Захария Станку - Босой

– Гляньте-ка на Лефтерие! В платок плюет, чтобы землю не заразить!.. Да плюй ты прямо на землю, она и без тебя загажена…

– Земля не загажена… Только люди бывают гадкие, – отвечает Лефтерие.

– Ого! Слышь, Тикэ! Чахоточный-то Бабой как по-писаному говорит.

– Хватит читать-то, эй! А то отправишься следом за отцом…

– Оставь его, пусть читает. Может, и не помрет. Бывает, с чахоткой до старости живут. На ладан дышат, а не помирают. Пусть его читает! Может, писарем сделается или телефонистом в примарии. Лефтерие – не то, что мы, дуроломы…

– А вот ты, Тутану, как раз и станешь таким, кто землю одним своим видом поганит.

– Это я-то? Я?

Напыжившись как индюк, Тутану подступает к Бабою.

– Эх, Лефтерие, жалко мне тебя, да и боюсь: вот шлепну я тебя, а ты и готов, и придется есть кутью на твоих похоронах. Ежели у тетушки Розики муки на кутью наберется.

– Где там!..

– Тогда мы по селу с сумой пойдем, милостыню попросим, не дадим тебя без кутьи хоронить.

Отец Бабоя умер давно. Сошел с ума. Отвезли его в больницу, там он и помер. Работал старший Бабой на своем клочке земли и в имении Пьенару. Жену привез из города: она кроила и шила нашим бабам юбки, кофты, платья. Отец был заядлый книгочий. Читал беспрестанно, особенно зимой, когда снегу много, а работы мало. А как он помешался, поп Бульбук пустил по селу слух:

– Бабой от чтения умом рехнулся. Ежели кто много читает, – поучал он мужиков, – всенепременно сходит с ума. От книги добра не жди, одна порча для мозгов. Я вот, мил человек, только в церкви и читаю.

– Смотри, батюшка, как бы и это чтение тебе во вред не пошло, – сказал ему как-то Удудуй.

– Истинная правда, мил человек. Я и так уж, бывало, пропущу страничку то здесь, то там, больно уж длинна церковная служба. Дьявольски длинна…

Лефтерие так и рос, уткнувшись носом в книги, оставшиеся от отца.

– Были бы у меня деньги, Дарие, все бы на книги потратил. Досыта никогда не начитаешься…

Иногда я прихожу в школу раньше всех. Пробираюсь к кафедре, верчу глобус. Верчу медленно, чтобы охватить взглядом все суши и моря. И кажется мне, что это не жалкий картонный глобус крутится под моими пальцами, а я сам разъезжаю по всему свету. Путешествие по стране, поперек которой большими буквами написано «Китай», я проделываю в крестьянской телеге, запряженной двумя крохотными лошадками с резвыми ножками и крепкими копытцами, которым любая дорога нипочем.

Бабой рассказывал мне об этой стране. У людей там раскосые глаза, они носят чудные островерхие шляпы, широкие платья… Я странствую по их дорогам. Езжу по селам и городам. Вижу, как они трудятся и живут, слышу их голоса и даже понимаю их речь…

А вот эта белая страна под полярным кругом – ледяная пустыня, но и тут живут люди; люди эти низенького роста, одеваются в шкуры, спят в юртах, а кормятся рыбой. По их стране я мчусь в санях, а в сани запрягаю оленя – у него тонкие ноги и ветвистые рога, на которых словно бы держится небо… Извилистыми тропами я пересекаю горы… На лодке переплываю моря… А океаны преодолеваю, спрятавшись в трюме парохода… И мне жаль, что я не вижу бескрайних водных просторов.

– Что ты здесь делаешь, Дарие?

– Глобус рассматриваю, господин учитель.

– Ну и как?

– Интересно.

– Зайди ко мне после обеда.

Учитель снимает крохотную комнатенку в доме Войку Бучука, что держит лавку на развилке дорог. В комнатенке много полок, уставленных книгами.

– Хочешь почитать что-нибудь, кроме хрестоматии?

– Хочу.

Учитель дает мне две книги. Я беру. Читаю до самого вечера. Проглатываю, как голодный человек – ломоть хлеба. Потом отношу назад.

– Прочел?

– Да.

– Тогда расскажи, что понял.

Я пересказываю учителю содержание книг. Не забываю ни малейшей подробности.

Беру почитать большую толстую книгу в картонном переплете со множеством картинок. Все, что мне хотелось знать о каждой стране, собрано в этой книге.

– Это география для учащихся гимназии, – объясняет мне Бабой.

– Может, и мы попадем в гимназию?

– Ты, может, и попадешь. А я нет. Я умру. Скоро. Чахотка никого не жалеет.

Жажда знаний у меня все ненасытней.

Переходя во второй класс, я уже много чего знал и составил себе целый план, чтоб до конца начальной школы прочитать все книги, что стоят на полках учителя.

Но учитель повесил на дверь замок и уехал в город.

А Илиеску читал одни газеты.

И вот я перешел в третий класс.

Уехал и Илиеску. Нас передали новому учителю – Дуду Фусулану. У этого другая болезнь: он шатается вечерами по селу и пристает к женщинам и девушкам. Его бьют дубинками парни, колотят мужья.

Утром Фусулан является в школу изрядно потрепанный. Делает перекличку. Задает нам что-нибудь переписать. Потом оставляет одних. Велит какому ни то пятиклашке отмечать тех, кто начнет бузить. Кому староста запишет плохое поведение, того Дуду Фусулан выдерет.

Есть у учителя и другой способ развлечься во время занятий. В кофейне через дорогу, которую содержит тетушка Ленка, он играет в карты. С моим шурином Альвицэ, сборщиком налогов, писарем, попом и инспектором налогового управления. Иногда ему случается выиграть, и выигрыш он тут же пропивает. Но выигрывает он редко, чаще проигрывает. И тогда приходит в класс разозленный.

– Кто-нибудь разговаривал?

– Вот они, господин учитель! – отвечает староста и протягивает ему список.

Фусулан берет розгу, выкликает проштрафившихся, ставит их к доске и сечет, пока не выдохнется. Потом распускает нас по домам. А сам опять идет в кофейню.

Нас ничему не учат. Я тоскую по чтению, но во всем селе только у Лефтерие есть кой-какие книжки. Их я уже прочел. Как-то я откопал у него маленькую книжицу, на обложке которой было написано: «Азия». Целая книжка про континент, о котором я знал так мало!

– Дай почитать, Лефтерие!

– Бери.

Я взял. Начал читать – это оказалась трогательная повесть о любви: «Ася» [12]Ивана Тургенева…

– Ты чего вздыхаешь, Дарие?

– Сам не знаю, мама…

– Над книжкой, что ли, плачешь?

– Да.

– А ты читай такие, чтоб посмеяться. Плакать-то сама жизнь заставит! Особливо, ежели сердце жалостливое или смелости не хватает. А мне и невдомек, что ты у нас такой боязливый.

– Людей я не боюсь.

– А если людей не боишься, тогда больше и бояться-то нечего…

– Раньше я грома боялся, когда гроза. А теперь знаю, что это такое. Прошлый год в школе нам Брагадиру про гром рассказывал.

– А знаешь, что такое гром? Это когда найдут тучи, а дождя нет, вот и выезжает Илья-пророк покататься в своей колеснице по небу. А у колесницы у этой колеса огненные. И кони у святого тоже огненные, пламя так и пышет. Под ударами копыт да от грохота колес тучи содрогаются, стряхивают на землю дождь. Дьявол пугается, прячется. А Илья-пророк глаз с него не спускает. Прицелится и пустит огненные стрелы. Тут тебе и гром, и молния. Попадет стрела в дьявола, шкуру ему и опалит. Потому после грозы всегда паленым пахнет… А то, бывает, поставишь в воскресенье на рубашку заплату или вобьешь в стену гвоздь. Так там завсегда нечистая сила угнездится. Святой и это примечает. Выйдешь в рубашке, что в воскресенье залатал, тут тебя громом и поразит. И дом от молнии загорится. И дерево, если в него молния ударит.