Ян Мо - Песнь молодости

Дао-цзин не ожидала подобного вопроса:

— А что я должна делать?

— Будешь вместе с Сестрой Лю распространять материалы, обеспечивать связь, — просто ответил Цзян Хуа.

— Хорошо. Когда приступать к работе?

— Завтра. Но ты должна быть готова к тому, что это исключительно трудная и кропотливая работа. — Цзян Хуа задумался. — И, кроме того, тебе нужно будет переменить имя и фамилию: в Бэйпинской тюрьме на тебя уже заведено дело.

— У меня такое неудачное имя! Ты для меня как отец — дай мне новое имя.

Всегда невозмутимый Цзян Хуа на этот раз покраснел. Он не знал даже, как реагировать на это предложение [118] В Китае существует обычай давать имя человеку дважды: первый раз при рождении — так называемое «дошкольное имя» — и второй раз при поступлении в школу. Последнее, официальное имя, как правило, дает ребенку пожилой, образованный и всеми уважаемый человек. . Почему она называет его своим наставником, старшим товарищем, отцом?

Цзян Хуа не стал больше говорить о новом имени для Дао-цзин, а вместо этого спросил ее о подробностях встречи с Дай Юем в Динсяне. Дао-цзин рассказала. Тогда Цзян Хуа попросил написать все о ее знакомстве с Дай Юем на бумаге и передать ему в ближайшие дни.

Луна уже переместилась на запад. Цзян Хуа проводил Дао-цзин до ворот и на пороге, неожиданно обернувшись к ней, так крепко пожал ей руку, что Дао-цзин удивилась.

Никогда еще Цзян Хуа не казался ей таким взволнованным, если не считать того дня, когда ее приняли в партию.

— Иди отдыхай… — сказал он на прощанье. На его лице, слабо освещенном луной, проглядывавшей сквозь ветви ивы, Дао-цзин заметила какую-то новую, непонятную ей улыбку. Но Цзян Хуа резко повернулся и ушел не оборачиваясь. Сердце Дао-цзин забилось…

В ту ночь она долго не могла заснуть. Впервые за последние годы она ощутила свое одиночество. Оно тяготило ее. Ее душа хотела любви и ласки, и вместе с тем страх овладел всем ее существом. Она была в смятении. Ей стало душно. Она вышла во двор, залитый мягким лунным светом. Неожиданно на память пришли стихи, о которых она говорила Сяо-янь. Душевное волнение и владевшее ею беспокойство не позволили вспомнить их полностью, и она вспоминала отдельные строчки:

На глаза набежала слеза. Дао-цзин даже не смахнула ее. Она, не отрываясь, смотрела на скрывавшуюся в облаках луну. «Почему… почему от него нет вестей? Как бы он обрадовался, если бы узнал, что я вступила в партию!..» Ее бледное и похудевшее лицо озарила счастливая улыбка.

Мать Ван Сяо-янь готовила обед в маленькой и темноватой кухне. На ее морщинистом лице, освещенном ярким пламенем очага, было возбужденное выражение. В воздухе вкусно запахло: она бросила в котел мясо с перцем и молодым чесноком. В этот момент, вспомнив о чем-то очень важном, она повернулась к хлопотавшей рядом служанке.

— Чэнь, а ты знаешь, кто к нам сегодня пришел?

— Нет, — лукаво прищурив глаза, ответила та, но можно было без труда догадаться, что она все знает.

— Наша Сяо-янь стала уже совсем взрослая. Скоро, может, и замуж выйдет… Сегодня у нас в гостях ее молодой человек. И, кроме того, профессор Фань и профессор У. А как ты находишь его? Порядочный и образованный, правда?

— Да, да. Очень! Я сразу увидела, что это хороший человек. И Сяо-янь замуж пора. Ей ведь скоро двадцать три? У нас бы в деревне ее выдали замуж в пятнадцать-шестнадцать, и уже большие ребята были бы…

— Студентки — это не деревенские девушки. Сяо-янь у нас решительная. Мать вот волнуется, а она нисколько! Познакомилась с молодым человеком, господином Чжэном, любит его, а говорит, замуж выйдет только тогда, когда окончит университет, на будущий год. А только — ты заметила? — они и сейчас друг без друга прожить не могут! — продолжала хлопотать у очага госпожа Ван, делясь своей радостью со служанкой.

Чэнь, рассудительная деревенская женщина, при виде счастливого лица госпожи Ван тоже засмеялась и степенно ответила:

— Да уж это всегда так… А там и внуки пойдут… У нас в деревне нянчить внуков — великое дело для бабушки. Кормить их сладостями, яйцами! А всякие там пеленки, постельки, штанишки, шапчонки! Все должна делать бабушка. Вот только если рождается девочка — это беда для бедной семьи: не нужна она никому… Вырастить мальчика — значит поправить дела и укрепить свой род, а девочки — убыточный товар…

Тут она почувствовала, что говорит не то, ведь у хозяйки три дочери и ни одного сына. Какой же это убыточный товар? Сообразительная Чэнь быстро поправилась.

— Да так только у нас в деревне, а в больших городах, конечно, совсем по-иному. Такая дочка, как ваша, — ученая да способная — о родителях будет заботиться не хуже какого другого сына. Верно ведь?

Госпожа Ван слушала служанку рассеянно: мысли ее унеслись в комнаты — к мужу и дочери. Там их будущий зять Дай Юй, Сяо-янь, ее тетка Ван Янь-вэнь и профессора — сухонький маленький Фань и тучный бритоголовый У сидели за столом в уютной гостиной с большими светлыми окнами. Атмосфера была непринужденной.

Гости потягивали вино и отведывали приготовленные госпожой Ван кушанья, которые одно за другим приносила служанка.

— Коллега, вы где занимаетесь? — опросил Дай Юя профессор У, отпив глоток вина и вытирая капельки пота, выступившие на лысине.

Нарядно одетый Дай Юй — в темно-синем костюме, с гладко зачесанными назад волосами, которые обычно торчали у него в разные стороны, словно щетка, — удивленно посмотрел на профессора своими рыбьими глазами. В это время Ван Сяо-янь украдкой дернула его за полу пиджака. Он чуть заметно повел в ее сторону глазами и ответил:

— В «Цинхуа» [119] «Цинхуа» — университет в Пекине. , профессор.

— В «Цинхуа»? А-а… Так это очень хорошее учебное заведение, — рассмеялся профессор V, кивнув Сяо-янь, как будто его слова относились непосредственно к ней. Профессор был чем-то похож на ее отца — Ван Хун-биня: такой же честный, прямой, тоже, даже, пожалуй, еще больше, понимавший и любивший шутку.

Отведав курицы с перцем, он одобрительно закивал головой:

— Хун-бинь, жена твоя отменно готовит. Я в восторге! Казалось бы, нехитрые вещи — бобовый сыр и редька, а как вкусно! Это надо уметь, уметь!.. — Покачивая головой, он обернулся к профессору Фаню. — Старина, ты здесь редко бываешь, а? Я хожу по меньшей мере дважды в неделю, поэтому давно знаком с Чжэном.

Тут профессор вспомнил, как он только что спрашивал молодого человека, где тот учится. Он несколько смутился и углубился в еду. Вскоре, однако, он постучал по столу, призывая к вниманию.