Александр Богданович - Галиция. 1914-1915 годы. Тайна Святого Юра

Итак, если у вас нет сомнений и вы решительно готовы, вам предстоит в короткий срок пройти вместе с двумя другими кандидатами надлежащую подготовку. Организовать ее поручено штабс-капитану Отдельного корпуса жандармов Кайданову. Кто из вас будет более подготовлен, тот и будет заброшен в город.

С порядками в гарнизоне крепости и тамошней городской обстановкой вас подробно ознакомит перебежчик-венгр. – С легкой усмешкой полковник добавил: – Он полностью перешел на нашу сторону, когда получил заверения, что мы не посягнем на независимость Венгрии, а намерены уничтожить только Австрию. Только не нахватайтесь у него социал-демократический идей, которыми он пропитан до мозга костей.

В тот же день Белинского доставили в назначенный пункт подготовки в районе населенного пункта Рябково, где его ожидал штабс-капитан Кайданов.

– Вам следует подготовиться к любому из возможных способов заброски в Перемышль, – сразу приступил к делу капитан. – К сожалению, выбор у нас небогатый. Самый незамысловатый, но и рискованный: это вместе с нашими армейскими разведчиками попытаться преодолеть все заграждения и минные поля, а дальше уже самостоятельно – военно-жандармские кордоны. Другой – одеть их солдатскую форму и смешаться с оборонцами во время их очередной вылазки. Правда, для этого следует знать место и время их планируемой атаки. Безусловно, безопаснее проникнуть в город под землей, но у нас уже нет времени на длинные подкопы. Разве что наши инженеры найдут способ, как добраться до подземного хода, который, по агентурным данным, идет от форта V к городскому кафедральному собору. Имеется еще один способ: преодолеть оборонное кольцо на воздушном шаре. Лично мне это кажется маловероятным. Мало того что ночной полет неопытного авиатора непредсказуем, австрийцы, обнаружив на рассвете шар, наверняка выставят непроходимые кордоны на подходе к городу.

– А вот и ваши соперники, – показал в окно штабс-капитан.

У входа в казарму двое военных в измазанных маскировочных халатах ножами счищали с сапог толстые комья глины. Солдат принес ведро с водой, и те стали умываться.

– К грязи и мокрому снегу быстро привыкаешь, – наблюдал за ними Кайданов. – А вот вши!.. Эта сволочь серьезно одолевает нашего брата. Солдаты шпарят одежду кипятком, бьют о камни, закапывают в снег, дерут лошадиной щеткой – и ничто ее не берет, проклятую… – Унтер-офицер из вольноопределяющихся граф Сумаров, – представил одного из них Кайданов, когда офицеры вошли в казарму.

Тот с извиняющейся улыбкой развел мокрые руки. На вид ему было не более двадцати пяти лет. Невысокий, худощавый, с веселыми огоньками в больших светлых глазах, он более походил на ученика гимназии, чем на армейского разведчика. Как поведал позже Кайданов, Сумаров прибыл из гусарского Ингерманландского полка, где служил при штабе переводчиком с чешского языка.

– Зауряд-прапорщик Михаил Баюш, – сам представился другой, смахивая капли с черных усов. Он был постарше, тоже невысокий, но крепкого телосложения, с мощной шеей и большими жилистыми руками. На груди красовалась медаль «За храбрость». Получил он ее за то, что притащил на себе из тыла противника австрийского полковника. Знание мадьярского языка добавляло ему очков как разведчику.

В тот же день Белинский приступил к подготовке; ему предстояло многое наверстать, чтобы догнать Сумарова и Баюша в умении проходить заграждения и минные поля, незаметно ползать по перепаханной снарядами нейтральной полосе, подавать световые сигналы, сходиться в рукопашном бою, умело работать финкой и ловко выхватывать из кармана наган. Разведчики усиленно тренировались, а рядом шла напряженная подготовка к штурму: солдаты, невзирая на погоду, днем и ночью долбили мерзлую землю, прокладывая в каменистом грунте ходы сообщения, устраивали новые землянки и укрытия, набивали землей мешки для укрепления брустверов, готовили штурмовые лестницы и специальные приспособления.

Главным источником информации о крепости для разведчиков был перебежчик унтер-офицер Бела Борши, бывший начальник полевого караула гарнизона. До войны он работал учителем в народной школе и хорошо знал немецкий язык. В плен к русским он привел с собой тридцать солдат в полном походном снаряжении. Свой поступок объяснил тем, что не счел вправе рисковать жизнью семейных людей «ради интересов господствующих в Австрии евреев». По его словам, положение в крепости выглядело довольно мрачным. Голод и холод, цинга и тиф косили ежедневно сотни людей. Возмущение военных бессмысленной обороной было на грани настоящего бунта, к чему и призывали появившиеся прокламации. Помимо этого, участились жестокие столкновения солдат разных национальностей.

Чтобы сохранить порядок, командование прибегало к крайним мерам. За упаднические настроения однажды ночью были расстреляны десять чехов. Все чаще стали применяться дисциплинарные наказания для солдат, так называемые szpange и slupka – подвешивание на столбах за запястья или с закованными в кандалы конечностями.

Многие из солдат такой палочной дисциплине предпочитали плен.

Очередной перебежчик – батальонный трубач – сообщил о готовящейся ночной вылазке частей дивизии генерала Тамаши в районе Медыки. В штабе решили использовать это для заброски разведчика.

Выбор пал на унтер-офицера Баюша, так как дивизия Тамаши была укомплектована в основном венгерцами. Накануне атаки ему надлежало в форме гонведа [187]пробраться на нейтральную полосу и, замаскировавшись, ожидать там появления венгров. При отражении атаки отступить с неприятелем за стены крепости. На всякий случай разведчика снабдили пузырьком с бычьей кровью, а на шее произвели имитацию входного и выходного огнестрельных отверстий, наложив чью-то разорванную кожу.

Однако дело закончилось прескверно. Когда Баюш вместе с двумя саперами пытался на месте оборудовать маскировочную позицию, его заметили австрийские наблюдатели. Последовал пулеметный и артиллерийский обстрел, и все трое были тяжело ранены.

Очередной план заброски созрел в голове полковника Пневского, когда ему представили донесение поручика, сопровождавшего солдат в баню в городок Сосновичи. Тот слышал, как истопник бани хвастался между своими, что может свободно пройти в крепость через болото.

Истопник был срочно доставлен в штаб. Им оказался крестьянин сожженной австрийцами деревни в районе Заболоце. Он признался, что и в самом деле хорошо знаком с болотистой долиной, примыкавшей к восточной полосе укреплений крепости, и за обещанные ему сто целковых дал согласие провести разведчика в район между фортами XIII и XIV.