Геннадий Левицкий - Ягайло - князь Литовский

К концу первого дня пути воины, наконец, выбрались на опушку леса. Их взору открылась огромная в добрый десяток верст поляна, в центре которой расположился деревянный замок. Небольшой, неказистый, он однако не был настолько беззащитным, каким казался на первый взгляд, ибо расположился он на высоком крутом холме. Раскинувшаяся у подножья возвышенности деревенька способна была в минуты опасности пополнить ряды его защитников. Вблизи крепостной стены в разных местах виднелись груды валунов. Видимо владелец замка решил заменить деревянные стены каменными. В Литве к этому времени камень начал вытеснять дерево, ибо дереву трудно выстоять против огня крестоносцев.

— Похоже, Наримантас решил заняться строительством, — заметил спутник Витовта.

— Ты прав, — согласился князь. — Сейчас узнаем, от кого он собрался защищаться. Вперед!

Отряд приблизился к замку и остановился у закрытых ворот. Вскоре на стене появился хозяин здешних мест: мужчина довольно щуплого телосложения, которое не скрывалось даже теплым полушубком. На голове у него был островерхий шлем, сбоку болтался меч. Остальные доспехи владелец замка видимо не успел одеть.

— Обогреться пустишь, Наримантас? — спросил Витовт.

Жемайтиец некоторое время напряженно вглядывался в лица неожиданных гостей, а потом удивленно воскликнул:

— Витовт!? Судимантас! Каким ветром вас сюда занесло?

— Может ты, Наримантас, сначала откроешь ворота, а потом мы все объясним. Или ты решил оставить гостей ночевать на морозе? — крикнул Судимантас.

— Как ты мог такое сказать, Судимантас!? — возмутился владелец замка. — Пусть меня поразит Перкунас, если я откажу в крове сыну Кейстута и его боевому товарищу.

Отряд Витовта освободился от настывших на морозе доспехов и расположился у очага. Не успели воины толком отогреться, как были приглашены к столу радушным хозяином.

Ужин проходил при свете факелов и свечей, расставленных между мисок с яствами. Стол не изобиловал изысканными блюдами, к коим многие из спутников Витовта привыкли в Мальборке, но было видно, что хозяин старался угодить гостям как мог. Литовцы с наслаждением ели когда-то любимые ими блюда, и лишь немцы недовольно морщились, поглощая жареную репу.

Гости так увлеклись ужином, что даже не заметили, как пропал их предводитель вместе с хозяином замка. А Витовт с Наримантасом тем временем уединились в одной из комнат жилища боярина.

Едва они переступили порог, Витовт принялся внимательно осматривать помещение. Изучающий взгляд литовского князя не ускользнул от Наримантаса.

— Не беспокойся, князь, здесь нас никто не услышит. Даже если и хотели бы твои чужеземные спутники удовлетворить любопытство, толстые стены им не позволят.

— А тебе, Наримантас, вижу, не по нраву пришлись мои союзники?

— Хороших ты нашел себе друзей, Витовт! Ничего не скажешь!

— Увы! Для того чтобы отомстить убийце отца, все средства хороши.

— А других средств нельзя найти? Я тебе верю, Витовт, как верил твоему отцу, но послушай и ты старого воина: за помощь этих псов с крестами Литве придется дорого платить.

— Нет у меня иного выхода. Если немцы пойдут не со мной, они вторгнутся в Литву на стороне Ягайлы. К тому же, в Мальборке остались заложниками моя жена и литовцы, — печально произнес Витовт. — Как только я рассчитаюсь с Ягайлом, ни один немец не появится с мечем на литовской земле, но пока, Наримантас, будь поласковее с моими союзниками. Прошу тебя, не смотри на них так, будто собираешься перерезать горло.

— Будь по-твоему, Витовт, — сдался Наримантас. — Ты ― великий князь, и видишь дальше окруженного со всех сторон лесами боярина.

— Я знал, Наримантас, что ты поймешь меня, — с благодарностью произнес Витовт и тут же перевел разговор на другую тему. — А что Ягайло, не беспокоит жемайтов?

— Нет, пока не трогает, видно чувствует, что это добром не кончится, — ответил Наримантас. — Только в пограничных с немцами крепостях поставил свои заставы и у нескольких наших бояр насильно выкупил замки.

— А как жемайты к нему относятся? Помогут мне рассчитаться с Ягайлом за отца?

— В нашем краю все любили покойного Кейстута, и жемайты никогда не простят Ягайле его смерть, — убежденно произнес Наримантас. — За всех ручаться не могу, но на меня, Витовт, можешь твердо рассчитывать.

— Благодарю, Наримантас. Я знал, что в этом замке найду друга.

— Когда собираешься выступать? — спросил боярин.

— Скоро. Я сказал магистру, что отправляюсь в Жемайтию собирать войско. Когда вернусь в Мальборк, магистр обещал дать своих рыцарей для войны против Ягайлы.

— Так значит, мне сейчас присоединиться к твоему отряду?

— Нет, не спеши. Я хочу расправиться с Ягайлом силами немцев, тех самых немцев, с которыми он строил козни против нас с отцом. Пусть змея умрет от собственного яда.

— Если отказываешься от нашей помощи, так зачем же ты, подвергаясь опасности быть схваченным людьми Ягайлы, прибыл в Жемайтию? — удивился Наримантас.

— В Жемайтии я соберу лишь небольшой отряд для отвода глаз. Ваша помощь понадобится позднее. Когда немцы расправятся с Ягайлом, мы поднимем весь народ и очистим Литву от немцев.

— Ай да князь, хорошо придумал! — восхитился боярин. — Узнаю в тебе, кроме благородного Кейстута, и мудрого хитрого Ольгерда.

— Есть просьба и к тебе, Наримантас: предупреди своих соседей, которые не прочь попробовать прочность немецкой брони литовскими сулицами и мечами, чтобы месяца через два были готовы выступить мне на помощь. Только выбирай для этого людей, которым доверяешь, и которые умеют держать язык за зубами.

— Сделаю все, как ты велишь, князь, — заверил боярин. — Куда прикажешь вести жемайтийцев?

— Сроки и место узнаешь позже через гонца.

Утром отряд Витовта продолжил путь. Перед отъездом изъявил желание к нему присоединиться старший сын Наримантаса. Боярин, скрепя сердце, отпустил наследника в опасное путешествие, дав ему трех слуг.

Витовт посетил еще с десяток жемайтийских феодалов, и в каждом замке происходил приблизительно тот же разговор, что и с Наримантасом. Литовцы не только выразили желание помочь Витовту в войне с немцами, но и просили принять их в отряд немедленно. Хотя князь уговаривал бояр беречь и копить силы, и не спешить преждевременно брать в руки оружие, отряд Витовта существенно увеличился.

Немцы, пришедшие с Витовтом из Мальборка, опасливо озирались по сторонам при виде огромного количества вооруженных литовцев. Но князь приказал своим воинам не трогать крестоносцев, держаться с ними почтительно, и литовцы неукоснительно выполняли его волю.

К своему родовому гнезду — Трокам — сын Кейстута приблизился во главе войска, состоявшего из трехсот всадников. Оставив отряд в лесу, Витовт с Судимантасом выехали на заснеженное поле. Взору князя открылся город, в котором прошли его детство и юность.