Владимир Меженков - Проклятие Ирода Великого

Версию о том, что Гиркан был казнен по приговору синедриона, мы находим у Иосифа Флавия, который сослался при этом на свидетельство самого Ирода: «Все это мы описываем, как рассказано в мемуарах самого царя Ирода». Существовали и другие версии казни Гиркана, не дошедшие до нас. Но они были доступны Иосифу Флавию, и вот как они выглядят в его изложении: «У других писателей имеются, впрочем, на этот счет разногласия, а именно: будто Ирод велел казнить Гиркана не за это дело (сговор с Малхом. – В. М. ), но основываясь на всегдашних интригах последнего против него. По этим источникам выходит, будто Ирод задал во время пира ничего не подозревавшему Гиркану вопрос, не получал ли он каких-либо писем от Малха; когда Гиркан сказал, что в письме Малх послал ему только привет, то Ирод будто бы спросил, не получил ли при этом Гиркан чего-либо в подарок от арабского правителя. Когда же старик ответил, что принял от араба лишь четырех верховых коней, Ирод в этом усмотрел подкуп и измену и велел казнить старика. В виде же доказательства того, что Гиркан совершенно невинно умер таким образом, писатели приводят не только мягкость его характера, в силу которой он даже в юности не выказывал ни смелости, ни предприимчивости, почему он в то время, как сам имел в руках своих царскую власть, лично вовсе не пользовался ею, но предоставил ее почти целиком Антипатру (отцу Ирода. – В. М. ) из расположения к последнему. В данное же время ему шел уже восемьдесят второй год; он знал, что Ирод вполне упрочил за собой власть свою; при этом он ведь также приехал из-за Евфрата, где покинул глубоко чтившее его население, чтобы совершенно отдаться во власть Ирода. Ввиду всего этого совершенно неправдоподобно, будто Гиркан домогался чего-либо или принимал участие в заговоре; всему этому препятствовал весь склад его характера, и потому все это произошло вследствие подозрительности одного только Ирода».

Последнее замечание историка подтверждает нашу версию о том, что Ирод изначально вовсе не стремился стать царем Иудеи (вспомним: отправившись в Рим для встречи с Антонием, он предлагал утвердить на царском троне своего шурина Аристовула, в то время еще подростка и позже так нелепо утонувшего в пруду, что также было приписано коварству Ирода), однако раз став царем и утвердившись на троне в ходе изнурительной трехлетней войны с Антигоном и преодоления неприязни к нему как чужеземцу евреев, он вошел во вкус власти и если был готов отказаться от нее, то не в результате дворцовых интриг, а лишь по решению Рима, который утвердил его в этой должности и который один только вправе был эту должность у него отобрать. Читатель вскоре легко в этом убедится, когда познакомится с диалогом, состоявшимся между Иродом и Октавием в ходе их личной встречи на острове Родос.

Итурея – область на крайнем северо-востоке Палестины. Названа так по имени десятого сына Измаила Иетуры (см. Быт. 25:15). Итурейцы находились во враждебных отношениях с евреями и называются в Библии народом диким и склонным к грабежам. Ирод, чуждый национальной ограниченности, широко привлекал к сотрудничеству представителей разных народов, проживавших на территории Иудеи, в т. ч. итурейцев. По завещанию, составленному перед смертью Иродом, Итурея была отдана его сыну Филиппу, который построил здесь город Кесария Филиппова. Этот город упоминается в Новом Завете: «Пришед же в страны Кесарии Филипповой, Иисус спрашивал учеников Своих: за кого люди почитают Меня, Сына Человеческого? Они сказали: одни за Иоанна Крестителя, другие за Илию, а иные за Иеремию или за одного из пророков» (Мат. 16:13–14). Известно также, что в этом городе Тит отпраздновал разрушение Иерусалима пиром и кровавым зрелищем, во время которого пленные евреи бросались на съедение диким зверям.

Слухи эти распространялись не без ведома Октавия с целью дезинформации Антония. На эти-то слухи и опирался Плутарх при описании войны между двумя триумвирами, по-своему истолковав всё последующее поведение Антония: «Канидий привозит Антонию известие о бедственном положении его войска при Акциуме (здесь имеется в виду войско, оставшееся на суше во время морского сражения двух неприятельских флотов. – В. М. ). В это же время Антоний узнает, что Ирод, царь иудейский, перешел на сторону Цезаря с несколькими легионами и когортами, что таким же образом поступили и все другие азиатские властители и что у него не остается ни одного внешнего союзника. И эти вести не смущают Антония; по-видимому, он даже радуется разрушению всех своих надежд, чтобы ни о чем более не заботиться, покидает свое морское убежище, возвращается во дворец Клеопатры и вновь увлекает город в празднества, роскошь и разврат. Он и царица уничтожают общество Неподражаемой Жизни и основывают другое общество – Умирающих Вместе, не уступающее первому ни в роскоши и великолепии, ни в изнеженности. Друзья их вступают в это общество, чтобы умереть вместе с ними, и оно проводит день за днем в пиршествах».

Светоний приводит следующий пример властного воздействия внешности Октавия на окружающих: «Лицо его было спокойным и ясным, говорил ли он или молчал: один из галльских вождей даже признавался среди своих, что именно это поколебало его и остановило, когда он собирался при переходе через Альпы, приблизившись под предлогом разговора, столкнуть Августа в пропасть».

О непритязательности вкусов Октавия свидетельствует тот же Светоний: «Что касается пищи – я и этого не хочу пропустить, – то ел он очень мало и неприхотливо. Любил грубый хлеб, мелкую рыбешку, влажный сыр, отжатый вручную, зеленые фиги второго сбора; закусывал им и в предобеденные часы, когда и где угодно, если только чувствовал голод. Вот его собственные слова из письма: “В одноколке мы подкрепились хлебом и финиками”. И еще: ”Возвращаясь из царской курии, я в носилках съел ломоть хлеба и несколько ягод толстокожего винограда”. И опять: ”Никакой иудей не справлял субботний пост с таким усердием, милый Тиберий, как я постился нынче: только в бане, через час после захода солнца, пожевал я кусок-другой перед тем, как растираться”. Из-за такой беззаботности он не раз обедал один, до прихода или после ухода гостей, а за общим столом ни к чему не притрагивался».

Трахонитская область – обширная территория, расположенная к северо-востоку от Геннисаретского озера, и занимавшая пространство от Дамаска на севере до Аврана на юге. Представляла собой скалистую местность с множеством подземных пещер, в которых обитали ее жители вместе со своими стадами. Городов они не строили, как, впрочем, не занимались и никаким другим трудом, кроме скотоводства. Не чурались они и набегов на своих соседей, из-за чего за ними закрепилась репутация разбойников.