Галина Петреченко - Князь Олег

— Нет! — закричал вдруг Ингварь и бросился к Олегу. — Прости! Ради всех богов, прости!

Олег вздрогнул и отшатнулся от племянника, пытаясь понять его душевный порыв. На то, что Ингварь сможет справедливо оценить все Дела его, Олег не надеялся. Он вгляделся в лицо княжича и испугался: глаза Ингваря были мокрыми от выступивших слез.

— Прости! — прошептал княжич, схватив Олега за руку. — Прости, — умоляюще повторил он и, не дождавшись ответа, выбежал из гридни князя…

Нынче, как и всегда в последнюю неделю червеца [54] Червец — июнь. , маленький, деревянный и уютный Плесков весело бурлил. Приближался самый любимый летний праздник — Ивана Купалы. Праздник, которого ждали и который отмечали все жители города без различия возраста, но, конечно, более всех бурлила молодежь.

Плесковяне глубоко верили, что солнце, дающее силу растениям, с особой полнотой отдает ее. когда само достигает высшей силы. Именно поэтому существовал обычай собирать травы в летний праздник солнцестояния, в это время им приписывалась чудодейственная сила, а явлениям природы — божественный промысл. Но солнце действует не только на растительный священный мир. Солнце освящало и воду. Отсюда славяне верили и в целительность купания во время летнего солнцестояния, которое неизбежно должно дать здоровье не только телу, но прежде всего душе купающегося человека. Часто в эти летние ночи обмывались водой, чтобы в чистоте встретить восходящее светило. Любили в праздник Ивана Купалы и жечь костры, через которые прыгали удалые молодцы и вокруг которых водили хороводы девушки, распевающие песни, посвященные солнцу, любви и героям-соплеменникам.

Вот и сегодня все население города вышло на берег реки Великой и шумно готовилось к ночному веселью.

Парни раскладывали хворост, распевали озорные песни, ловили проходивших мимо девушек, шептали им на ухо заветные слова, украдкой целовались, лихо прыгали через высокие пеньки или неглубокие овражки.

Девушки готовили угощение на полянах и тоже распевали песни. Украдкой поглядывали на парней, переговаривались и без конца возбужденно хохотали.

Приближалась ночь. Все ждали ее, чтобы, сказав заветные слова богам, войти в волшебную воду.

И вот полночь!

Парни с шумом побежали на северную сторону берега реки, девушки — на южную. Сбросив с себя одеждах, парни восславили Святовита и Радогоста, а затем дружно бросились в прохладные воды Великой. На берегу горели костры и факелы, освещая купавшихся.

Спустя час после всеобщего купания вытащили из-за леса чучело Мары, божества холода и смерти, для того чтобы утопить его в реке.

Самые смелые парни схватили страшное чучело и поплыли с ним на середину реки, где вода была заметно холоднее и течение быстрее. Общими усилиями они намочили чучело, и, когда оно ушло на дно, парни с чувством выполненного долга, гордые, уставшие, поплыли к берегу, откуда разносился запах приготовленной девушками пищи.

Звонкие голоса девушек приглашали всех к нехитрым угощениям, расставленным на полянах. Здесь было вяленое мясо, рыба, лесные орехи в скорлупе и очищенные, орехи, варенные в диком меду, медовуха, хлеб, печеные яйца и овсяная цежа.

После ночного купания желающих угощаться было много. Под общий шум и несмолкающие шутки угощение было съедено. Вскоре грянул хор, и вот уже все водят вокруг костров хороводы, прославляющие Перуна, Велеса и Даждьбога.

Незаметно хороводы перешли в игры. Девушки становились на южную сторону поляны, а парни — на северную. Разыгрывали очередь. Первыми начинали парни. Они выкликали самую озорную девушку, завязывали ей глаза платком, кружили на месте и, если после этого она шла к девушкам, а все должны были в это время молчать, и хватала какую-нибудь из них, то парни за это вели ее купаться или целовали. Но если она шла в сторону парней и дотрагивалась до одного из юношей, то свою жертву она вела в круг и давала любое приказание, которое парень обязан был исполнить. Приказания, как правило, были шуточные, озорные. Эта игра была особенно любима и вызывала всеобщее веселье еще и потому, что парни и девушки в ней были равны. Все зависело от случая…

Но вот кончилась короткая ночь. Мужики притащили белого петуха и подожгли его на костре. Этой жертвой, угодной солнцу, приветствовали рассвет и пели хвалебную песнь Даждьбогу, олицетворявшему силу солнца, затем — Святовиту, вершителю всех людских судеб, после чего наступала пора удали парней. Они становились в очередь и начинали прыгать через потухающие костры. Расступилась толпа. Оживились девушки. Каждая переживает за своего парня, желает ему удачи, обещает поцелуи, ласки. Парни подбодрились! И началось! Прыжок! Удача! Хохот! Подружка летит к другу и у всех на глазах целует его. Он берет подругу на руки и забегает с ней на новую очередь. Следующий! Эх, не допрыгнул…

— Эх, горе великое! Перун проклянет меня! И зачем я обещала целовать тебя! — кричит его подружка и закрыв лицо, прячется за девушек. Все смеются. Неудачник не сдается, бежит снова в очередь. И так до тех пор, пока либо не добьется своего, либо силы не иссякнут…

Но вот раздался звон бубенцов. Что это? Из-за леса, с восточной стороны, медленно под общий восторг выехала великолепная тройка коней, покрытых разного цвета покрывалами: белым, желтым и красным. А на ней — огромный золотистый шар — Солнце, которое торжественно катилось навстречу своему супругу — Месяцу. Встретившись, они объехали присутствующих, осыпая всех зеленой травой и окропляя водой.

Так прошла заключительная церемония всеобщего праздника, означавшая единство сил природы и ее зависимость от небесных светил. После этого пожилые люди пошли домой отдыхать, а молодежь разошлась с песнями по лесу и полянам собирать травы…

Было уже совсем светло.

Очень юная девушка, немного уставшая, медленно брела по густому зеленому лесу и искала целебные травы. Неожиданно дорогу ей преградил высокий красивый парень.

— Что ищешь, красавица? — надменно спросил парень и оценивающим взглядом окинул девушку.

Девушка вздрогнула. Огляделась: совсем одна. И шум гуляния стих. Напугалась. Но ответила спокойно, с достоинством:

— Ищу папоротник. Кажется, здесь он должен расти? — И девушка покраснела.

— Кажется, да, — ответил парень, явно забавляясь ее смущением, одновременно любуясь ее красотой и пытаясь заглянуть ей в глаза.

— Кто ты? — решилась спросить девушка, опередив этим вопросом парня, а сама подумала: «Судя по одежде, сын купца или какого-нибудь состоятельного мужа. — Она спокойно оглядела юношу. — Глаза синие, лукавые, кудри русые, бедовые, улыбка завлекательная… зубы ровные, белые, нос прямой. Губы, как у девицы… Бороды еще нет… Молод, значит… Красив!..»