Дмитрий Петров - Юг в огне

Присев за стол и размешивая ложечкой чай, Брэйнард сказал:

— Сегодня я был у генерала Богаевского.

— Да?

— Он сказал, что направляет вашего мужа в Англию…

— В Англию?! — изумилась Вера. — Зачем?

— Это секрет, Вера Сергеевна.

— От меня секреты? — надула губы Вера. — И вы говорите, что вы в меня влюблены… Хорош влюбленный, который в тайне держит свое чувство.

— Нет, милая, — целуя ее пальцы, сказал Брэйнард. — От вас секретов у меня нет… Вашего мужа посылают по дипломатическим вопросам… Вы видите, как ему доверяют… И это доверие к нему внушил им я… Если ваш муж сумеет блестяще выполнить поручение, его ожидает генеральский чин…

— Что вы говорите! Браво!.. Я буду генеральша… А нельзя ли мне с ним поехать?.. Мне так хочется посмотреть Лондон.

— В свое время, быть может, вы его и увидите, — загадочно сказал Брэйнард. — Но пока поедет только один ваш муж. Он вам привезет из Англии хорошие подарки… Эта поездка сулит много приятного вашему мужу, но еще больше… нам с вами… Мы сможем встречаться более свободно…

Вера молчала. Она поняла, что эту поездку Константину в Лондон устроил Брэйнард для того, чтобы тот не был помехой в их свиданиях.

И теперь она, как практичная женщина, раздумывала, стоит ли ей сближаться с Брэйнардом? Будет ли ей выгода от этой связи?

«А-а, — беспечно махнула Вера головой. — Посмотрим… Будущее покажет».

В новенькой, только что от портного, форме донского казачьего полковника стоял Константин у спального вагона и с грустью смотрел на жену.

Вере радостно от того, что Костя ее стал таким важным лицом, едет в Лондон с ответственным, государственного значения, поручением. Не всякому ведь доверяют такое.

«Какой все-таки милый этот американец, что устроил Косте поездку в Англию», — смеющимися глазами глядит Вера на Брэйнарда, который счел нужным также приехать на вокзал проводить Константина.

Среди провожающих был Чернышев, щеголявший уже тоже в полковничьих погонах. Чернышев, хотя и смертельно ненавидел Константина и в душе желал ему скорее сломать голову, но вынужден был из-за боязни до поры до времени прикидываться его другом. Да к тому же Константин стал влиятельным человеком, от него Чернышев во многом зависел.

К самому отходу поезда приехали рыжеусый поляк Розалион-Сашальский с ротмистром Яковлевым, звякающим своими крестами и всевозможными атрибутами. С ними был и маленький, вертлявый улан граф Сфорца ди Колонна князь Понятовский. Пожаловал даже сам бывший заводчик Крупянников. Подъехало несколько дам — приятельниц Веры — с цветами.

Веселое общество окружило печального Константина.

Пробил третий звонок. Константин, прижимая цветы к груди, распрощался с провожающими, расцеловался с женой, вскочил на подножку тронувшегося поезда, помахал фуражкой.

Вслед ему неслись крики:

— Счастливого пути!

— Желаем успеха!

— Привозите побольше английских солдат!

— Пушек!

— Танков!

— Обмундирования!

Поезд исчез за поворотом.

— Ну, господа, — проговорил Крупянников, — что же нам здесь стоять?.. Проводили мы в путь-дорогу своего дипломата искать счастья для нас всех… А теперь, как полагается по русскому обычаю, надо его дорожку обмыть, чтоб гладкая да ровная была. Одним словом, приглашаю вас всех в ресторан на бокал вина. Прошу, господа!

Предложение было соблазнительное, и все его охотно приняли. Старик Крупянников нанял несколько извозчиков, стоявших у вокзала, и все, рассевшись в экипажах, поехали в ресторан кутить.

По приезде в Новороссийск Константин, взяв извозчика, отправился в порт узнать об отплытии первого парохода в Лондон.

На пристани было много народу. Все вглядывались в горизонт, на котором маячило несколько едва различимых дымков.

— Союзники плывут!.. Союзники! — переговаривались в толпе.

Дул сильный норд-ост. Море словно кипело в белой пене. Волны, как холмы, с бешеной силой неслись одна за другой, залпами разбиваясь о каменный мол и разлетаясь в тысячах брызг.

Константин узнал у портового начальства, что в Англию отправляется только послезавтра вечером грузовой пароход «Фредерика». Он огорчился. Почти трое суток нужно было бездельничать в Новороссийске.

Заняв в маленькой грязной гостинице под громким названием «Гранд-отель» номер, Константин пообедал в дрянном ресторанчике «Приют моряка» и пошел побродить по городу.

Город произвел на него дурное впечатление. Погуляв, Константин пошел снова в порт, там было веселее.

В порту с шумом и криками грузчики разгружали иностранные суда, доставившие из стран Антанты военные грузы для «добровольческой» и Донской армий. На пристани по-прежнему стояла праздная толпа, глядевшая на военные суда. По пристани под руку с девушками бродили иностранные матросы. Портовые кабачки переполнены моряками, солдатами и офицерами.

На рейде, угрожающе наставив на город дула орудий, стояли мрачные серые стальные громады военных кораблей: английские крейсеры «Индепнобль», «Вальден-Руссо» и французский броненосец «Прованс». В стороне от них покачивались на якорях русские миноносцы. Затем корабли стали приближаться. Подойдя к Дообскому маяку, они остановились. Один из них, под английским флагом, подал прожектором позывные сигналы.

— Это английский крейсер «Ливерпуль», — сказал какой-то осведомленный моряк. — Он просит разрешения войти в порт.

Получив ответ с берега, крейсер начал сигнализировать по световому семафору. Моряк переводил:

— Говорит, что он и пришедшие с ним суда принадлежат к соединенному флоту держав согласия и что эскадра держит курс на Новороссийск…

Сейчас же после световой сигнализации от эскадры отделился миноносец-истребитель и направился к молодым заграждениям. Вслед за миноносцем медленно двинулись и остальные суда.

Теперь уже ясно можно было различить подходившие корабли.

— Впереди идет английский крейсер «Ливерпуль», — объяснял моряк любопытным. — В его кильватере французский крейсер «Ренан», а затем еще один миноносец под английским флагом.

Головной миноносец почти вплотную подошел к междумоловому сетевому заграждению от подводных лодок, сохранившемуся еще от мировой войны, и, простояв минут пятнадцать, отошел к эскадре, продолжавшей медленно входить в бухту. Густые клубы черного дыма широко стлались по морю…

— Пожаловали гости, — иронически засмеялся моряк. — Ну, русский народ, раскошеливайся, принимай гостюшек.

Константин сердито взглянул на моряка.

— Полковник Егмаков! — окликнул его кто-то, картавя.

Константин оглянулся. Из-под парусинового тента летнего бара ему махал фуражкой какой-то морской офицер.