Борис Финкельштейн - Гарольд Храбрый

— Вставайте, бездельники! Нечего прохлаждаться!! — грохотал король-викинг. Однако бездельники не спешили нападать, медленно поднявшись на ноги, они стали окружать и теснить короля в сугроб.

— Ага, хитрые лисы! Клянусь Одином, вы решили загнать старого волка в капкан? — рассмеялся Гардрада.

Он повернул меч плашмя, сделал стремительный выпад и слегка ударил сына — Олаф не удержался на ногах и в очередной раз полетел в снег.

— Ну держись, мой король! — взревел Турд и обрушил на повелителя топор. Гардрада отмахнулся щитом и вполсилы стукнул соратника. Зазвенел шлем, и Турд затих в сугробе, приходя в себя.

— Отдохни, старый товарищ! — прокричал король, не выпуская из поля зрения Торгира. Не успел тот замахнуться, как король ударил его ногой в грудь: дружинник грохнулся навзничь и так и остался лежать, с трудом ловя ртом воздух.

Оглядев поверженных противников, Гардрада опустил меч, зачерпнул ладонью снег и отёр им разгорячённое лицо. Овеянный легендами воин был уже далеко не молод, но сохранил быстроту и мощь, коей славился с давних времён. Высоченный и крутоплечий, он всем своим мощным телом напоминал могучий дуб. Побитые сединой волосы свободно спадали на плечи, а глаза, окружённые сеткой морщин, светились юношеским задором. Противники короля были в шлемах и кольчугах, в то время как сам он бился подобно берсерку — броней ему служила меховая куртка.

— Что, мои храбрецы? Устали? — обратился король к приближённым.

— Да уж загонял ты нас, — крякнул Турд.

— Зато разогнали кровь в жилах, — усмехнулся тот.

— Это уж точно. Что разогнали — то разогнали, — прохрипел Торгир, с трудом поднимаясь.

— Так и быть. Хватит на сегодня. — Гардрада смилостивился. Он отдал меч и щит дружиннику и направился к длинному деревянному строению, служившему жилищем. Король поднялся по ступенькам и двинулся по коридору под пение половиц, стонавших от его тяжести. Он прошёл на половину жены и устало опустился на лавку.

— Опять забавлялся? — улыбнулась Елизавета. — И не стыдно тебе? А? Старый ты разбойник?

— Не шуми, душа моя, — расхохотался Гардрада. Обхватив жену за талию, он прижал её к груди и поцеловал прядку волос, выбивавшуюся из-под чепца.

— Отстань, медведище! — отбивалась Елизавета.

Гардрада отпустил жену и откинулся к стене. Елизавета встала, взяла чистый рушник и отёрла потное лицо мужа.

— Дитя ты моё неуёмное, — вздохнула она. Закончив вытирать, Елизавета присела подле короля, прижалась головой к его могучему плечу и, закрыв глаза, вспомнила тот день, когда впервые увидела Гардраду.

Давно это было. В тот год в битве при Стикластадире погиб его старший брат — Олаф [31] Король Олаф ( Святой ) — сводный брат Харальда, норвежский король. Погиб в морской битве с датчанами и Своими норвежскими противниками у Стикластадира. . Норвежский король слишком рьяно насаждал в своих землях христианство и поплатился за это жизнью. Гардрада же спасся и нашёл приют в Новгороде у князя Ярослава. И не только приют — принц влюбился в одну из дочерей князя — Елизавету. Юный викинг пользовался взаимностью, ибо, несмотря на свой грозный вид, обладал тонкой и поэтичной душой, что было в те времена редкостью.

Однако он не пожелал играть роль бедного родственника и не стал просить милости у князя. Чтоб удостоиться руки княжны, он отправился в Византию, где и стяжал для василевса славу в бесконечных битвах с врагами империи. Командуя варяжской гвардией, он воевал и в Африке, и в Сицилии, и в Палестине, и везде ему сопутствовала удача.

Следует отметить, что и в Византии его жизнь была окутана романтическим флёром — к нему воспылала страстью императрица Зоя. Но сердце героя было занято Елизаветой.

Императрица пыталась удержать его силой, но он сумел бежать, причём, как говорили, не без женской помощи. В конце концов Гардрада вернулся на Русь прославленным и богатым полководцем. Княжна дождалась его. После свадьбы он увёз её на родину, где получил от племянника полкоролевства, а затем распространил свою власть и на всю Норвегию .

— Что ты притихла, душа моя? — спросил Гардрада.

— Да так, вспомнила былое. — Елизавета вздохнула.

— А не тряхнуть ли мне стариной? — улыбнулся викинг.

— О чём ты? — насторожилась королева.

— Не наведаться ли мне летом в Англию?

— Зачем? — не поняла жена.

— Будто ты не знаешь, что там воцарился сын Годвина!

— И что с того? Бог с ним. Пусть царствует на здоровье.

— Ну уж нет, — нахмурился Гардрада. — Не кто иной, как мой брат Олаф, помогал саксам, когда те воевали с данами. Поэтому старый Годвин намеревался передать корону моему племяннику. Принимал его в Англии с почестями. И обманул, возведя на трон Эдуарда. А теперь сын Годвина завладел короной, которая по праву принадлежит мне!

— И Свену Датскому, — уточнила жена.

— Свен не в счёт. Он не воин. Ему бы управиться со своим королевством!

— А Вильгельм? Ты забыл, что писала моя сестра Анна [32] Имеется в виду французская королева Анна, дочь Ярослава Мудрого, сестра норвежской королевы Елизаветы. ?

— Вильгельм храбр и самонадеян, — кивнул король, — но со мной ему не совладать. Я ему не Генрих. А мои викинги — не чета изнеженным франкам!

— Нужно ли тебе всё это, Харальд? — озабоченно спросила Елизавета. — Ты уже повоевал на своём веку. Не хватит ли? Неужто тебе мало твоего королевства?

— Ты рассуждаешь как женщина! — проворчал Гардрада. — С какой стати я должен уступать Англию этим наглецам?

— И когда ты хочешь уйти в поход? — упавшим голосом сказала королева.

— Спешить я не буду, ибо Гарольд не должен заподозрить неладное. Дам Вильгельму подготовиться к вторжению и лишь тогда соберу Тинг. Когда же герцог высадится на юге и втянется в войну, я для начала захвачу север.

— Но ведь, насколько мне ведомо, у англичан на севере немалые силы, — возразила Елизавета.

— Ерунда, — отмахнулся Гардрада. — Северные графы — сопливые мальчишки. Я одним махом разделаюсь с ними!

— Всё у тебя легко и просто, — вздохнула расстроенная супруга.

Харальд обнял её и ласково произнёс:

— Не печалься, душа моя. Я бился в десятках сражений и не проиграл ни одного. Так что, клянусь Одином, всё кончится хорошо!

— А Олаф? — встревожилась Елизавета.

— Отправится со мной, — кивнул король. — Он мужчина, пусть привыкает к ратному делу.

— Тогда и я поплыву с вами! Одних не отпущу!

— Куда ж я без своей славной жёнушки. — Гардрада улыбнулся и, поцеловав Елизавету, покинул её покой.

Он вышел на воздух, прошёл к краю обрыва и взглянул вниз. Там у береговой черты замерли в ожидании его верные боевые товарищи — «морские кони». Стемнело, полная луна взошла над фиордом, посеребрив утёсы и мачты кораблей. Время от времени её заслоняли тяжёлые тучи, двигавшиеся в сторону Англии. Гардрада с улыбкой взглянул на них и громко произнёс: