Валерий Воронин - Заколдованная Русь. Древняя страна магов

Что интересно, в ведической культуре, которая охватывает славяно-индийскую группу народов (о связи русского эпоса и индийской мифологии я уже говорил), есть также упоминание о Майе. Только здесь говорится не о конкретной богине либо женщине вообще, а о человеческой способности к оборотничеству, перевоплощению. Такие способности присущи только исключительным личностям, часто особого сана, или принадлежащим к особому роду (виду) людей, возможно, кровно связанных с божественными родами. В этом отношении, если считать Майю действом, искусством колдовского свойства, она, как акт обмана, абсолютно идентична с тем ритуалом, который проводил Локи относительно Сив, а также – его последователи относительно Майи. Это чисто нарицательный термин, выросший из конкретного события и отражавший впоследствии широкий аспект действий определённого круга людей.

Надо сказать, что понятие «майя» многогранно и требует более тщательного изучения. Ведическое учение позволяет сделать это достаточно глубоко и полно. Но я лишь упомянул о том первоисточнике, благодаря которому данный акт принесения в жертву волос Майи развился в мистическое направление ведизма и стал настоящим мировоззренческим направлением, которое лишь расширило наши первоначальные представления о деятельности и способностях Локи, а также о тех возможностях, которыми он обладал, используя всю мощь своей лаборатории алхимика. Может быть, правильнее её назвать «лабораторией мага», имея в виду по созвучию сближения слов (и понятий) магии и майи?

Я вообще не исключаю, что слово «магия» образовано от «майя», ибо в той же ведической культуре, когда говорится о магии проводимой «хорошими» богами, под этим подразумевается их положительная магическая сила. Если же майю (искусство обмана, подмены понятий) используют противники «хороших» богов, то тогда речь идёт о колдовстве. Чем, в сущности, занимался и Локи. Хотя, если разобраться, он был вездесущ и использовал обе стороны майи (магии) – и положительную, и отрицательную.

Когда я, описывая прошлое Биюк-Узенбаша, упоминал и страну башен (крепостей), в которой жили мудрецы, маги и чародеи, то чувствовал, что должна существовать основа, своеобразная «школа магов», откуда все они вышли. Мне думается, что такой была лаборатория алхимика или, как я её теперь переименовал, – лаборатория мага (магии). После того, как Локи был изловлен и, следуя мифологическим сюжетам, заключён в темницу до конца этого мира, его ученики остались без своего покровителя. Многие разбрелись по всему свету, но часть осталась на месте. Они-то и сохранили древние знания и те искусства, которые входили в число магических действ. Думается, найди мы эти древние знания, многое в мире можно было бы изменить. Понятно – в нужную для нас сторону.

Но я сейчас хочу сказать об обмане, совершённом Локи в связи с отсечением волос у Сив. Точнее сказать – о подмене понятий, когда говоря об одном, подразумевается прямо противоположный смысл.

Я несколько раз упоминал день первого мая, который в древнем Риме посвящался Майе. Судя по всему, это был светлый праздничный день, такой же, как праздник русского Ярилы или западноевропейского Белтейна. Но нужно рассказать и о ночи, которая предшествовала этому дню.

А ночь с 30 апреля на 1 мая необычная. Её ещё называют Вальпургиевой. Считается, что именно она является для тёмных сил – антиподов «хорошим» богам – главным праздником в году. В эту ночь со всех уголков света слетаются на свой шабаш ведьмы и прочая нечисть, чтобы на горе Броккен (у русских она называется Лысой) вместе со своим предводителем Сатаной провести свой бал. Вот где пиршество чёрной магии и необузданного колдовства!

Я ничуть не сомневаюсь, что корни Вальпургиевой ночи кроются в магических ритуалах Локи и главном из них – отсечению волос у Сив. Своей целью Локи ставил не дать пробудиться Русе и возродиться человеческой цивилизации на новом витке развития. Цель Вальпургиевой ночи была схожа – помешать приходу весны (то есть не позволить природе пробудиться от зимней спячки). Мне рассказывали, что в старину в Германии люди, стараясь предотвратить влияние Вальпургиева шабаша, зажигали костры и даже сжигали в них чучела ведьм. В определённом смысле они зажигали символические горны и тем самым воскрешали в исторической памяти Сваргу. Но помнили ли они о таком глубоком прошлом? Не знаю…

В любом случае Вальпургиева ночь и день первого мая были своеобразными антиподами. В этот малый промежуток времени издревле решалось, кто кого победит: ночь или день. И в зависимости от этого определялась судьба человечества на долгое время. Либо оно будет спать, находясь в неподвижном состоянии, либо пробудится, как весной природа, и забурлит жизненной энергией огненной Сварги.

Я уже говорил, что здесь, в Биюк-Узенбаше, на месте Сварги стыкуются два противоположных начала: чёрное и белое, день и ночь, мужское и женское начала. В этой извечной битве побеждает то одна сила, то другая. Это соперничество тянется с глубоких времён и, судя по всему, продолжится и в будущем. Так устроен мир с момента его происхождения.

Конечно же, я обратил внимание на то, что мужская сила, как правило, выражена в конкретных творениях, в частности – в работе Сварги. А женская – является энергией, то есть тем, что Сварга вырабатывает и одновременно питается сама и питает Портал. Мы вышли на одно такое проявление – Кали, которую можно назвать и богиней, и женой Шивы (Всевышнего), и божественной энергией одновременно.

Говоря о Русе, я уже упоминал, что это была женщина, занимавшая в обществе выдающееся положение и, судя по всему, она являлась супругой (второй половиной) царившего в те времена на планете Всевышнего. Поэтому её имя, как и имя планеты, являлось священным. А ритуал, связанный с отсечением её косы – и священнодействие, и святотатство в одном лице.

Нечто подобное затем случилось и с женой Тора, которую называли богиней Сив. А ещё в более близкие нам времена такая же участь постигла Майю, которую римляне возвели в ранг богини. Божественная линия Кали – Руса – Сив – Майя заставляет думать о том, что такая явно женская суть проявлена не случайно. Это та закономерность, которую надо утвердить в своём сознании, как должное, и по-иному быть ничего не может.

И ещё сам собой напрашивается вывод: во всех случаях речь идёт о супруге Вершителя мира, которого мы называем Богом, и чьё присутствие на планете чувствуется постоянно. У него множество имён. И у его женской половины, как мы знаем, тоже было множество имён. Что лишь говорит о многообразии их функций и многосложности этих древних божественных образов.