Кемаль Тахир - Глубокое ущелье

Сотни тысяч пленных при возвращении завоевателей из походов доставлялись на невольничьи рынки Стамбула и многих городов Ближнего Востока, тысячи и тысячи женщин превращались в рабынь-наложниц. Уже в XIV веке был установлен закон, по которому у покоренного христианского населения отбирали мальчиков в возрасте от 7 до 14 лет, чтобы путем омусульманивания, после специального обучения готовить из них кадры для янычарского войска и придворной службы.

Таким образом происходил трудный и сложный процесс культурного и национального взаимодействия многих народов в составе империи. Этот процесс был менее активен в отдаленных от центра империи провинциях, где покоренное население сохраняло свою компактность и поэтому гораздо меньше было подвержено тюркскому влиянию. В Армении, Курдистане, в ряде центральных и западных районов Малой Азии местное население сохраняло свое самобытное положение, язык и религию, не поддаваясь ассимиляции.

Вот почему история Османского государства, а затем империи представляет жизненный интерес не только для турок, но и для народов огромного географического региона, входившего в ее состав. Недаром Кемаль Тахир эпиграфом к своему роману взял слова, сказанные дедом Назыма Хикмета: «Мы — османцы, в каждом из нас — много разных людей». Как художник-интернационалист, он в первой же фразе книги как бы говорит читателю, что в создании Османского государства принимало участие множество разных народов и этнических групп, противопоставляя этим роман националистической концепции в буржуазной турецкой историографии.

По словам писателя, роман о начале Османского государства задуман им лишь как первая книга дилогии. Вторая книга должна быть посвящена концу Османской империи, ее развалу, подводя, таким образом, итог историческому развитию государства за огромный многовековой период. Итог, каким он видится ныне передовым людям его страны.

«Глубокое ущелье» — роман исторический. Но Кемаль Тахир не ставил перед собой задачи изложить в нем историю основания Османского государства. В книге действуют реальные исторические фигуры — Эртогрул, Осман, Орхан, их родичи и приближенные. Известно также, что тестем Османа был влиятельный шейх Эдебали, возглавлявший религиозно-ремесленное братство ахи, которое служило опорой власти первых османских правителей в городах, хотя вопрос этот еще нуждается в дальнейшем исследовании историков. Акча Коджа, Гюндюз Альп, Дюндар Альп — все эти имена упоминаются в исторических хрониках. Но сведения об их личности и конкретной деятельности, а также о последовательности событий того времени, которые дают летописи, фрагментарны, а в значительной степени и просто легендарны.

Эти обстоятельства позволили автору создать в известной мере собственную интерпретацию истории. Интерпретация эта, с одной стороны, опирается на хорошо изученную им традицию турецкой историографии, а с другой — на собственные представления, подкрепляемые желанием ответить на многие вопросы, занимающие в настоящее время умы прогрессивных деятелей культуры.

Никто не может отрицать своеобразия и самобытности турецкой национальной культуры, как и своеобразия культуры любого другого народа. Но чрезвычайно важно при этом правильно и объективно разобраться и выявить ее исторические корни и пути развития. И здесь автору романа не удалось избежать противоречий.

Но роман есть роман. Его сюжетная линия не может обойтись без авторской выдумки. Увлекательная интрига, мастерский диалог, реалистически выписанные детали быта и психологии людей далекой эпохи, великолепное знание образа жизни и общей обстановки тех времен, которые до сей поры были известны лишь через западные рыцарские романы,— все это делает книгу Кемаля Тахира чрезвычайно интересной и для нашего читателя, обогащая его представления о живом движении истории.

Первый роман Кемаля Тахира, переведенный на русский язык, «Люди плененного города», открывался стихами:

В этих строках, предпосланных книге, был заключен не только опыт ее героев, но и того поколения передовых турецких интеллигентов, к которому принадлежит сам Кемаль Тахир.

Прежде чем стать известным писателем, он перепробовал множество профессий — помощник адвоката, кладовщик, письмоводитель на угольных копях Зонгулдака, торговый агент на знаменитом стамбульском рынке Махмудпаша, корректор, репортер, переводчик. Вместе с друзьями пробовал он издавать журнал, но «прогорел» после выхода нескольких номеров.

Свой путь в литературе он начинал со стихов. Политическая и сатирическая направленность его поэзии обратили на себя внимание критики. Но тут имя его исчезло с печатных страниц почти на два десятилетия.

Лишь в середине пятидесятых годов Кемаль Тахир снова появился на литературном горизонте, но уже как прозаик, и сразу стал в ряд с лучшими художниками Турции. Один за другим в течение десяти лет он выпустил полтора десятка романов — огромную эпопею, которая, по замыслу автора, должна охватить почти сто лет общественной жизни Турции — с 1867 года до наших дней — и составить двадцать одну книгу, каждая из которых является самостоятельным произведением.

Кемалю Тахиру сейчас шестьдесят лет. К семидесяти он рассчитывает завершить свой замысел. Даже учитывая необыкновенную работоспособность писателя — задача не из легких.

Строки, которые он предпослал роману «Люди плененного города», принадлежат, однако, не ему. Их автор — Назым Хикмет, сыгравший необычайную роль в жизни и литературной судьбе К. Тахира.

В 1938 году, арестованный за свои политические убеждения, К. Тахир был отправлен на военный корабль-тюрьму «Эркин», где ожидал вторичного суда по вторичному ложному обвинению уже осужденный на пятнадцать лет тюрьмы великий народный поэт Турции.

Военно-морской трибунал по сфабрикованному обвинению в попытке поднять коммунистический мятеж на флоте приговорил Н. Хикмета еще к двадцати, а К. Тахира — к пятнадцати годам тюрьмы.

Два года писатели провели вместе, в одной камере. И вышли на свободу в один и тот же день 1950 года по амнистии, объявленной властями под давлением мирового общественного мнения.

Недавно К. Тахир выпустил отдельной книгой 242 письма Назыма Хикмета, адресованных ему после того, как писателей разослали по разным тюрьмам. Эти письма — удивительный комментарий к творческой истории произведений, которые ныне являются гордостью турецкой культуры. В дружеской переписке с Назымом Хикметом, в постоянном общении с рабочими, солдатами и крестьянами в арестантских халатах рождался замысел эпопеи Кемаля Тахира — своеобразной прозаической параллели ко всемирно известной «Человеческой панораме» Назыма Хикмета, создававшейся в те же годы.