Сергей Жоголь - Пращуры русичей

Красный солнечный диск выплывал из-за горизонта, лёгкие перистые облака плыли по небу гонимые ветерком. Ласточки и стрижи носились в небе, точно маленькие, серые стрелы.

– Может в лес сходим, прогуляемся, погода смотри какая, да и жары пока нет, – произнесла девушка глядела на парня с надеждой. – Поучишь меня стрелы пускать, уж больно оно мне по душе.

– Можно и в лес, давай только сначала…

Громкий крик за воротами оборвал незавершённую фразу.

– Даньша, ты там, отзовись? – над плетнём появилась вихрастая голова, обладатель которой так и зыркал по сторонам, очевидно разыскивая молодого дружинника.

– Сбышко, чего тебе, – признав в мальце одного из княжих отроков, отозвался Даньша. – Чего народ пугаешь, аль случилось чего.

– Ой, случилось, случилось, воевода Вадим дружину скликать велел, кого на постое нет, – паренёк говорил взахлёб, проглатывая часть слов. – Беда у нас большая, поспешай Даньша, князь наш Трувор давеча помер, говорят отравлен.

Грудь сжало, будто всё внутри превратилось в камень, Даньша с трудом перевёл дух. Леська ойкнула, но тут же прикрыла рот рукой. Из сеней вышла худощавая хозяйка, она слышала последнюю фразу паренька, и поэтому лицо у неё тоже было испуганным. Даньша забежал в сарай, поспешно отыскал валявшуюся на сене рубаху, схватил и выбежал во двор.

– Чего ж теперь будет то? – только и успела крикнуть Леька вслед убегавшему Даньше.

Сбышко исчез за забором так же быстро, как и появился.

Только рыжая кошка потягивалась возле крыльца, мурлыкала и урчала как ни в чём, ни бывало.

Весть о том, что Трувор – князь Изборский отравлен, мигом облетела весь город. В течение недели, она обошла все окрестные земли. Народ судачил разное, говаривали, что в смерти князя повинны соседи балты-латгалы, которым молодой князь поприжал хвост, другие подозревали северную чудь, про которую ходило много разных толков.

– Чудины эти народ особый, у них каждый второй колдун али шаман, им-то как раз человека отравить, что «до ветру» сходить, – судачили болтливые бабы на рынках города Изборска. – Они в лесах живут, в звериных шкурах ходют, зелья да отраву разную из трав варят да из лягушек.

Кто-то из жителей города высказывал предположение, что к смерти молодого Трувора причастны варяги даны, которых они с братьями в своё время побили великое множество, Новгородского же князя в отравлении брата никто обвинить не посмел. Через месяц город облетела ещё одна страшная весть. Оказывается примерно в то же время, когда умер Трувор, на Белоозере при похожих обстоятельствах умер средний брат варяг Сивар Синеус. Поползли новые слухи, новые сплетни, народ уж начинал думать о божьей каре, дескать прогневали русы богов жертв дескать им не приносили, ни Роду, ни Велесу, вот на них боги и осерчали.

В отсутствие Трувора ив Изборске общим решением городского веча управлять землями был поставлен воевода Вадим. Все ждали, решения новгородского князя, когда тот изволит прислать к кривичам нового князя, или посадника. Вадим подрядил людей, на поиски убийц князя, но его труды не увенчались успехом. Преемник Трувора, прекратил пиры, правда тризну по усопшему князю, справили честь по чести, с принесением жертв, праздниками, игрищами и стравой.

Даньша, в последнее время, особо сблизился с Вадимом, воевода-посадник, приблизил к себе молодого гридня, которого запомнил с того дня, когда Даньша так ловко и умело смог укоротить подаренного князю Буланого. Теперь на Леську у Даньше почти не было времени. Вадим держал Дружину в строгости, в постоянных тренировках и не позволял расслабиться. В такое неспокойное время, можно было ждать беды откуда угодно.

Время шло, а послы из Новгорода так и не появлялись.

Конец лета больше напоминал середину осени, на Перунов День 74полили дожди, и не переставали целую неделю. Дороги размыло, и кони вязли там, где лишь несколько дней назад была твёрдая, прибитая тропа. Небо укутали тяжёлые серые тучи, и даже сильный ветер не мог их разогнать. Он дул, пронизывая до самых костей, воины ёжились, кутаясь в толстые плащи, но и они были не в силах уберечь людей от холода и потоков дождя. Первыми, на забрызганных грязью лошадях, двигались два десятка всадников, замыкал шествие пеший отряд из личной дружины воеводы, вся эта хоть и немногочисленная, но всё же до зубов вооружённая рать на данный момент представляла собой довольно жалкое и неприглядное зрелище.

– Нужно бы остановиться, и сделать привал, – подумал Лучезар, оглядываясь на своих людей, которые растянулись по дороге чуть ли не на полверсты.

Лучезар следовал во главе колонны, укутанный в толстый непромокаемый плащ с надвинутым на голову капюшоном, он выслал вперёд дозорных, и, ожидая их возвращения, то и дело всматривался вдаль. Позади что-то хлопнуло, раздалось конское ржание, кто-то из дружинников громко выругался. Воевода обернулся, одна из лошадей, поскользнувшись, упала на бок, и сидевший на ней всадник плюхнулся в грязную жижу, колонна встала.

– Да, не застряли мы тут, вдвое больше времени дорога займёт, чем предполагалось. Не прознали бы в Изборске о том, зачем едем, – воевода недовольно покачал головой, глядя на то, как упавший дружинник взбирается на свою перепачканную лошадку.

Не только мысли о долгожданном отдыхе крутились в голове утомлённого от долгого пути воеводы. Теперь, когда Рюрика потерял жену, лишился обоих братьев, Лучезар ещё больше приблизился к князю. После самого Рюрика он теперь, пожалуй, стал самым влиятельным человеком в Новгороде. Игорь мал, Олег молод, правда, в последнее время, значительное влияние приобрел бывший приказчик Страба. Этот трусливый толстяк, удивил и порадовал Лучезара.

Поначалу, когда Рюрик приказал вернуть Трувору присланное вино, план Лучезара отравить нескольких дружинников Рюрика, а если повезёт и его самого, оказался под угрозой. Но когда жертвой хитрых козней Лучезара пала княгиня, всё вновь встало на свои места. Осерчавший Рюрик принял решение избавиться от младшего брата. Лучезар же при этом, поручая убийство Страбе, исказил приказание Рюрика.

– Когда ты помог мне отравить вино, присланное Изборским князем, ты отрезал для себя все пути назад. Я спас тебя от гнева и подозрений князя, а теперь ты должен сделать ещё одно дело, – пристально глядя в глаза приказчику, произнёс в тот день Лучезар. – Ты уничтожишь обоих братьев, и если сможешь это сделать, то получишь такое, о чём не смел и мечтать.

– Но ведь это почти невыполнимо, – удивлённо ответил приказчик, но на этот раз, Лучезар не увидел в его глазах, того панического страха, который исходил от Страбы накануне. Теперь в них был лишь алчный блеск, и это позволило Лучезару поверить в задуманное.