Владимир Малик - Князь Игорь. Витязи червлёных щитов

Князь распорядился нести впереди отрядов и обозов зажжённые факелы. Но это мало помогало. Уже третий-четвёртый ряд огня факелов не видел.

С большим трудом, медленно, войско перебралось через Десну, одолело её широкую пойму. Все надеялись, что дальше, на берегу, туман рассеется, поредеет. Но сколько ни шли, туман не таял, а гололедица всё усиливалась. Не только молодые воины, но и пожилые, опытные гридни, которые за свою жизнь исходили почитай всю Русь, сейчас не ведали, как и куда двигаться.

Игорь остановил войско, собрал бояр. Все были растеряны, встревожены.

Послышались взволнованные голоса:

— Что тут можно делать дальше? Серен покрыл всю землю — идти никак нельзя… Кони порежут ноги…

— Княже, мы не только не дойдём вовремя до Лубна, но и дороги не найдём до Сулы и людей растеряем, — сказал боярин Черныш, который вёл головной полк. — Я думаю, надо возвращаться домой — только так!

— Возвращаться! Домой! — подхватили бояре.

— А ты как мыслишь, Рагуил? — спросил Игорь.

— Идти и впрямь невозможно, — развёл руками тысяцкий. — И никто не знает, когда и где закончится туман и серен, какого ещё не бывало, княже.

— Значит, возвращаться домой?

— Да!

— Тогда поворачивай все стяги назад. Видит Бог, мы сделали все, что смогли, — сказал Игорь и облегчённо вздохнул.

Святослав и Рюрик вели на Кончака двадцать тысяч воинов своих дружин и шесть тысяч черных клобуков. В Переяславле к ним присоединился Владимир Глебович. Шли быстро, прибыли в Лубен двадцать седьмого февраля поздно вечером.

Игоря здесь не было.

— Чёртов сын! — рассердился Святослав. — Заставляет себя ждать!

Славута возразил:

— Далеко, дорога тяжёлая — вот и не успел. Возможно в Кснятине заночевал.

Но и на следующий день ни днём, ни вечером Игорь не появился. Святослав с досадой сказал:

— Ждать не будем! Завтра с рассветом выходим! К Хоролу! Чтобы не прозевать Кончака!.. А Игорь, если придёт, пускай нас догоняет!

В пятницу, первого марта, как только посветлел край неба, русские полки перешли по льду Сулу и двинулись прямо на восток. С юга подул тёплый ветерок. Снег на глазах темнел, впитывал воду. С низких туч накрапывал мелкий дождь. Ехать становилось всё труднее. Но Святослав отдыха не давал. До Хорола тридцать вёрст, а там где- то Кончак! Встретить нужно на подступах к Русской земле, не пустить его через Сулу!

Как и в прошлом походе, на Орели, Владимир Глебович напросился в навороп [83] [83] В навороп — в авангард. . Дорогу переяславцам показывал Кузьмище. Среди воинов его сторожи ему особенно пришёлся по душе молодой переяславский гридень Ивашка, с ним вместе он и ехал далеко впереди.

И хотя это был не первый боевой поход Ивашки, но он не мог скрыть тревоги. Всё время оглядывался по сторонам: не видать ли половцев?

Кузьмище посмеивался:

— Да ты, братик, оказывается не храброго десятка. Вертишь головой, будто она у тебя ветряная мельница. И как только тебя жена отпустила?…

Но тут Ивашка вдруг перебил Кузьмищу:

— Половцы!

Кузьмище аж поперхнулся и тоже опасливо завертел головой.

— Где?

— Вон, в долине! Целый обоз! — Ивашка не смог сдержать улыбку.

Кузьмище глянул, куда указал Ивашка. И верно, там двигались десятка два подвод и несколько всадников.

— Да нет, это не половцы, — вздохнул с облегчением старый гридень. — Это, кажись, купеческий обоз… Ну да, конечно они!

Оба придержали коней и подождали, пока обоз приблизится. В едущем впереди всаднике Кузьмище узнал купца Самуила. Обрадованные встречей они соскочили с коней на землю, обнялись.

— Братик дорогой! Вот счастливая встреча! Как живётся-можется? Удалось распродать свои товары? Не ограбили, случаем, поганые? Не встречал Кончака с ордою? — засыпал купца вопросами Кузьмище.

Осунувшийся, усталый от нелёгкой дороги Самуил хмуро ответил:

— Как же! Встречал!

С лица Кузьмищи слетела улыбка.

— Где? Когда?

— Совсем недалече — на Хороле, возле Медвежьей долины. Эту ночь мы оказались вблизи его стойбища…

— Погоди! Дальше не рассказывай — прервал Кузьмище. — Скачем немедля к князю Владимиру Глебовичу — пускай он скорее узнает!

Выслушав сообщение купца, Владимир спросил:

— Сколько же войска у Кончака?

Самуил пожал плечами.

— Трудно сказать, княже. Много! И не счесть! На несколько гонов протянулось его стойбище — от речки аж до леса! А коней — тьма тьмущая!

— Что ещё тебе ведомо?

— От его воинов слух идёт, что везёт близ себя Кончак какого-то басурманина с персианскими луками-катапультами, которые стреляют «живым огнём». А натягивают их пятьдесят воинов. Предназначены эти катапульты для того, чтобы сжигать наши города, на войско страх наводить и ничтожить его… Платит Кончак басурманину золотом и наших девчушек-полонянок на утеху ему даёт без счёту… Но я так думаю, дюже бояться «живого огня» не след. Главное — внезапно напасть! Тогда и басурманин ничего сделать не успеет…

Владимир был немало встревожен услышанным. Но поблагодарил купца искренно.

— Спасибо, Самуил, за важные вести! Поезжай сейчас по моему следу, встретишь великих князей. Расскажи им всё и передай — пусть скорее меня догоняют. А я поспешу к Хоролу, чтобы глаз не спускать с поганых.

До Медвежьей долины дорогу он хорошо знал, поэтому повёл войско прямиком, выслав вперёд усиленную сторожу. Смелый до безрассудства, честолюбивый сверх меры, он горел одним желанием: с ходу ударить по Кончаку, не дожидаясь подхода великих князей.

Каким же сильным было его разочарование, когда сторожа в Медвежьей долине застала только угасающие половецкие костры да свежий конский помет.

Владимир с досадой воскликнул:

— Ушёл! Из-под самого носа сбежал, проклятый!

Воевода Шварн его успокоил:

— И вовсе нет, княже… Просто стойбище сменил, чтобы коням был свежий корм. Не ошибусь думая, что он где-то недалеко, и мы его найдём. А тем временем великие князья подойдут.

— Что ты советуешь?

— Дать людям и коням отдых для обеда. Когда подойдут князья — разом двинемся вслед за погаными. Одним нам зарываться нужды нет. Да и урон потерпеть можем великий.

Владимир согласился. Велел Шварну распорядиться об отдыхе.

Воины быстро спешились. Из дорожных мешков, притороченных к сёдлам, насыпали в походные торбочки овса и дали лошадям, а сами принялись грызть житные сухари, кто с солониной, а кто с вяленой рыбой.

Вскоре прибыли князья с дружинами и Кунтувдей с черными клобуками. После короткого отдыха Святослав распорядился выстраиваться в боевые порядки. Во главе снова стал Владимир, на левом крыле Рюрик, на правом — Всеволод Чермный с киевлянами, а конники Кунтувдея шли позади.