Владимир Меженков - Проклятие Ирода Великого

9. Федра – дочь Роксана

10. Эльпида – дочь Саломия

Сервиева стена – древняя крепостная стена, возведенная вокруг Рима предпоследним римским царем Сервием Туллием в VI в. до н. э.

Любимец Августа и его кружка Овидий (I в. до н. э. – I в. н. э.) пошел дальше своего патрона и называл Рим «золотым, владеющим сокровищами всего мира».

Клавдия – дочь Фульвии и падчерица Антония. Отпущенная Октавием из-за ссоры с несостоявшейся тещей, Клавдия вскоре вышла замуж и родила дочь, которую назвала своим именем. Эта Клавдия, внучка Фульвии, стала третьей женой Тиберия (после Агриппины, дочери Марка Агриппы и племянницы Августа Марцеллы, и Юлии, дочери Августа и Скрибонии). До того, как стать женой императора, Клавдия родила вне брака дочь Клавдию Прокулу, называвшую себя внучкой Августа. Клавдия Прокула – утонченная особа, получившая прекрасное образование – вышла замуж за Понтия Пилата, и благодаря ее протекции Пилат был назначен прокуратором Иудеи. Вопреки установившей традиции, запрещавшей женам находиться рядом с мужьями во время их служебных командировок, Клавдия Прокула отправилась в Иудею вместе с Понтием Пилатом и стала свидетельницей ареста Христа и суда над Ним в Иерусалиме. Потому-то, когда мы читаем в Евангелие: «Между тем, как сидел он (Понтий Пилат. – В. М. ) на судейском месте, жена его послала ему сказать: не делай ничего Праведнику Тому, потому что я ныне во сне много пострадала за Него» (Мат. 27:19), – нужно иметь в виду, что речь идет если не о внучке Августа в буквальном значении этого слова, то, во всяком случае, падчерице Тиберия Клавдии Прокуле.

Акме в пер. с сирийского означает «умная».

Антония Младшая – дочь Марка Антония и сестры будущего императора Августа Октавии. Была женой младшего сына Ливии и пасынка Августа Друза Старшего, которому родила полководца Германика и будущего императора Клавдия. Друз Старший также стал одним из выдающихся полководцев древности, но, в отличие от своего старшего брата Тиберия, ставшего императором, оказался менее удачлив в жизни: в 29-летнем возрасте в результате несчастного случая он погиб, оставив вдовой 27-летнюю Антонию, которая, как и ее мать, так и не вышла больше замуж, хотя о ее красоте ходили легенды. В этой связи упомяну один факт. Великий Гете, путешествуя по Италии и увидев ее скульптурный портрет в Риме, назвал Антонию своей «первой любовью». Когда же по заказу классика немецкой поэзии была изготовлена копия скульптурного портрета Антонии Младшей, он воскликнул: «И вот она моя! Никакие слова не смогут передать это чувство. Она как песни Гомера». После смерти Ливии в 29 г. н. э. Тиберий сделал Антонию преемницей своей матери на посту жрицы Августа. Внук Антонии и преемник Тиберия на посту императора Калигула, сын Германика и Агриппины Старшей (дочери Марка Агриппы от Юлии), всячески унижал свою бабку и, по некоторым сведениям, вынудил ее покончить жизнь самоубийством, приняв яд.

По свидетельству многих историков, Август любил сказки, и даже в старости, мучимый бессонницей, часто просил, чтобы ему читали вслух или рассказывали сказки.

Обе сказки эти, рассказанные сыновьями Ирода, возникли в глубокой древности и изучались детьми в школах. Позже они были переработаны и вошли в упоминавшуюся выше книгу «Агада. Сказания, притчи, изречения талмуда и мидрашей».

Обычай «праздношатающейся деятельности» настолько укоренился в римлянах, что и столетие спустя греческий врач Гален, практиковавший в школе гладиаторов в Пергаме, а затем перебравшийся в Рим, писал: «Ранним утром все делают визиты, затем большая толпа отправляется на форум, где происходят судебные разбирательства, еще бóльшая – к возницам и пантомимам; многие проводят время в любви, игре в кости, в термах, за попойками и другими физическими наслаждениями. Вечером все опять собираются на пиры, где развлекаются не музыкой и серьезными разговорами, а беспутным разгулом, зачастую продолжающимся до утра».

Плиний Старший (I в. н. э.) – римский историк и писатель, командующий флотом в Мизене, погиб в ходе спасательных работ во время извержения Везувия.

Бои гладиаторов были излюбленным зрелищем в Древнем Риме и его провинциях, привлекая к себе внимание людей всех сословий и возрастов. О завораживающей силе этого кровавого зрелища писали многие авторы, в их числе Аврелий Августин (IV–V вв. н. э.), прозванный Блаженным Августином. В работе «Исповедь» он рассказал о некоем Алипии, «честном и скромном юноше», с которым после его первого знакомства с гладиаторским боем произошла удивительная метаморфоза. Читаем: «Не оставляя мирских упований, он раньше меня уехал в Рим изучать право, и тут захватила его невероятная страсть к гладиаторским боям. Это тем более удивительно, что подобные зрелища всегда были ему ненавистны. Однажды он случайно встретился со своими соучениками, идущими в театр поглазеть на эти бои, и, несмотря на его явное нежелание и даже сопротивление, они увлекли его с собою. “Вы можете затащить мое тело, – говорил им Алипий, – но не сможете заставить душу смотреть и радоваться этому зрелищу. И присутствуя, я могу отсутствовать, и тем победить и его, и вас”. Но они продолжали настаивать, возможно, желая испытать его. И вот, рассевшись по местам, где кто сумел, они стали наблюдать кипевшие вокруг свирепые страсти. Алипий, как и обещал, сидел с закрытыми глазами; о, если бы он еще заткнул и уши! В один из моментов, когда народ на трибунах издал особенно неистовый вопль, он не удержался и взглянул. И тут душа его была поражена раною еще более страшной, чем тело несчастного гладиатора. Он упал еще несчастливее, чем тот, чье падение вызвало этот крик, заставивший его открыть глаза. Едва он увидел пролитую кровь, какая-то непонятная свирепость охватила его; он глядел, не отводя глаз, неистовствовал, забыв обо всем, пьянея кровавым восторгом. Он был уже не тем разумным юношей, но – человеком толпы; он смотрел и кричал, он заразился безумным восторгом, впоследствии гнавшим его обратно в театр. Теперь уже его не нужно было упрашивать; он сам влек за собою других».

Приведенное свидетельство одного из крупнейших теологов и церковных деятелей, главного представителя западной патристики и родоначальника христианской философии истории, интересно тем, что объясняет, почему людей так увлекают кровавые зрелища, почему распятие того же Иисуса собрало толпы любопытствующих, в их числе женщин, почему публичное сожжение инквизиторами «ведьм» в Средние века неизменно привлекало огромные массы народа, собиравшегося на казни как на театрализованные представления, наконец, почему в наши дни пользуются популярностью всевозможные триллеры с их потоками крови, «бои без правил» и проч.