Кемаль Тахир - Глубокое ущелье

Керим был поражен больше, чем мать. Он не верил своим ушам.

Баджибей передернула плечами. Не сразу осознала она сказанное Аслыхан. Блеск в глазах ее постепенно угас. Презрительно скривившись, поглядела на девушку. Казалось, она сейчас закричит во весь голос. Но Баджибей еле слышно спросила:

— Ты ведь сказала, порога твоего не переступит тот, кто саблей не подпоясан?

Аслыхан видела, как огорчена Баджибей. Она не могла понять, почему ее сын хочет стать муллой. Одно было ясно: возмущение Баджибей — материнская прихоть. Настаивая на своем, во зло употребляет она свою власть.

Надо было что-то сказать, уговорить Баджибей. Вчера вечером, услышав весть о смерти Керима, Аслыхан сама чуть не умерла. Когда утром сообщили, что жив он, не было сил даже радоваться. На ногах еле держалась.

Жалостным голосом попыталась успокоить Баджибей, хоть и знала, что все это напрасно.

— Помилуй, матушка Баджибей! Глупая, видно, я. Разве знает девушка, что говорит?

— Чтоб ты провалилась, дочь поганого Каплана! Покарай тебя аллах! Зря я старалась — такие трусихи не пара стоящему мужчине! Да разве знаете вы цену настоящему мужу?

Слова ее резанули Аслыхан по сердцу: закрыв глаза, прикусила губу, закачалась как от удара. Решила смолчать, но не смогла.

— Как услышала ты, что он мертв, убивалась, матушка Баджибей... А потом успокоилась! Я же подумала: нет, не жить мне больше...— Закрыв лицо платком, вдруг расплакалась.— Согласна я, матушка Баджибей!.. Согласна я!

Баджибей чуть не накинулась на нее, но вовремя остановилась и в отчаянии огляделась по сторонам.

— Послушай, матушка!..— В голосе Керима звучала и просьба и уверенность в своей правоте.— Заблуждаешься ты. Не стать мне воином... Не справлюсь я с саблей... Послушай меня!..— Керим улыбнулся Аслыхан, глядевшей на него полными слез глазами.— Скажи, кто храбрее? Наш шейх Эдебали или Дюндар Альп? Один саблю в руки не брал, другой — всю жизнь ее на себе таскал?..

Обозленная Баджибей, возможно, и вышла бы из комнаты, что-нибудь сказав перед тем, как закрыть за собой дверь, или промолчав. Но, заметив, что Аслыхан слушает Керима с восторгом, невольно поддалась материнской ревности. Во второй раз теряла она сына...

Рассвирепев, рванула ворот, взвыла:

— Нет! Не согласна я... Эдебали — сын советника! Сын муллы будет муллой! А ты — сын воина! — Сотрясая огромный дом, бросилась к софе, схватила бич. Встала посреди комнаты. Вид у нее был страшный.— А ну, швырни их в очаг, Керим Джан, сын Рюстема Пехливана! — Она пощелкала бичом, указала кнутовищем на книги.— В очаг, говорю! А ну, живо! Не желаю в доме своем видеть придурка муллу! Не желаю! Говорят тебе, трус Керим, швырни эту мерзость в огонь!

— А если не брошу?

— Не бросишь!..— Баджибей на мгновение оторопела. Подняв над головой бич, кинулась к сыну.— Я тебе покажу!

Керим, вспыхнув, схватил мать за руку и легко отобрал бич, навсегда избавляясь от своих детских страхов. Лицо его изменилось. Он вдруг стал похож на отца, Рюстема Пехливана. Таким бывал тот в минуты гнева. Мать, не заметив этого, сделала еще шаг, и тогда он прорычал точь-в-точь как отец:

— Отступись! Отступись, говорю!

Поднял бич. Но тут Аслыхан встала между ними, прижалась к груди покачнувшейся Баджибей.

— Опомнись, Баджибей, опомнись, говорю тебе! А нет, я тебя проучу!.. Как отец покойный! — Он дважды щелкнул бичом.— А ну, ступайте на кухню! Увижу непорядок, с вас спрошу!

Аслыхан, подталкивая Баджибей к двери, прошептала:

— Взбесился! Несчастные мы! Ты права, но разве мужчины что-нибудь понимают? Делают, что в голову взбредет.

Баджибей беззвучно заплакала. Недовольно сказала сквозь слезы:

— Разве есть у моего сына хоть капля разума?

Лишь в тот миг, когда встал он против нее, вырвал из рук бич, поняла Баджибей, что сын ее стал человеком и поддержит отцовский очаг. Аслыхан уловила в голосе свекрови гордость.

Когда женщины вышли, Керим Челеби бросил бич, сел и спокойно взял в руки «Сиясет-наме».

Действие романа Кемаля Тахира «Глубокое ущелье» происходит в далекую эпоху, в самобытной этнической и социальной среде, которая, по существу, незнакома современному читателю. И поэтому совершенно естествен вопрос: как соотносятся события, изображенные автором, с действительным ходом истории?

Семьсот лет назад в Малой Азии начинали складываться основы турецкого государства. Образование этого государства протекало в сложных и весьма своеобразных условиях и затрагивало судьбы многих народов, населявших до той поры малоазиатский полуостров, который с IV по XI век находился под господством Восточно-Римской, или Византийской, империи. Представляя собой своеобразный мост, соединявший Европу с Азией, полуостров этот с древнейших времен был проторенной дорогой не только для торговых караванов, но и для многочисленных армий завоевателей, от древнего Ирана и Александра Македонского до римских императоров и арабских халифов. Местное древнее население Малой Азии, весьма пестрое по своему этническому составу (хетты, карийцы, ликийцы и др.), с течением времени в значительной мере было адаптировано позднейшими пришельцами. К XI веку армяне, курды, персы, арабы, заселявшие восточные области Малой Азии, соседствовали с греками, составлявшими большую часть населения ее западных областей.

В результате внутренних смут и неурядиц с XI века началось ослабление Византийской империи, владения которой до того времени простирались от берегов Дуная в Европе до берегов Евфрата в Азии. Ослабление Византии облегчало победы над нею ее внешних врагов. С одной стороны, это были норманны, а с другой — тюркоязычные племена северного Причерноморья — половцы и печенеги, наступавшие на ее западные владения.

Одновременно в пределы Малой Азии началось вторжение с востока тюркоязычных огузских или сельджукских (называвшихся так по имени своих предводителей из рода Сельджукидов) племен, которые кочевали в Средней Азии и Хорасане.

Движение тюрок-огузов, теснимых из Средней Азии монголами, началось еще в X веке. К 1044 г. они захватили Хорасан и, двигаясь далее на запад, распространили свое господство на все владения арабского халифата, столица которого, Багдад, была взята ими в 1055 г. Тогда же ими были покорены Иран, Армения, Азербайджан и значительная часть Малой Азии (1071 г.).

Появление сельджуков и образование огромной империи «Великих Сельджукидов» изменило, по мнению К. Маркса, все отношения в Передней Азии. Малоазиатские земли были превращены в наместничество этой империи. Сельджукские султаны, обосновавшиеся в Иране, расселяли вновь прибывающие с востока тюркские племена в пограничных областях империи, поручая им несение сторожевой службы. Немало таких племен было направлено в Малую Азию, на земли, прилегающие к византийским границам.