтяным и газовым вышкам. Просто диву даешься: неужели среди этих болотных узоров может вырасти город, где негде, кажется, и ногой ступить?

— Здорово! — перехватив взгляд, кричит сидящий рядом сухощавый парень.—А вот и наше озеро Ханто. Видите —кусок суши. Это наш город. Выбрали место удачно. А вон по тем дорогам-ниткам утюжим грузовиками...

Брать интервью на лету трудно: шум мотора, ветер усилился— вертолет швыряет из стороны в сторону. В этих краях буквально на глазах рождается город нефтяников, геологов, газостроителей. Размах — небывалый и в нашей, и в мировой практике. На Тюменскую область приходится большая часть прироста нефтедобычи в стране, и самым перспективным регионом будет здесь Ноябрьский.

Уже когда мы сидели в маленьком автобусике, то увязающем в рыжеватой жиже, то вырывающемся на бетонку, Валерий Дмитриевич пообещал:

— Ас тем разговорчивым попутчиком и девчонкой в модных джинсах где-нибудь встретимся на пятачке в Ноябрьском. Тут тяжело разминуться.

— У нас как в деревне,—добавил Евгений Иванович. И они оказались правы.

...Евгений Иванович с сожалением посмотрел на небо: просвета не было. Сорокаградусная жара сменилась резким похолоданием: три градуса. Так что вылет на буровую откладывается.

— Впрочем,— вспомнил белобрысый парень, комсорг геологоразведочной экспедиции,— на буровую повезет трубы своим грузовиком водитель-ас. Геннадием его зовут. Парень молчаливый, но мастер своего дела. Рейс не из легких. Дороги развезло. Кое-где бетонка осела.— И добавил: — Да, вместе с ним едет Ефим, профорг автохозяйства экспедиции. Друзья они с Геннадием, напарники. Ну, а вам обоим местечко в кабине найдется. Так что решайте.

И коротко рассказал о Ефиме: приехал он из Харькова на время, а задержался надолго. Семью перевез. Остряк. Балагур. С ним не соскучишься. Душа коллектива. А главное — совету секретарей комсомольских организаций помогает здорово. Организовать вечер отдыха, достать новую книгу или заманить лектора — лучше Ефима никто не справится.