Анатолий Соловьев - Сокровища Аттилы

Чегелай никогда не оставался один. У ночных костров всегда дежурят не меньше трех караульных. Воины в охране Чегелая отборные, у каждого чутье, как у дикого человека–алмасты. Никто вроде ни за кем не наблюдает, но попробуй только как бы случайно обнажить кинжал! Десятки глаз безотчетно следят за тобой.

В пути гуннов два раза заставал холодный весенний ливень. Воины накидывали на головы непромокаемые кожаные капюшоны, прикрывающие плечи и грудь. У тысячника на капюшоне изображен леопард, поднявшийся на задние лапы, — родовой знак тархана. У Дзивулла — желтый круг. У остальных капюшоны одинаковые, не сразу и отличишь, кто возле тебя. В первый раз у Безносого мелькнуло желание подъехать к Чегелаю, вонзить кинжал в его широкую сутулую спину, мгновенно исчезнуть за водяной завесой, в поднявшейся суматохе незаметно пристроиться к отряду, вместе со всеми кричать и суетиться. Дальше — проще. По обычаю тысячника должны похоронить в тот же день, предварительно принеся жертву Тэнгри и устроив бой на мечах. На чужой земле курган над могилой не насыпают, наоборот, могилу стараются скрыть от грабителей. Но от своего не скроешь — Безносый отстанет от отряда, вернется, разроет могилу, отрежет голову мертвецу. План вроде бы неплох. Но только на первый взгляд. Безносый недаром считался самым сообразительным в десятке Тюргеша. Вслед за Чегелаем едет Тюргеш. Иногда он уступает место Юргуту, но это все видят. Значит, придется обогнать Тюргеша, Кто обогнал — сразу узнают по лошади.

Воспользовавшись вторым дождем, Чегелай. распорядился провести встречный бой. Чтобы не угас боевой дух воины должны упражняться и состязаться в любое удобное время. Так заповедал великий Тэнгри.

Полсотни охраны разделились на два отряда. Один еще с ночи во главе с Тюргешем ушел вперед. Дождь смыл следы. Оставшиеся должны засаду обнаружить. Победителем считался тот, кто незамеченным зайдет в тыл противника. Чегелай за действиями отрядов наблюдал с холма. Юргут, замещая Тюргеша, находился подле тысячника. Местность вокруг изобиловала оврагами и рощами. Тогда у Юргута и созрел новый план: в следующий раз, когда Чегелай затеет встречный бой, отправиться в первый отряд и из засады сбить Чегелая стрелой. У телохранителей луки настоящие, гуннские — в полтора локтя высотой, с костяными накладками на концах и в середине для большей упругости, с двойной тетивой, сплетенной из воловьих жил. Стрела из такого лука при полном натяжении тетивы за пятьсот шагов пробивает насквозь молодой тополек в бедро человека толщиной. Правда, многие гунны в войске ныне предпочитают богатырскому луку готский, тот мельче, из него легче стрелять. Но слабых в телохранители не берут. Из своего лука Безносый однажды попал за тысячу шагов в мишень величиной в ладонь. Этот план был гораздо лучше первого. Но наконечники стрел у Безносого ромбовидные, а оперение не из пера дрофы, как у всех, а из пера орла стервятника, которого он сбил, когда тот насыщался пойманной змеей. Кто убил, сразу узнают по стреле. Хай, а у Тюргеша трехлопастные и оперение дрофиное. Вот хорошо получится!

На следующем вечернем привале Безносый расстелил свой войлок возле войлока пожилого десятника. Их колчаны, набитые стрелами, оказались рядышком. В глухую полночь, когда вокруг раздавался дружный храп спящих воинов и среди многоголосья выделялись тонкие заливистые звуки, издаваемые Тюргешем, Безносый осторожно стащил из колчана десятника две стрелы. В полном колчане полсотни стрел. А Тюргеш дальше десяти считать не умеет.

Но утром, как бы случайно оказавшись рядом с Юргутом, Тюргеш вкрадчиво спросил:

— Зачем мои стрелы взял?

Безносый даже плюнул с досады, но тут же, хорошо или плохо, он придумал оправдание:

— Хай, Уар так нагадал. Велел: возьми две стрелы незаметно у Тюргеша, будет тебе большое везение! Что делать, так сказал, я не виноват. Жаль, ты заметил!

Уара Чегелай с собой не взял. Берег прорицателя. Седой Тюргеш туповато поморгал, раздумывая, почесался, с недоверчивым выражением на морщинистом лице посочувствовал:

— Хай, действительно не повезло, как раз я проснулся. А Уар не сказал, зачем красть, а?

Ах, как плохо получилось! Этот старый мерин, когда вернутся, обязательно спросит у прорицателя, гадал ли он Юргуту и зачем так гадал. Безносый мысленно распростился с золотыми монетами, спрятанными в потайном кармашке сапога, злобно ответил:

— Как не сказал! В ночь полной луны, как прокричит перепел, надо взять лук, встать спиной к луне, закрыть глаза, произнести заклинание: шалтай, мултай, не болтай — и пустить стрелу наугад, трижды повернувшись через правое плечо. Утром найти. Где она упала, там клад закопан.

— Поделишься? — обрадовался Тюргеш. — Стрела–то моя!

— Поделюсь, — пообещал Безносый.

— Какое, говоришь, заклинание?

— Шалтай, мултай, не болтай! Понял? Никто не должен знать. Даже Уар! Иначе колдовство потеряет силу.

Десятник пошевелил губами, запоминая сказанное телохранителем, вдруг спросил:

— Так, значит, ты с Дзивулдом в полнолуние уходил клад искать? Когда мы стояли заставой в низовьях Гипаниса.

Сотня Дзивулла в низовьях Гипаниса стояла два года назад. В той местности встречались скифские могилы. Три из них Безносый с сотником разрыли. Нашли только пять золотых монет. Две из них — доля Безносого — хранятся в потайном мешочке.

— Хай, конечно, клад искали! — угрюмо подтвердил телохранитель. — Все сделали тогда как нужно: и через правое плечо трижды поворачивались, и глаза закрывали, и заклинание произнесли. Чэрнэ, да поразят их боги, стрелу нашу украли!

— Все три раза?

— Да, чтоб они ослепли!

— Ва, а если сейчас украдут?

— Что делать…

— Я против чэрнэ заклинание знаю, — подумав, сообщил Тюргеш, — Очень сильное заклинание! Я за него кинжал отдал. Дамасский. Слушай, а если дождь или туча?

— В следующий раз можно.

— В любом месте?

Безносый чихнул от злости, многозначительно ответил:

— В твоем возрасте, Тюргеш, многие умными становятся!

Десятник обиделся и отъехал. Нет, надо выждать более удобного случая. Так глупо попасться — совсем ума не иметь.

1

Заставы ставки Огбая встретили отряд Чегелая далеко на равнине. Ставка темник–тархана размещалась возле степной речушки. Множество юрт, шорни, кузни, коновязи, походные алтари на повозках — привычная глазу картина. На лугу возле реки проходили конные состязания. Там было шумно и весело. То и дело проносились беспорядочной толпой всадники в кривых шапках, пригнувшись к гривам, нахлестывая своих скакунов. Зрители, а были среди них и женщины и дети, встречали победителей криками, шутками: