ГАРРИ ТАБАЧНИК - ПОСЛЕДНИЕ ХОЗЯЕВА КРЕМЛЯ

Минуло несколько десятилетий, и сторонникам таких взглядов Ленина и Сталина вновь пришлось отстаивать их. Они явно растеряны. Количество желающих эмигрировать растет.

И вот зимой 1973 года появляется книга ’’Сионизм: теория и практика”. В ней авторы, ссылаясь на опубликованную за сто сорок лет до того статью Маркса по ’’Еврейскому вопросу’’ пишут: ’’...еврейский вопрос может окончательно разрешить только социалистическая революция, которая обеспечит всем неимущим освобождение от нищеты и капиталистической эксплуатации”.

Сообщив нам это, авторы не объясняют, почему же они повторяют эти слова Маркса спустя пятьдесят пять лет после так называемой социалистической революции. Если бы они решились на объяснения, то им пришлось бы признать, что социалистическая революция не уничтожила антисемитизм.

А спустя восемь лет после Освенцима и Майданека именно советский режим планировал новое уничтожение евреев. Это было как раз в ту осень, когда Андропов занял место среди отобранной Сталиным когорты инспекторов ЦК.

Когда приходит время, он показывает, что сталинские уроки им отнюдь не забыты.

В действиях Андропова ярко прослеживается связь с поведением его предшественников, громивших сионистские организации в первые месяцы революции. Через полстолетия Андропов повторяет Дзержинского. При Дзержинском арестованные в Москве сионисты шли в тюрьму, распевая ’’Хатикву”. При Андропове ’’Хатиквы” не слышно. Аресты совершаются в тишине.

Ведомство Андропова обрушивает один удар за другим.

В Киеве инженер Кочубеевский приходит в Бабий Яр, чтобы отдать дань погибшим. Дежурящие тут агенты КГБ провоцируют его на спор. Кочубеевский, неосторожно сказавший, что хочет уехать туда, где его будут считать своим, получает три года лагерей.

В Рязани арестовываются братья Вудка. Их преступление в том, что они изучали историю государства Израиль, иврит и выразили желание покинуть Советский Союз.

Проходит громкий процесс так называемых ’’похитителей самолета в Ленинграде”. Два главных обвиняемых М. Дымшиц и Э. Кузнецов приговариваются к расстрелу.

Андропов надеется, что столь суровый приговор испугает евреев. Но так случилось, что как раз в это время в Испании Франко отменил смертную казнь, к которой были приговорены несколько баскских террористов. Теперь мир ждет, какой будет судьба еврейских националистов в СССР? Советская пресса, яростно нападавшая на Франко за смертный приговор, вдруг замолкает. В Кремле явно растерялись. С одной стороны евреев надо устрашить. С другой — как будет реагировать мир? Через пять дней советское правительство под давлением международного общественного мнения отступает и отменяет смертный приговор.

Ведомство Андропова это не обескураживает. Теперь оно еще более внимательно готовит процессы, тщательно подбирая необходимых свидетелей, заранее ’’забрасывая” нужные доказательства.

В КГБ, однако, понимают, что одних репрессий недостаточно, что надо создать особый климат в стране, при котором репрессии будут совершаться легко. На помощь приходит гитлеровский опыт. Фюрер ведь не случайно выбрал местом для своих наиболее чудовищных фабрик уничтожения Польшу. Он знал, что антисемитизм здесь пустил глубокие корни. В такой атмосфере дым крематориев рассеивается легче. Теперь,во второй половине шестидесятых годов, эту атмосферу стремились воссоздать в Советском Союзе.

В этот период в Советском государстве получают свое наиболее полное воплощение две основные тенденции в политике второй половины XX века: ненасытное стремление к нефтяным источникам и антисемитизм.

Одно подкрепляет другое. Только путем натравливания арабов на израильтян можно было создать на Ближнем Востоке, где сосредоточены главнейшие запасы нефти, такую обстановку, при которой Кремль мог рассчитывать на приобретение влияния. Доказательством того, что он на стороне арабов, должна служить активная антиизраильская и антисемитская кампания, которая и была развязана в Советском Союзе.

Наверное, в это время опять, как когда-то, в Будапеште встретились старые знакомые Суслов и Андропов и выработали общую линию поведения, получившую полное одобрение Политбюро. Сотрудничество отдела пропаганды ЦК и КГБ становится еще более тесным. ’’Серый кардинал” санкционирует издание подготовленных приглашенными специально для этой цели КГБ авторами или созданных в недрах самого КГБ книг.

Вновь переиздают грязную стряпню Т. Кичко „Иудаизм без прикрас”, книги Шевцова, Пикуля, Корнеева, Иванова, Кожевникова. И, наконец, осененный престижем „академизма” коллективный труд „Сионизм: история и практика”. Все они отходят от выраженных ранее в советской литературе взглядов.

В 1961 году в журнале ”Новое время” пишут о сионизме, что это

и „идеология, и знамя еврейской буржуазии, целью которой являются: собрать евреев из стран рассеяния в Израиле и укрепить Израиль как основу такой политики”.

Спустя десять лет все меняется. Теперь сионизм — не национальное движение, а империалистическое средство осуществления неоколониаль-ной и идеологической диверсии, смертельный враг Советского Союза, вмешивающийся во внутренние дела СССР, занимающийся неприкрытым шпионажем и подрьюной деятельностью. Теперь сионизм ассоциируется с расизмом и гитлеризмом. Сионист становится просто прикрытием слова еврей. Антисионизм подменяет антисемитизм. ’’Советским идеологам удается завершить дело Гитлера, — пишут М. Геллер и А. Некрич. — Антисионизм-антисемитизм перестал быть делом только реакционеров, фашистов. Антисемитизм стал пролетарским интернационализмом эпохи „реального социализма”.

В 1971 году по указанию Андропова во Втором Главном Управлении создается еврейский отдел, затем такие же отделы появляются в управлении КГБ городов со значительным еврейским населением.

Напетая в те годы Владимиром Высоцким песня дает точную картину времени:

Зачем мне считаться шпаной и бандитом?

Не лучше ль пробраться мне в антисемиты?

На их стороне хоть и нету законов,

Поддержка и энтузиазм миллионов.

Евреев изгоняют с работы, избивают на улицах, отказывают в приеме в учебные заведения.

Угрожающие звонки раздаются по телефону. Приходят подметные письма с обещанием скорой расправы. Не такие ли письма получали чехословацкие интеллигенты в дни ’’Пражской весны”? Из рассказа заместителя отдела дезинформации чехословацкого КГБ Л. Битмана мы уже знаем, как изготовлялись эти письма. То, что было испытано Андроповым в Чехословакии, теперь повторяется в Советском Союзе.

Решение Брежнева разрешить эмиграцию Андропов считал с самого начала ошибкой. Он делал все, чтобы помешать ей. Брежнев, чей антисемитизм прорвался даже во время встречи с чехословацким руководством, когда он несоглашающемуся капитулировать Франтишеку Кригелю кричал: ”Жид пархатый!”, разрешил эмиграцию только потому, что надеялся, что. это приведет к улучшению отношений с США. Обменять евреев на американскую технику и кредиты — это ему представлялось весьма выгодной сделкой.