Галина Петреченко - Князь Олег

И как ни странно, Ингварь часто с удивлением думал: что же может быть впереди страшнее этого? И только сейчас понял, что страшнее всего — поражение.

Становясь молодым соперником Олега, Ингварь часто задавал себе вопрос, что же такое жизнь. И, наблюдая зверей в лесу, глядя на людей вокруг себя, в конце концов понял, что жизнь — это беспощадная борьба. «Если люди — враги, то это понятно, но если люди — родственники, связанные одной заботой — выжить, неужели и тогда между ними должна быть вражда? Неужели, когда отец умер, оставив меня младенцем, Олег принял сына своей сестры как врага?.. — Ингварь вздрогнул от этой мысли. — Нет! Не может быть! Он был мне почти отцом! Нельзя напрасно копить злобу на него… Олег, может быть, и не рад тому, что я есть, но и смерти моей вряд ли хочет… Я должен быть справедлив и к себе, и к нему. Да, он испытал меня, и я никто, пока он жив… Он создал такое государство, о котором никто из русичей и не мечтал! Вот только зачем, коли на усмирение подвластных народов нужны такие усилия, которые нам не выдержать?.. — с горечью подумал княжич и вытер лицо рукавом. — Уж я-то точно этого не выдержу!» — пробубнил он, затем тяжело встал и, приведя в порядок свою одежду, стал пробираться сквозь лесную чащобу к своим, чтобы открыто сказать великому князю Олегу: «Я не гожусь в князья, дядя!..»

Долго Олег делал вид, что ничего страшного не произошло, тем более что Свенельд нашел в лесу цепь княжича, но Олег, взяв ее, сказал, что не вернет пока, дабы не напоминать Ингварю о бое с тиверцами.

Наступила зима и властно раскинула свои покрывала на крышах домов и теремов.

Особенно красивы морозные узоры были на окнах княжеской гридни, где в глубокой задумчивости сидели великий князь Олег и его племянник Ингварь, глядя на незатейливую игру огня в очаге.

Тяжело было Олегу смотреть в глаза племяннику еще и по той простой, казалось бы, причине, что Ингварь, несмотря на то, что избрал себе в невесты дочь Вальдса из Плескова и ждал, когда она подрастет, в то же время положил глаз на старшую дочь Олега, Ясочку, которая как-то быстро выросла и необыкновенно похорошела.

Она вдруг стала забегать к отцу тогда, когда он проводил в гридне военные советы и подолгу беседовал с воеводами. Как-то однажды Ясочка не выдержала и крепко отчитала отца за то, что он наказал Ленка! Ох уж этот богатырь-красавец! И разговаривал-то с Ясочкой всего один раз, но после этого разговора подошел к великому князю, низко поклонился ему, да и попросил разрешения взять Ясочку в жены.

Олег решил не отказывать Ленку. Послал гонцов в Новгород сообщить Дагару, что его сын Ленк, рожденный иудейкой Бовой, берет в жены Ясочку, старшую дочь великого князя Олега-Олафа…

Три года уже счастливо живут Ленк и Ясочка в отдельном тереме и однажды принесли дедушке Олафу его первого внука, нареченного в честь прадеда Рюриком! Три года минуло, как Олег-Олаф вошел однажды проведать свою первую жену и не нашел в себе силы уйти от нее. Все простила терпеливая и любящая Рюриковна, окружившая заботой и вниманием двух его младших дочерей от Экийи.

Не желая липший раз бередить сердечные раны племянника, Олег грустно посмотрел на него и неожиданно спросил:

— Может… еще испытаешь себя?

— Нет! — зло ответил Ингварь и вдруг объявил: — Я пришел предупредить тебя: осенью женюсь. Готовь дары на свадьбу.

Олег долго смотрел на Ингваря, и во взгляде его было все: понимание, сожаление, огорчение и… возмущение.

— Значит, в дружине служить больше не хочешь? — голос Олега дрогнул.

— Да! — Ингварь не собирался играть в прятки. И так все ясно. Трудно было только начать разговор.

— А… если со мной что-нибудь случится? — загремел вдруг Олег.

— Ты caw в это не веришь, — спокойно возразил Ингварь.

— Гляди каков! — недовольным тоном заметил Олег и помрачнел. — Клянешь меня? — тихо вдруг спросил он Ингваря.

— Нет, — честно ответил княжич. — Наверное, по-другому нельзя. Ты есть ты… Я бы все равно так управлять не смог.

— Ты сердцем так думаешь? — осторожно сказал Олег. Неожиданно он почувствовал прилив нежных чувств к Ингварю, ибо знал: княжич льстить не будет.

— Клянусь Перуном! — Заверение княжича прозвучало для Олега как гром средь ясного неба, и князь внимательно оглядел его.

— О, не клянись! — тихо попросил он и вдруг спросил: —Как же быть с малой дружиной? — Олег боялся окончательно обидеть Ингваря и не высказал своего мнения.

— Тут решать нечего, — устало, но вместе с тем с громадным облегчением произнес Ингварь и пояснил: — Ведь есть Свенельд! Тебе, я думаю, он по нраву.

— Свенельд? — Олег удивился. — Ты можешь обратиться за помощью к совету славянских вождей, воевод и купцов, если потребуется! Ведь ты — княжич!

— Могу, но не хочу, — примирительно ответил Ингварь.

— Ну и напрасно! — вдруг опять вскричал Олег. — Ты должен требовать дружину! Ты же княжеский сын! А ведешь себя как безнаследный истукан!

Ингварь отшатнулся, как от удара.

— Да разозлись же ты! — загремел Олег. — Ужель Свенельд умней тебя! Опомнись, Рюриков отрок, ведь ровесники могут засмеять тебя! — наступал на племянника Олег.

Ингварь разозлился и вспыхнул:

— Именно смеха я и боюсь! Но только не от друзей, а от дружины! Как ни повернусь, как ни улыбнусь, думаю: вот так делает дядя Стемир. Как ни скажу, как ни прикажу, думаю: вот так говорит князь Олег. Не могу я ни говорить, ни делать ничего! — закричал он. — То одному вторю, то другому. Своего никак не отыщу! Слышишь? И никогда не найду! Как почну речь говорить перед дружиной, то думаю, сейчас смеяться будут. Скажут, зачем передразниваешь именитых людей! Не могу я! Не могу! Не мо-гу! Слышишь? И не спрашивай меня больше, ни о чем! И не требуй от меня ничего, не то я убью себя! — крикнул Ингварь и впервые не испугался ни своего крика, ни своей угрозы.

Олег опешил.

Он давно догадывался о причинах робости Ингваря, но боялся сам себе сознаться в этом. Сейчас отступать было нельзя.

— Значит, всему виной мои дела и слава Стемира? — рассеянно переспросил он. — Это легко исправить. Нынче же забирай все! — резко предложил Олег и решительно направился к порогу гридни.

Ингварь, потрясенный и опустошенный своим признанием, молча наблюдал за князем.

— Стемира мне! — громко приказал Олег слуге. Он распахнул двери гридни и стал спокойно ждать друга.

Ингварь прозрел неожиданно, как будто сильная вспышка молнии озарила его душу и ум: «Если такой человек, как Олег, мой любимый дядя и князь, перестанет с этой минуты быть князем, то произойдет огромное, непоправимое горе… Никто из русичей не ходит так величественно и просто, как дядя Олег, никто не сделал столько для государства русичей, сколько этот необыкновенный человек! Отнять у него Киевскую Русь, забрать его дружину и все, что он здесь создал?!»