Валерий Воронин - Замок воина. Древняя вотчина русских богов

Оставалась Ливадия. И здесь было решено применить способ, испытанный на мечети в Коккозах. Было заявлено, что дворец стар, надо строить новый на его месте. А почему именно здесь – просто очень удобное во всех отношениях место. За один год «с хвостиком», можно сказать почти моментально, старый дворец был снесён, а на его месте вырос красавец – белый императорский дворец Николая II. В центре дворца располагается итальянский дворик, с четырёх сторон оконтуренный галереей с колоннадой из белого мрамора. В середине этого дворика установлен декоративный колодец, который в последующем был заменён фонтаном. Под колодцем и находится лемех. На это место, очевидно, указывала дервиш Шариде, когда определяла точку, где захоронен один из трёх братьев-царей, сыновей Таргитая. Можно сказать, что и здесь справедливость удалось восстановить.

Три точки: Коккоз – Узен-Баш – Ливадия из простых населённых пунктов превратились в мистический треугольник. Он живой, он действующий, он ориентирован не только в прошлое, но и в будущее. Восстановив древнюю справедливость, можно говорить и о торжестве справедливости в будущем. Настоящее, как таковое, выпадало, ибо здесь справедливость перестала существовать. Она была изгнана из пределов человеческого существования на какое-то неопределённое, неизвестное людям время. Приходилось жить лишь надеждой на её торжество в будущем.

Эту надежду питали конкретные действия, выразившиеся в переносе и установлении древних святынь на их законном месте. А также устройство в этих местах конкретных сооружений: дворцов, замков, жилых домов. Каждое из которых имело и имеет свою тайную задачу. Но вот когда наступит время для того, чтобы этот мистический треугольник заработал и наконец-то была реализована его сокровенная функция восстановления справедливости? Вряд ли кто-то из тех людей, кто проектировал, строил и искал, знал это доподлинно. Слишком всё выглядело сложно, глобально и неопределенно…

Раздумья князя Юсупова были некстати прерваны подошедшим к нему управляющим. Очевидно, требовалось получить какие-то распоряжения, и хозяин имения с готовностью посмотрел на своего помощника.

Но Греков заговорил вдруг о Шариде. Шаманка желает проститься с князем. Очень настаивает на личной встрече. Феликс Феликсович бросил на управляющего укоризненный взгляд, мол, зачем рассказал шаманке о том, что князь собирается надолго покинуть Коккозы? Это же тайна. Её никто не должен знать!

Управляющий лишь вздохнул: «Она очень просила». Князь не мог отказать в такой просьбе человеку, столько сделавшему для него. Да что там для него – для многих, для всех… Или почти всех…

– Где она?

– В башне…

Князь и управляющий подошли к караван-сараю. И в тот же миг входная дверь, как по волшебству, распахнулась. Но на пороге стояла не Шариде, а… Пётр Коваль. Ясно было, что это шаманка призвала толмача для перевода. Феликс Феликсович только вздохнул. Ещё одни лишние уши! Впрочем, без Петра не обойтись. Коваль всегда стоял между Шариде и Юсуповыми. К сожалению, эта суфийка так и не научилась говорить по-русски. Сулима вот освоила язык, но её сейчас нет в Коккозах, а жаль.

Феликс Феликсович, общаясь с Шариде, никогда не мог быть с этой женщиной откровенным до конца по целому ряду причин. Одна из них – наличие промежуточного звена в виде переводчика. Поэтому между ними существовала некая недоговорённость, которая нередко приводила к недопониманию. Чувствовали это оба и тяготились этим обстоятельством.

Вообще, по поводу Шариде у князя Юсупова возникали всяческие подозрения. Одно из них связано с неожиданным, почти мистическим влечением его сына к Сулиме. Но удивляло даже не это, а с каким спокойствием Шариде воспринимала это известие. Она как будто была ему даже рада, но так ли на самом деле?

Шаманка уверяла, будто бы теперь Феликс-младший получил очень мощную защиту. Теперь ему никто не страшен, даже из числа людей с самыми сильными, сверхнеординарными возможностями, как у неё самой.

Князь недоумевал. Каким это образом у его сына появилась такая защита. Следуя логике шаманки, она передаётся по наследству. И перешла по родовой линии от ее матери к самой Шариде, а уже от неё – к Сулиме. Понятно, что дальше она может распространяться на ребёнка Сулимы. Но при чём здесь Феликс? В нём же не течёт кровь рода Шариде?

Да и зачем его сыну подобная магическая сила? Он не дервиш, танцевать танцы суфиев не собирается, и вообще, так далёк от всей этой мистики. Правда, он склонен к театральности, различным переодеваниям и розыгрышам на грани допустимого. Но всё это – возрастное, лишь говорящее о живости его характера и остроте ума. Со временем он успокоится и станет как все.

И тем не менее Шариде уверяла, что на самом деле Феликсу крайне важна такая защита. Однажды она проявится во всю свою мощь, и тогда он будет рад, что имеет её… Князь лишь хмурился. В своей жизни он не раз сталкивался с подобными предсказаниями. Все они казались нелепыми, пустыми и лишенными какого-либо смысла. Возможно, так оно и было на самом деле…

Но однажды случилось то, что в корне изменило мнение князя Юсупова как о предсказаниях Шариде, так и о поведении собственного сына. В декабре 1916 года Феликс Феликсович-младший организовал и фактически исполнил лично убийство Григория Распутина.

Тогда никто не мог понять, как такое могло в принципе произойти. Распутин – это демоническая фигура, подавлявшая своей гипнотической силой всякого, кто становился у него на пути, был неуязвим. Его боялись, перед ним лебезили, его ненавидели, но справиться с Распутиным никто не мог. Наверное, сама мысль, что подобное возможно, приводила в замешательство.

И вдруг – мальчишка… Лёгкий, если не сказать легковесный, прожигатель жизни, фантазёр и шут, мальчик-карнавал, для которого все окружающие – лишь театральные декорации, забавы и праздник, организует точно вымеренный, психологически безукоризненный план убийства злодея. Как ему это удалось? Почему Распутин, обладавший поистине звериным чутьём на опасность, не почувствовал тревогу? Почему смерть, которую он обходил десятой дорогой, явилась ему в образе рафинированного, утончённого аристократа? Он ведь ломал силой своего внушения многих крепких духом и телом людей. А этот – так, мелюзга… Его и ломать не надо. Дунь – и сам упадёт…

После того когда стало известно о смерти Распутина и выяснилось, кто именно стоял во главе этого заговора, у многих людей отношение к Феликсу-младшему изменилось. И у большинства из них возник один-единственный вопрос: «Как Юсупову-младшему удалось превозмочь колдовские чары Распутина?». И как вообще в этой юной, далёкой от политических интриг голове могла мелькнуть мысль о возможности такого убийства?