Виталий Федоров - Рельсы жизни моей. Книга 1. Предуралье и Урал, 1932-1969

Новый год встретили стоя, поздравили друг друга, сомкнув бокалы с шампанским. А далее в ход пошли более крепкие напитки и более вкусные закуски, которые приготовила Рая. После застолья Дмитрий взял в руки гармошку, заиграл плясовую, и все пустились в пляс. Потом гармонист запел на эту мелодию разухабистые частушки, затем переключился на более спокойную танцевальную музыку. В разгар танцев пришли Кощеевы.

Танцы прервали, и под звон бокалов познакомили тех, кто не был знаком. Через полчаса отправились к ёлке, установленной на дворцовой площади. Мороз был довольно крепкий, руки мёрзли даже в перчатках. Но наш музыкант Дима играл и пел беспрестанно, даже без перчаток, и при этом на мороз не жаловался. Мы танцевали около ёлки, к нам подходили незнакомые люди, и тоже присоединялись к танцам, делясь с нами праздничным настроением.

Когда мы, вдоволь натанцевавшись, пошли домой, Алексей – наш новый знакомый – вдруг встал на горячий люк, откуда валил густой пар. Всех развеселила чья-то фраза, что он, мол, отогревает своё мужское достоинство, но ему было не до смеха. Мы всей ватагой подождали, когда он отогреется, а затем с хохотом пошли к нам. Напились горячего чая. Около двух часов гости стали расходиться. Людмила, жена Алексея, как бы извиняясь за него, сказала:

– Я ему говорила, чтобы надел тёплое бельё, а он не послушался – не хотел потеть в гостях.

На прощание они пригласили нас на день рождения Людмилы через две недели. Мы пообещали прийти.

Пятнадцатого января Рая и Людмила пошли домой с работы вместе – Людмила показала, где они живут. Их дом оказался недалеко от нас, на соседней улице 8 Марта. Потом Рая пришла за нами, и мы втроём (третьим был, конечно, Николка) отправились в гости.

Мы вручили подарок имениннице, поздравили её, а она представила нас своим друзьям – молодой и довольно симпатичной паре. Мне показалось, что эту женщину я где-то уже встречал. Немного покопался в своей памяти, и да – вспомнил, как покупал в телеателье лампы к своему «Рекорду» – она там работала. Её спутник назвался Павлом, она же, сделав заметный реверанс, представилась:

– Евгения, попросту Женя.

Нас пригласили за стол, где было в достатке выпивки и закуски. Каждый произнёс тост, так что выпито было немало. В какой-то из моментов празднования мужская половина компании оказалась на кухне. Вдруг мои товарищи по застолью завели разговор о покупке вскладчину автомобиля – «горбатого» «Запорожца» [57] Автомобиль ЗАЗ-965, выпускавшийся с 1960 по 1969 год, получил прозвище «горбатый» за свою форму кузова. (Прим. ред.) . Они предлагали сброситься, приобрести авто и ездить на нём по очереди. Стоил ЗАЗ-965 тогда 1800 рублей (в народе ходила шутка, что эта цена определялась как стоимость тысячи бутылок водки по 1 руб. 80 коп.). Не могу сказать, что их идея мне сильно приглянулась, как-никак, эти люди были если не родственниками, то во всяком случае давними друзьями; я же одного из них видел во второй раз, а другого вообще впервые. Тем не менее, мне показалось, что они серьёзно обсуждали эту идею. Этот эпизод хорошо характеризует то, как жили тогда молодые семьи – самый дешёвый автомобиль могли приобрести лишь на три семьи.

Тем временем Рая с Людмилой убирали посуду и готовили стол к чаепитию, а Женя с Николкой взяли на себя роль диджеев (правда, слова такого тогда мы не знали). У них была такая же радиола, как у нас, поэтому наш сын умел ставить и аккуратно менять пластинки. Когда Женя убедилась, что он хорошо справляется с обязанностями «диск-жокея», выбрала необходимые пластинки и сказала:

– Ты, мальчик, ставь эти пластинки по порядку.

Коля согласно кивнул, и Женя заспешила к нам:

– Ребята, пошли танцевать!

– Погоди ты со своими танцами, у нас серьёзный разговор, – сказал её муж.

– Какой может быть серьёзный разговор на дне рождения? – обиделась она и вышла. Мои собеседники и не собирались вставать со своего насиженного места, а мне уже не сиделось. И я решил составить компанию женщинам. Там уже кружились в вальсе Людмила с Раей, а Женя – эта симпатичная, стройная, худенькая, с чёрными кудряшками молодая женщина – была свободна. Я пригласил её. Она танцевала очень легко и элегантно. Мы кружились с ней, как пластинки на диске радиолы, которые Николка только и успевал менять. Я никого не видел, кроме своей партнёрши, которая тоже была увлечена танцами.

Наши хмельные от выпитого и феерических танцев головы в недолгом промежутке смены пластинок завели нас в хозяйскую спальню. Там мы, не говоря ни слова, обнялись и слились в поцелуе. Когда мы смогли оторваться друг от друга, она сказала, по-моему, совсем не к месту:

– У вас такой хороший сын!

– Очень хороший, – ответил я.

Мне краем глаза показалось, что кто-то видел наш «грех». И действительно, когда мы сели за стол пить чай, муж Жени произнёс в мою сторону:

– Я не ревную, но предупреждаю.

– Понятно, учтём, – не стал я спорить и вдаваться в подробности.

После чаепития Рая собралась с Николкой домой:

– Пора ребёнку спать, – объяснила она.

– А я ещё немного побуду, потанцую, – мне уходить не хотелось.

Когда мои ушли, мы ещё с полчасика потанцевали. Нам по-прежнему было весело и задорно, но больше в спальне мы не уединялись.

Когда я пришёл домой, молча лёг спать. Утро встретило меня нерадостно. Когда-то соседка Тамара Кокнаева порекомендовала мне таблетки, немного успокаивавшие наутро головную боль «после вчерашнего», но пользовался я ими нечасто, поэтому название не запомнил. Рая со мной не разговаривала – это было самое большое наказание, которому я подвергался за проступки со стороны своей супруги.

Я попросил сыночка принести мне коробку с лекарствами. Он выполнил просьбу, и я перебрал их все, но так и не смог определить нужное. Я держал в руках и рассматривал упаковку с надписью «Пурген», когда на это обратила внимание Рая и засмеялась:

– Это же слабительное, дурачок!

С этими словами она подала мне искомые таблетки, и я понял, что прощён.

В этом году зимой у нас на вагонах стали внедрять новые тормозные колодки. Старые, чугунные заменяли на композиционные, которые изготавливали по специальной технологии из асбокаучуковых материалов со всякими добавками методом напрессовки на металлический каркас. Срок службы таких колодок примерно в три раза больше, чем чугунных, а вес в два раза меньше. На испытание новых колодок к нам в десятидневную командировку приехал из Москвы инженер Образов – представитель Всесоюзного научно-исследовательского института железнодорожного транспорта (ВНИИЖТ).

В помощники ему выделили меня. Все вагоны одного из поездов оборудовали композиционными колодками. Другой поезд, переданный в наше распоряжение, был контрольным – со старыми колодками. На одном и том же участке мы замеряли тормозной путь на первом и втором поезде. Происходило это так. Поезд разгонялся до нужной скорости, затем по команде Образова машинист поворачивал ручку крана машиниста в положение экстренного торможения, а я выбрасывал в окно увесистый красный вымпел. После полной остановки измеряли тормозной путь. Я шёл к вымпелу, высматривая его в глубоком снегу. В руках держал конец стометрового мерного шнура, разматывающегося с катушки, которую держал в руках Образов. Результаты он заносил в таблицу. Мы экспериментировали как с порожними, так и с гружёными поездами на прямом и ровном участке перегона Пионерская – Мокринская. Затем перебрались в карьер на короткие и крутые спуски, и там продолжили наши опыты. Восемь дней мы проводили эксперименты на разных участках, в разную погоду, при разной температуре, в разное время суток.