Михаил Казовский - Топот бронзового коня

Феодора спросила:

- Значит, вы знакомы с Иоанном и Анастасием? Расскажите о них.

Посетитель поведал:

- Оба обитают во дворце Гекебола. Сыну принадлежит целый флигель дома, и его супруга, сирийка, но эллинского происхождения, из приличной зажиточной семьи, сделавшей капитал на продаже рабов из Ливии в метрополию. Очень славная молодая особа, хоть и молчаливая до смешного - я, общаясь с ними несколько лет, перекинулся с ней не более чем тремя фразами. Иоанн красивый, молодой человек, небольшого роста, но крепкий, широкоплечий, помогает отцу в коммерции и готовится стать впоследствии хозяином дела… - Чуть помедлив, добавил: - Он не знает, что вы его мать.

- Вот как? - удивилась царица.

- Гекебол сказал ему ещё в детстве, что она… то есть, вы… словом, что его матери нет на свете. Вроде умерла во время родов.

- А, понятно… Значит, он не хочет меня увидеть…

- И помыслить не может, что доводится сыном августейшей особе.

Женщина вздохнула, мягко улыбнулась:

- Ну и хорошо. Может быть, и к лучшему… Ну, а что Анастасий?

- Замечательный мальчик. Шустрый, бойкий. И похож на ваше императорское величество.

- Он единственный ребёнок в семье?

- Да, вторая беременность кончилась печально - дочка родилась мёртвой.

Василиса кивнула и опять задала вопрос:

- Гекебол, видимо, совсем стар?

Имр замялся:

- Я бы не сказал. Он по-прежнему большой жизнелюб.

- Что, как раньше, совращает юных рабынь?

- Ив больших количествах.

У императрицы саркастично дрогнули губы:

- Вот паскудник!

- Но вообще, конечно, выглядит не самым лучшим образом - и мешки под глазами, и второй подбородок… Впрочем, умолкаю, ибо неприлично поносить человека, приютившего меня на два с половиной года. О друзьях, как и о покойниках: или хорошо, или ничего!

Феодора заметила:

- Что же, в благородстве вам не откажешь… Вы надолго в Константинополь?

- Это будет зависеть от вашего величества.

- В самом деле?

- Я надеюсь на покровительство и нижайше прошу о милости.

Бывшая танцовщица посмотрела с неудовольствием:

- Вы с какой-то просьбой?

- С пустяковой, ваше величество: поспособствовать встрече с автократором и замолвить словечко, чтобы согласился меня выслушать без предвзятости.

Дама покривилась:

- Ничего себе «пустяковая»! Да такие просьбы стоят очень дорого.

Он опять упал на колени и молитвенно воздел руки:

- Назовите цену! Я на всё готов!

- Так уж и на все?

- Что ни пожелаете.

Опустив глаза, женщина ответила:

- Хорошо, подумаю. Вы живете у Прова? Никуда не переезжайте. Я пришлю за вами, как сочту нужным…

- Буду ждать с нетерпением! - и, склонившись, поцеловал её туфельку.

Василиса вспылила:

- Перестаньте, мы же договорились!… Сядьте на скамью. И скажите прямо, для чего вам нужна милость автократора.

Имр объяснил без утайки.

У царицы сдвинулись брови:

- Непростая задача. Но попробую вам помочь… Ждите от меня весточки. - И склонила голову, чем давала понять, что аудиенция подошла к концу. Дёрнула за шёлковый шнур, и явившемуся Нарсесу повелела проводить гостя к выходу. Беспрерывно кланяясь, пятясь к двери и благодаря, тот покинул комнату.

Евнух произнёс в коридоре:

- Судя по всему, разговор её величеству был приятен.

- Вы считаете?

- Я уже усвоил: если недовольна, никогда не просит проводить собеседника; иногда, бывает, первая уходит.

- Значит, есть надежда?

- Страшно ошибиться, но, по-моему, есть.

Имра распирало сказать: «Да, она роскошная женщина, распаляет желание, будоражит воображение», - но сдержал себя: говорить подобное царедворцу, да ещё и скопцу, было бы бестактно.

Попрощались у выхода из Вуколеона. Армянин напомнил:

- Никому ни слова об этой встрече. Даже Прову. В случае огласки вы рискуете головой. Это не метафора, а прямая опасность.

- Буду нем, словно изваяние.

- Хорошо. Ступайте.

Возвратившись в особняк, Кайс не смог уснуть до утра. Понимал, что роман с императрицей может стоить ему жизни. Но при этом чувствовал, что остановиться уже нельзя и обратной дороги нет.

Пётр-Юстиниан хорошо подготовился к переходу власти в его руки, предварительно расставив на главные посты собственных людей, и поэтому народ в первые недели даже не почувствовал перемен. Но затем перемены начались - и довольно дерзкие. Основными административно-хозяйственными реформами занимался Иоанн из Каппадокии - энергичный, смелый и пронырливый. Он безжалостно сокращал чиновников, реорганизовывал ведомства и следил за сбором налогов. Иногда доходило даже до смешного: Иоанн добился у василевса, чтобы было официально закреплено минимальное расстояние между домами в Константинополе; если расстояние оказывалось меньше, домовладельцам назначался налог (вскоре его прозвали в народе «налогом на воздух»). Византийцы ещё шутили: скоро высморкаться будет молено, только заплатив соответствующую подать на сопли. Шутки шутками, но казна, благодаря Иоанну, прирастала, как тесто на опаре.

Сам юрист, Пётр затеял и юридическую реформу. Воцарившись единолично, он призвал к себе своего старого профессора - Феофила - и торжественно объявил его главой комиссии по переработке всех законов, изданных владыками Римской империи с незапамятных времён до Юстиниана. Как ни странно, Феофил отказался, оправдавшись неважным самочувствием, но в состав комиссии войти согласился. Что ж, тогда ответственным был назначен Трибониан - однокашник и ближайший друг Петра со студенческой скамьи. Он за эти годы вырос в авторитетного правоведа, лучшего знатока древних кодексов, и с азартом принялся за работу. Утвердили комиссию из десяти законников, что преподавали в Октагоне, и поставили целью уложиться в двенадцать месяцев, чтоб к весне 529 года обнародовать «Кодекс Юстиниана» - свод, переработку прежних правовых актов.

Не оставил без внимания самодержец и Церковь. Главным его желанием оставалось примирение Римского и Константинопольского епископатов - в первую голову, и Константинопольского с Александрийским - во вторую. Но задача эта казалась невыполнимой: если Константинополь сближался с Римом, то Александрия грозила расколом; и наоборот. Приходилось хитрить и лавировать: император заигрывал с Папой Римским, а императрица, монофиситка, привечала своих единомышленников из Египта.

Обратил он внимание на военное дело. Чтобы возвратить себе земли прежней Римской империи (всю Италию, Галлию, Испанию и север Африки с Карфагеном), надо было обеспечить тылы на востоке, укрепив границы державы с Персией. Вызвав к себе друзей - Ситу с Велисарием, - автократор сказал:

- Самый ненадёжный участок на тамошнем фронте - это Армения и Лазика, на которые претендует шахиншах Кавад. Мы должны умерить его аппетиты, отогнать подальше и построить крепости - как оплоты нашего присутствия на Кавказе. Кто из вас готов справиться с поручением василевса?