Франтишек Кубка - Улыбка и слезы Палечка
- Название:Улыбка и слезы Палечка
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Художественная литература
- Год:1963
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Франтишек Кубка - Улыбка и слезы Палечка краткое содержание
Удивительные приключения рыцаря Палечка в Чехии, Германии и Италии от рождения в день битвы при Домажлицах до поступления на службу к славной памяти государю Иржику из Подебрад (XV век).
Улыбка и слезы Палечка - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
— Государь, — сказал Ян, — вопрос о том, во что ты веришь или не веришь, для Рима не имеет большого значения. Я видел итальянские города, которыми управляют не люди, а кровожадные хищные звери в человеческом образе. И папу это нимало не беспокоит. В Италии вера пропала даже на папском престоле. Это понял еще наш магистр Ян, которому из-за этого пришлось умереть на костре. Ты интересуешь папу, как король страны, где папское слово потеряло свои вес, а в то же время — все в порядке. Папа глядит с ужасом на твою страну, где ты правишь двойным народом и где нет никакого вреда ни одному народу, ни другому. Папа считает себя королем королей. И не хочет терпеть, чтобы рядом с ним жил и правил король, который правит по-своему. Папа представляет себе, что весь мир — под властью бога, осуществляемой через его посредничество. А твоя страна — под властью народа и не нуждается в посредниках. Вот в чем твое разногласие с папой! При этом, брат король, ты гораздо лучший христианин, чем святой отец. Но оба вы — властители. Ты — король чехов, а он считает себя королем всего света. Он заблуждается, а ты правильно мыслишь. В этом ваше различие, и из-за этого между вами будет бой! От тебя зависит, как повести этот бой, сколько иметь союзников и удастся ли тебе убедить мир, что ты думаешь о всем христианстве, хочешь защитить христианство от турок, в то время как папа упорно противодействует тебе, поступающему как христианин, согласно правде и компактатам, заключенным с той самой римской и апостольской церковью, чьей видимой главой является папа… Если ты будешь стоять на почве закона, брат-король, и не станешь верить в силу любви и преданности моего друга Матея Брадыржа, о котором я тебе много раз говорил, тогда старайся иметь под своим началом в этой борьбе как можно более сильное войско. Но сильней всего будешь ты, если обопрешься на тех, кто стоит и готов пасть за тебя. Хорошо иметь союзников, но самый лучший союзник — собственный меч. Меч, которым управляет разум, подобный твоему… Но поверь, государь, до твоей веры и твоего спасения папе дела нет! Будь хоть воплощением антихриста, но слушайся его — и он тебя благословит. Будь святым, но не слушайся — будешь велелепно, красноречиво, торжественно проклят в великую пятницу при молчанье колоколов!
— Близится бой, брат Ян! Но пока между военачальниками идут переговоры. Ты поедешь в Рим и расскажешь мне, что увидишь своими удивительными глазами, из которых один — цвета преисподней, а в другом отразились небеса.
Король поскакал. Когда они, приблизившись к долине речки Ботича, остановились на мгновенье, любуясь заиндевевшими ветвями деревьев, прямо-таки сверкающими в свете восходящей луны, Ян подъехал к королю и попросил его:
— Позволь мне взять с собой моего друга Матея. Хоть он стар, но рука у него еще легкая. Он будет стричь и брить посольство и слушать, что говорит итальянский народ в корчмах, куда послы не попадут…
— Поезжайте оба, — с улыбкой ответил король. — Может быть, королевская казна возьмет и твоего Матея на иждивенье.
Король и его шут въехали в город и на Кралов двор, где в тот вечер не было гостей к ужину. Король выглядел помолодевшим на десять лет…
X
Портные в Краловом дворе сшили Матею Брадыржу новые штаны, кафтан, шубу и все необходимое для зимнего путешествия, — так же как и всему составу посольства. Он спрятал под седло оловянную тарелку, мыло и бритву с полотенцами, чтоб быть готовым оказать услугу панам и магистрам на каждой остановке долгого пути. Ян приказал ему по возможности меньше говорить, а главное — в присутствии третьих лиц взвешивать выражения и в особенности показывать всем, что владеет итальянским языком не хуже хозяина.
— Мы съездим в Падую, — сказал ему Ян.
— И увидим его милость Микулаша Мальваза?
— Да, Матей!
И оба радовались, как малые ребята в приходский праздник на ярмарке.
Тронулись суровой зимой, 14 января 1462 года, причем путь их шел теперь на венский Нейштадт и Грац в Штирии. На дорогах было много снега, но горные перевалы были удивительно удобны, и вообще настроение у всех едущих в повозках и верхом было веселое, полное надежд.
В графстве Горицком склоны гор над долинами и возле рек уже покрылись весенней зеленью. Матей нарвал Яну первых фиалок, и оба чувствовали себя, как много лет тому назад, когда пугали епископов и чаровали на площади перед сбежавшейся толпой, боявшейся красивого еретика и его косматого слуги. Проохали мимо Венеции, лишь издалека увидев море — в виде бледно-голубой стены, возвышающейся на горизонте от земли к небесам… Доехали до Вероны, где пришлось ковать лошадей, чинить ободья у повозок и где, конечно, магистр Врбенский, особенно интересующийся историей, захотел осмотреть древний римский цирк.
Палечек обратился к главе посольства, канцлеру Прокопу из Рабштейна, который чувствовал себя на итальянской почве как дома, усердно посещая храмы и каноников, из которых многие были когда-то его однокашниками, с просьбой разрешить ему съездить вместе с Матеем на два дня в Падую, где у него, Палечка, есть друзья. Перед отъездом Матей исполнил свою обязанность, к полному удовольствию однопричастных панов и подобойных магистров, оставив их в Вероне в самом привлекательном виде, какого только мог добиться с помощью бритвы и ножниц.
Они поехали вдвоем по городам и деревушкам долины реки По, любуясь оливковыми рощами, подымаясь к городкам на вершинах, осматривая их смешные укрепления, большие церкви и белые колокольни.
Потом увидели Евганейские холмы, сияющие весенней зеленью виноградников. Дорога слепила блеском желтого песка. И опять навстречу им шла молодая женщина с кувшином воды из колодца. Она держала сосуд на голове, и обнаженные руки ее, воздетые в легком изгибе, были так прекрасны, что Палечек готов был сойти с коня и поцеловать их в тех местах, где они маленькой мягкой волной сливались с нежной ямкой над выступающими под белоснежной рубашкой грудями. Женщина шла гордо, как королева. Она улыбнулась всадникам.
Тут Матей Брадырж нарушил свое обещание — помянул черта. Но весьма изысканно.
— Клянусь Велесом, я эту женщину где-то видел… Того, что у нее так выпирает спереди, вовек не забудешь!

— Милый брат, — ответил Палечек, — я тоже видел ее… Но это не она. Это — женщина Евганейских холмов. Это гений здешних мест, говоря языком гуманистов.
— Вы изысканно выражаетесь, сударь, а я скажу попросту: девка что надо!
Некоторое время он смотрел ей вслед, потом махнул рукой… И они продолжали свой путь в Падую.
Утро было такое, что кажется, ты заново родился.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: