Антон Хижняк - Даниил Галицкий

— Я пойду к отцу.

Анна порывисто повернулась.

— Что ты ему скажешь? Не говори, мама, у меня уже ничего не болит. Вот смотри. — Она схватила руку матери и приложила ко лбу.

Хорасана обняла дочь.

— Ты уже и веселее стала, моя хорошая. А я испугалась: не приключилось ли с тобой чего? Завтра отец на охоту едет. И князь Данило тоже…

Сказав это, мать быстро взглянула на дочь.

— А меня отец возьмет? — торопливо спросила Анна.

— Не знаю, спроси у него.

— А он тебе не говорил? Ты же любишь на охоту ездить. И я с тобой.

Мать улыбнулась.

— Возьмет, я скажу ему. Отдыхай, доченька.

Она пошла к Мстиславу.

Мать Даниила спешила в Галич. Ей хотелось скорее увидеть, как Даниил торжествует над врагами. Сколько лет лелеяла заветную мысль: хоть бы уж скорей подрастал Даниил! Подрастет — тяжкие заботы спадут с ее плеч. И вот хоть и в грозных бурях, но промчались-пронеслись четырнадцать лет. Даниил вырос, ему уже восемнадцать лет, сам сумеет постоять за себя. А ей и в монастырь, на покой, можно уйти.

Возок катился звенигородским лесом. Установилась хорошая дорога. И Мирослав перед выездом советовал ей, чтоб на санях ехала, но она не согласилась.

— Скоро уже Галич, княгиня! — наклонившись, выкликнул дружинник.

Возок качало, как ладью, и Мария задремала. Но кто-то взял ее за руки, будит ее.

— Мамо! — услышала она радостный голос.

Рядом с возком стоял Даниил.

— Сынок, откуда ты взялся?

— Сегодня выехал встречать тебя. А где Василько?

— А я тут, — радостно ответил Василько, подъезжая на коне. — Ты меня не взял, когда я просил, — обиженно добавил он.

— Подрастай, Василько, — ответил ему Даниил таким тоном, как когда-то ему самому говорил Мирослав. — Подрастай, сил набирайся. А что не взял с собой, хорошо. И боя не было, а Дмитрия схватили угры.

— Отца? — громко закричал Любосвет. Он незаметно подъехал вслед за Васильком. Испуганными глазами мальчик впился в Даниила. — Где отец? А мать приехала?

— Все тут, — успокоил его Даниил. — И отца нашли, и мать приехала. А я думал, что ты ездить верхом еще не умеешь!

— Умею, — похвалился Любосвет. — От самого Владимира верхом еду.

Когда тронулись, Даниил наклонился к матери и сказал:

— Я сегодня на охоту поеду.

— С кем же?

— С князем Мстиславом.

В крепости было уже людно. Мстислав стоял на подворье, возле него собрались дружинники. Он осматривал собак, рвавшихся из рук ловчих и доезжачих.

Возок въехал во двор и остановился. Мстислав подошел и поклонился Марии. Она вышла из возка, обняла его.

— Благодарю тебя, княже, за помощь. Сын уже поведал мне обо всем. Слышали мы о тебе много.

Она осматривала знакомое подворье, откуда с такой тревогой выезжала много лет назад. Невдалеке от старого княжеского терема возвышался новый терем, построенный Владиславом. Там теперь жил Мстислав со своей семьей.

Возле Даниила вертелся Василько, недовольный тем, что на него не обращают внимания. Озабоченный выездом на охоту, Даниил тоже забыл о брате, все время поглядывая на терем: не выйдет ли оттуда Анна?

Мария взяла Василька за руку. Он хотел быть похожим на взрослого, выпрямлял спину, выставлял грудь. Его серые глаза быстро бегали, он прикусывал верхнюю губу, чтобы удлинить курносый нос; уж очень мал этот нос, будто прилеплен над красноватыми губами. Круглолицего, толстого Василька трудно было принять за брата Даниила.

— А это мой второй сын, Василько.

Мстислав подошел к мальчику.

— Растут сыновья, Мария, радоваться тебе надо.

— Радуюсь, Бога молю за них.

Из терема вышла Хорасана с Анной. На Анне был кожушок, на который она надела пояс с маленьким мечом. Из-под меховой шапочки виднелись косы.

Мария не отрывала глаз от Анны. Она, как женщина, оценивала красоту девушки. И видно, осталась довольна. Глянув на Даниила, заметила, какими глазами следит он за молодой гостьей.

Анна еще в окно увидела, как отец встречал мать Даниила, теперь она подошла к ней и низко поклонилась. Мария наклонилась к Мстиславу:

— Славная у тебя дочь. И я бы хотела иметь такую.

Мстислав чуть заметно улыбнулся, ответил:

— А почему бы и не иметь…

Анна подошла к дружинникам, ей подвели небольшого серого коня. Увидев Анну, он заржал. Она похлопала его по шее и ловко вскочила в седло. Сел на своего коня и Мстислав.

— Ну, Данило, показывай, куда ехать, мы ведь тут гости, — сказал он.

Даниил ехал между Мстиславом и Анной, но все время разговаривал только с Мстиславом. Он уже заметил: только повернется в сторону Анны — она делает вид, будто не замечает его.

Перескочив мост, поехали улицами Подгородья. День был погожий, безветренный.

Вот и последняя, длинная улица. Отсюда дорога ведет прямо в лес.

Но что там за шум? Почему так кричат на площади, где расположены княжеские клети? Даниил оглянулся, кивком приказал Дмитрию поехать узнать. Дмитрий свернул налево и помчался на площадь. Возле клетей он увидел человек тридцать смердов. Окружив тиуна плотным кольцом, они возбужденно выкрикивали:

— Охота на зверя, а людей бьют!

— Словно мы звери!

— Почто ударил?

Тиун что-то говорил, стараясь перекричать всех охрипшим голосом. Дмитрий вспыхнул. «Неблагодарные смерды! Такой праздник, а они шумят, им нипочем, что князья близко. Гость какой прибыл, а им хоть бы что!»

— Я им покажу! — вырвалось у Дмитрия, и, ударив коня плетью, он подскочил к толпе.

— Вы что? Плети захотелось? — со злостью крикнул он.

Толпа расступилась. К Дмитрию кинулся тиун. Ободренный появлением Дмитрия, он сыпал словами, как горохом:

— Князь велел на охоту, а они не идут. Я их припугнул. А они…

— Припугнул! — послышался голос Иванки. Дмитрий только теперь заметил его. Иванко был возбужден, правую руку не отрывал от рукояти меча. — Хорошо припугнул! Кто же человека по голове бьет?

Голос Иванки дрожал от возмущения. Дмитрию стало не по себе, весь его задор мгновенно улетучился.

— А ты зачем здесь, Иванко?

— Тебя ищу, хотел слово молвить.

Смерды прислушивались к разговору тысяцкого с ковачом. Не посмеет тысяцкий кричать на Иванку — ведь Иванко в Новгород ходил с княжеским посольством.

— Какое слово?

— Тиуна малость уйми. Пусть не размахивает так руками — укоротим.

Дмитрий еле сдерживал себя. «Укоротим!» Кабы не Иванко, а кто другой, он бы проучил его за крамольное слово.

— Говори: что сотворил он? — спросил Иванку Дмитрий.

— Людей бьет… — Иванко запнулся, а потом с трудом выдавил слова: — Ударил Твердохлеба, кровь из носу потекла.

— Ударил?

— По голове!

— И по спине! — загудели осмелевшие смерды.

— Вы!.. Замолчите! — не выдержал Дмитрий, взмахнув плетью. Лицо его перекосилось.