Сергей Жоголь - Пращуры русичей

Весть о том, что войско варяжское неподалёку от Новгорода встало, вовсе вызвало переполох. Народ зашумел, разбушевался не на шутку, даже беспечный поначалу Вадим Храбрый весь напрягся, начал со своими людишками о чём-то переговариваться. Наконец на помост вышел Лейв в сопровождении Смаги, они прибыли в город вместе с людьми посадника и сопровождали его на вече. Увидев, что на помост взобрались новые лица, люди немного угомонились, все стало интересно, кто такие, почему решили слово своё сказать.

– Да это ж Лейв, княжича Лучезара ближний служка. Что-то давненько его не было видно, а тут на тебе, объявился, – раздались крики. – А где сам-то княжич, чего на площадь не пришёл, аль испугался клго?

Лейв огляделся, толпа не утихала.

– Приветствую тебя град великий и вас всех мужи новгородские, от себя и от вождей и предводителей моих! – голос варяга был громок и твёрд.

– А где ж предводитель то твой, Лучезар-приёмыш, что не видно то его, побоялся, что ли, что за дела его недавние отвеет держать придётся, – вновь прокричал кто-то из толпы, намекая, на недавний поход молодого княжича к эстам.

– Поглядите-ка, кого прислал, прислужника-варяга, а сам сбёг, испугался.

С разных мест раздались смешки и хохот, Лейв прервал свою речь. Перекричать людей было непросто.

– Да полно вам, давай послушаем, что скажет, – вдруг выкрикнул воевода Вадим, он поглядывал с лёгкой ухмылкой на слугу своего главного соперника.

Народ, услыхав призыв своего любимца, тут же поутих, Лейв сразу же заговорил.

– Я сегодня слово скажу не только от Лучезара но и от князя моего Рюрика.

Толпа напряглась, все замерли точно по волшебству.

– Я год без малого в плену у данов был, а из плена того меня князь Рюрик вызволил. То, что он по праву законному на земли наши пришёл, вот он, – Лейв указал рукой на стоящего поблизости Смагу, – подтвердить может. Его вместе с отцом его что Гончаком звался покойный Гостомысл к Руси посылал. Так вот, пришли те варяги и ждут, когда вы мужи новгородские послов к ним отрядите и роту верности им принесёте.

– А коль не принесём, то, что тогда? – выкрикнул кто-то из людей купца Заброды.

– Не принесёте, стало быть, так наряд на преемственность власти нарушите. По закону Рюрик с братьями в наши земли пришёл, да по призыву, а русы вои знатные, будите бузить да упрямиться, глядишь и силу свою покажут.

Лейв взглянул на стоящего поблизости Вадима, лицо молодого воеводы потемнело.

– Пока вы тут галдите да спорите, дружины Рюрика и братьев его к кривичам да к веси направились! – громко крикнул Елага. – Сивара Синеуса весь Белоозерская своим князем признала, а кривичи Изборские его брата младшего Трувора теперь князем величает. Ваш же князь Рюрик, на Ладоге себе заставу срубил, послов от вас дожидается. Пока вы тут рядите да судачите, князь уже границы наши северные укрепляет.

Толпа роптала, но вслух никто возражать не посмел, Лейв переглянулся с Елагой, на лице посадника промелькнула лёгкая усмешка. Мало кому всерьёз хотелось оспаривать власть у пришлых варягов. Понимали новгородцы, что и мечи варяжские крепки, да и правда на их стороне.

– А хозяин мой старый, Лучезар, тоже Рюрикову власть признал, – добавил Лейв напоследок. – С людьми своими к нему направился, что бы первым князя нашего поприветствовать.

Люди, по-прежнему перешёптывались, осмысливая услышанное. Лишь воевода Вадим, что-то буркнул сквозь зубы, и отправился восвояси. Все его люди вслед за ним так же покинули площадь.

Топоры стучали от восхода до заката, и, казалось, этот стук не прерывался ни на мгновение. Работы шли полным ходом и это движение, эта жизнь, внезапно возникшая посреди замерших от времени лесных просторов, возведённых временем и проникнутых мрачным безмолвием, заставляли сердца трепетать, и наслаждаться прелестью чего-то нового, чистого, светлого. Чуть больше месяца прошло с тех пор, как варяжские корабли встали у берегов Ладоги. Осмотревшись, оценив красоту и пригодность здешних земель, Рюрик с братьями решил для начала остановиться именно здесь. Чуть больше месяца прошло, и… подобно осеннему грибу, обильно поливаемому дождём, маленькое поселение росло, и ширилось на глазах.

Рюрик поднялся на пригорок и огляделся.

– Быстро строимся, это хорошо. Лес тут добрый, природа, да и люди работать умеют, коль по-доброму с ними, иль с умом. Ну а кто не пожелает по-хорошему, того можно и укоротить. Главное знать, кто тут тебе друг, а кто враг. Эх, жаль, что Гончак не дожил, многому бы у него поучиться стоило, как с людьми тутошними ладить, ну да чего уж там.

С того дня, как корабли руссов бросили якоря у берегов Ладоги, многое изменилось. Перепуганные местные жители, увидав грозных варягов, поначалу, попрятались в лесах, и долго не показывались на глаза. Но со временем русы сумели растолковать местным вождям, что они пришли не для грабежа, а по воле Новгородского князя. Помня советы Витослава, Рюрик не спешил в Новгород, но отправил верные ему дружины в близлежащие земли. Объявив своих братьев князьями, Сивара на Белоозере в землях веси, а Трувора в Изборске, сам Рюрик остался на Ладоге, где строил для себя небольшое, но хорошо укреплённое городище. Он ждал, ждал, когда новгородцы сами явятся к нему и призовут на княженье. Но послы почему-то не торопились. Но Рюрик и сам не спешил.

– Не стоит вслепую соваться в медвежью нору. Лучше поначалу оглядеться, да выманить хищника, а уж потом завладеть и шкурой зверя, и его берлогой, – рассуждал мудрый рус, обходя свои новые владения.

За спиной хрустнула ветка, Рюрик обернулся. В подошедшем предводитель варягов узнал Лучезара. Три дня назад, приёмыш покойного Гостомысла заявился в варяжский лагерь вместе со своими людьми. Он первым принёс новому князю роту на верность, и попросил дозволения вступить в варяжскую дружину вместе со своими ратниками.

– Ну, как тут откажешь. Да и кому помешают почти полсотни неплохо обученных воев, – рассудил Рюрик, да порадовался пополнению дружины. – Кто ж знает, как оно обернётся, теперь каждый меч, каждое копьё на вес золота?

Большую часть своей дружины Рюрик отправил с братьями к кривичам и веси. По слухам, те приняли новых властителей с радостью. Шутка ли, теперь грозные русы станут оберегать их земли от воинственных соседей балтов. Потому как плату на прокорм дружинникам братья варяги установили малую, так что все местные племена в накладе не остались. Но Новгородцы, по-прежнему, послов не присылали.

Лучезар приблизился к князю, и с почтением склонил голову.

– Ну, что, воевода, – обратился Рюрик к своему новому воеводе. – Не шлют твои новгородцы послов, не хотят моих прав признать?