Александр Золототрубов - Зарево над Волгой

Трое суток кряду шли ожесточенные бои с переменным успехом. Особенно тяжелыми они были в районе Мамаева кургана. Не раз бойцы шли в штыковую, бутылками с горючей смесью забрасывали немецкие танки. Наконец утром 16 сентября, как отмечал генерал армии Жуков, гвардейцы Родимцева отбили Мамаев курган. Помогли сталинградцам авиаторы генералов А. Голованова и С. Руденко, а также атаки и артобстрелы с севера войск Сталинградского фронта по частям 8-го армейского корпуса немцев. Достойный вклад в оборону города в эти суровые дни внесли войска Сталинградского фронта: 24-й армии генерала Д. Козлова, 1-й гвардейской армии генерала К. Москаленко, 66-й армии генерала Р. Малиновского, — а также летчики 16-й воздушной армии. «Со всей ответственностью заявляю, — писал Жуков, — что если бы не было настойчивых контрударов войск Сталинградского фронта, систематических атак авиации, то, возможно, Сталинграду пришлось бы еще хуже». По этому поводу весьма любопытно горькое признание офицера разведотдела штаба 8-го армейского корпуса 6-й армии генерала Паулюса — Иоахима Видера. В своей книге «Катастрофа на Волге» он писал: «За два месяца беспрерывных кровопролитных боев нам так и не удалось выбить из города русских, стоявших насмерть на своих последних оборонительных рубежах по эту сторону Волги. В то же время части нашего корпуса понесли огромные потери отражая в сентябре яростные атаки противника, который пытался прорвать наши отсечные позиции с севера. Дивизии, находившиеся на этом участке, были обескровлены, в ротах оставалось, как правило, по 30–40 солдат».

В эти сентябрьские дни в Ставке было особенно напряженно. Верховный с нетерпением ожидал возвращения в Москву своего заместителя генерала армии Жукова и начальника Генштаба генерал-полковника Василевского, которых он послал на фронт со специальным заданием. Но прилетели они в Ставку не вместе, а порознь. Первым вернулся Василевский, изучавший условия для контрнаступления армий левого крыла Юго-Восточного фронта, а следом — Жуков, находившийся на Сталинградском фронте у генерала Гордова. Прилетев в Москву, Георгий Константинович прямо с аэродрома направился в Генеральный штаб, без стука шагнул в знакомый кабинет. Василевский сидел на своем рабочем месте и уточнял какие-то данные по Юго-Восточному фронту на оперативной карте, ему что-то объяснял его заместитель генерал Боков.

— Привет, Александр! — с ходу громко произнес Жуков. — А я думал, что ты летишь на своем «Дугласе» вслед за мной. Ну, ты, однако, даешь…

— Я раньше вылетел, — улыбнулся Александр Михайлович. — Надо же было кое-что подготовить для разговора с верховным. Кстати, нам в Ставке быть к девяти?

Жуков снял фуражку и сел в кресло.

— К десяти, Александр. — Он зевнул. — Извини, дружище, я всю ночь спал урывками. Давай обсудим с тобой все то, о чем будем докладывать верховному, — предложил Георгий Константинович. — Да, а ты уже завтракал? Нет? Я тоже в рот крошки не брал.

— Тогда пойдем в наш генштабовский буфет и перекусим, а потом вернемся сюда. — Василевский увидел, что генерал Боков уже разложил на столе оперативную карту. — Кстати, нам надо быть готовыми и к решению кадровых вопросов.

— Ты о чем? — не понял его Жуков.

Василевский сказал, что перед поездкой на фронт верховный интересовался генералом Гордовым: как он руководит войсками, дружно ли работает со штабом армии, нет ли каких-либо конфликтов с руководством армии. Сталин сообщил начальнику Генштаба, что командующий генерал Еременко недоволен своим заместителем по Сталинградскому фронту, стилем его работы.

— Андрей Иванович порой сам груб с людьми, нередко покрикивает на Гордова, а тот, естественно, этого не терпит, — усмехнулся Жуков. — Но если верховный предложит на место Василия Николаевича толкового генерала, я возражать не стану. А ты?

Василевский отложил карту в сторону и живо повернулся к Жукову:

— Видишь ли, Георгий, у самого Андрея Ивановича Еременко характер не сахар. — В его глазах метнулся холодный огонек. — Так что оба хороши. Сейчас под Сталинградом, да и в самом городе идут тяжелые бои, и на месте Сталина я бы не менял командующих. Но, если это все же произойдет, не стану же я конфликтовать с верховным! Ему виднее. Важно и другое: кого он предложит на место генерала Гордова? Не стало бы хуже для фронта. — Василевский одернул китель. — Ну, пойдем перекусим, на голодный желудок хорошие мысли не родятся, — насмешливо заметил Александр Михайлович.

Сталин уже ждал их. О том, что оба военачальника прибыли в Москву, ему доложил Поскребышев, а тому об этом дал знать дежурный центрального аэродрома, где приземлились их самолеты. Верховный рано пришел на службу и некоторое время обсуждал с Молотовым вопросы по развитию танковой промышленности (В 1943 году за заслуги в развитии танковой промышленности В. Молотов был удостоен звания Героя Социалистического Труда. — А.З.) Речь зашла и о конвоях союзников в порты советского Заполярья — Архангельск и Мурманск. Сталин был доволен тем, что Черчилль снял свое табу на конвои и теперь они снова пошли. А предлог для табу у старого «друга» Советского Союза нашелся: ранее вышедший конвой PQ-17 подвергся нападению подводных лодок и авиации противника, в результате из 36 транспортов конвоя 23 погибли. Вместе с ними под воду ушли 3350 автомашин, 430 танков и 210 самолетов, так необходимых Красной армии. И случилось это в период с 5 до 24 июля, когда на Сталинградском направлении шли кровавые бои и наши войска под напором больших сил врага отступали. После разгрома конвоя PQ-17 отправка союзных конвоев в СССР по инициативе Черчилля была приостановлена до наступления полярных ночей.

— Виноваты в том, что случилось, английские адмиралы, — заметил Сталин, глядя на Молотова. — Тут нарком ВМФ Кузнецов прав. Вины командования Северного флота в этом нет, хотя Черчилль пытался доказать обратное.

— Разрешите, товарищ Сталин? — Жуков вошел в кабинет вождя, следом за ним Василевский.

— Наконец-то появились мои гонцы! — довольно произнес Верховный и улыбнулся. Он взглянул на Молотова. — Ты свободен, Вячеслав. Впрочем, сейчас мы станем вести речь о Сталинграде, и ты можешь послушать.

— Пойду, Иосиф. Мне будет звонить из Мурманска уполномоченный ГКО по перевозкам на севере Папанин. Для оборудования мурманского порта, чтобы он мог принимать союзные конвои с грузами, много чего требуется. Меня, как заместителя председателя ГКО, Папанин стал часто «бомбить» по ВЧ: то ему дай, другое дай… Комфлот Головко куда более сдержан в своих просьбах, хотя ему тоже многое надо. Английские адмиралы очень капризны, если им что-либо не выдашь.

— Что поделаешь! — Сталин развел руками. — Пока их помощь военными грузами нам очень нужна, Нo уже наши военные заводы, которые мы эвакуировали на восток, начали выпуск танков и самолетов.