Валерий Воронин - Древние корни Руси. Сцилла и Харибда человечества

Вот и весь рассказ.

– Да… – протянул Алексей, – Дело случая – не повреди ты ногу, никогда бы не оказался в этом юсуповском доме. Как будто судьба специально устроила для тебя такой финт.

– А может быть и не только для меня? – усмехнулся я.

Алексей утвердительно кивнул головой.

– Ну, это понятно. Кстати, а как отреагировал директор на вашу находку?

– Никак! В том смысле, что мы его не дождались. Возможно, никто до сих пор не знает о ней.

Алексей хмыкнул.

– Невероятная история… Как бы я хотел оказаться на твоём месте, подвернуть ногу, найти архив Юсупова…

– По-моему, тогда тебе и на своём было неплохо.

– Ты намекаешь на девушку, которую я нёс на руках? То есть на Нелли?

– Совершенно верно!

– Ты прав. Я тогда влюбился в Нелли и этим был счастлив. О тайнах Крыма не заморачивался. Кстати, вскоре мы расстались и больше никогда не виделись. Такова она, селявишка наша…

Но меня сейчас удивляет другое. Спустя столько лет мы вновь встретились. Да ещё где – в чаире! Выходит, и та первая встреча, которую мы совершенно не помним, не была случайной?

Как-то так нас свело, как двух маленьких щенят, а затем разбросало в разные стороны на десятилетия. Теперь – вновь свело, но уже как матёрых собак. Чувствуешь перспективу?

Я согласно кивнул головой. Сравнение с матёрыми собаками мне понравилось. Но всё, что мы сейчас наговорили, нужно было переосмыслить. Не может быть столько случайностей в жизни. Скорее, это какая-то закономерность. Здесь существует своя логика. Просто её понять надо.

– Ты говоришь о перспективе, как о вероятности нашего сотрудничества? – уточнил я.

– Конечно! Это же ясно, как божий день.

Я задумался. В чём может заключаться такое сотрудничество? В изучении чаиров? Но я и так этим занимаюсь, и спасибо Алексею, по протекции которого мне удалось оказаться в числе немногих, кто входит в клуб «Чаир». Может быть, дело в тех исследованиях, которые он с Коридзе проводил в подземельях Свято-Никольского храма? Но какая здесь связь с открытым мной когда-то тайником князя Юсупова в Соколином? Почти никакой. Где Соколиное, а где Свято-Никольский храм! В своё время я пытался установить такую связь, но у меня ничего не вышло. На этом я и успокоился. Правда, Коридзе намекал на целую сеть подземелий, которые якобы связаны между собой. Может быть, и ход, идущий из-под юсуповского охотничьего замка, соединён с ними? Впрочем, его друзья вообще не слышали о каких-то подземельях в Соколином…

– Так в чём же может состоять такое сотрудничество? – уточнил я.

– Ты мне заменишь Коридзе.

– Как это? Он учёный, историк. А я – строитель. Зачем тебе строитель?

Алексей неопределённо пожал плечами.

– Но зачем-то судьба свела нас вторично…

Я рассмеялся.

– Это, конечно, довод!

Алексей насупил брови.

– Не иронизируй… Мне после ухода Саши стало грустно жить. Я стал, как воздух, «глотать» новых людей, пытаясь заполнить брешь, образовавшуюся после его ухода.

– Да, в самом деле, очень неожиданный шаг с его стороны…

Алексей вдруг ударил себя по лбу.

– Вот дурья голова! Совсем забыл. Он ведь тебе послание оставил…

– Мне? – удивился я. – Но почему именно мне, мы ведь, в общем-то малознакомые люди…

Алексей порылся в каких-то бумагах и вытащил обычный конверт.

– Бери!

На конверте было написано: «Кириллу». Я взял его в руки и, повертев, положил в карман. Потом прочту.

Мы стали говорить о Коридзе, о его странном поступке. Имеет ли право человек уходить из мира людей в какую-то иную, особенную, лишь ему одному понятную среду обитания. И вообще, что это – проявление малодушия или, наоборот, крепости духа?

Алексей считал, что Александр поступил так, как велела его совесть. Он очень переживал, не мог смириться с теми переменами, которые происходили в обществе. Считал, что его поколение – это «потерянные» люди, пытался в прошлом найти ответы на вопросы, которые так мучили его. Впрочем, его ли одного?

А я думал, смогу ли сам, ради своих идеалов, ложных или истинных, решиться на подобный шаг. Но так и не нашёл в себе силы ответить. И даже хорошо, что такой выбор у меня не стоит на повестке дня.

– Тебе он оставил конверт с письмом, – сказал Алексей, – а мне – книгу «София. Книга тайн». В этом он весь.

– Не слышал о такой, – признался я. – А кто её автор?

– Это Коридзе написал. В отличие от «Тени Орла», его «София» – это научная работа. Не каждый её поймёт. Он сам утверждал, что его книга – это мина замедленного действия. Когда придёт её черёд – она обязательно «взорвётся»…

– Тебе его не хватает? – неожиданно спросил я.

Алексей передёрнул плечами.

– Вероятно… С ним было интересно. Саша всегда что-то придумывал эдакое, что говорило о живости его ума. Хотя часто бывал задумчивым, никого не замечал вокруг, как бы уходил в себя.

– Хорошо, – сказал я, – по мере моих сил постараюсь его заменить. Хотя, честно говоря, таких качеств, как у Коридзе, у меня нет. Я обыкновенный человек.

Алексей улыбнулся.

– Я тоже обыкновенный…

Почему-то мне сделалось смешно и, не сдержавшись, я рассмеялся. Вот и встретились два обыкновенных человека… Хорошая затравка для небольшого рассказа.

В этот момент мне вдруг захотелось оказаться одному, вскрыть конверт и прочесть послание, оставленное мне Коридзе. Что в нём? Наверняка же что-то интересное. Может быть, там есть какие-то тайные сведения об Айя, или Александр попытался в максимально понятном для меня виде изложить цель своего ухода. А может быть, это выжимки из его «Софии», кто знает?

Но открыть конверт я смог лишь вечером, когда добрался до своей родственницы Марии.

Письмо было странным. Точнее, само его содержание. Вверху шёл коротенький текст-обращение. В нём говорилось, что автор, то есть Александр, не смог встретиться со мной лично, о чём сожалеет. Поэтому в письменном виде он передаёт сведения о чаирах. И подпись – А. Коридзе.

Такое ощущение, что это сухое, исключительно деловое послание от человека, который отошёл на минутку в соседнюю комнату. Но вскоре вернётся…

Я стал читать информацию о чаирах, которая была интересна лишь мне одному. Но если уж речь зашла о Коридзе и его странном поступке, наверное, стоит поделиться содержимым письма и с остальными, несмотря на его сухость, лаконичность и выдержанность исключительно в научных тонах.

Коридзе написал:

«Мы с тобой говорили, что „чаир“ – это составное слово, которое раскладывается на „ча“ (оча, отчий) и „ир“ (ирий). Но я не успокоился, решив «докрутить» вторую составляющую (ир) до конца.

Насколько я могу судить, изначально это слово (ир) произносилось как «вир», которое имеет ясную этимологию и значение. Вир – это вихрь, источник, ключ (родник). В древнерусском языке, впрочем, как и в современном украинском, есть устойчивый термин – „вирий“ или „вирувать“ (бить ключом). Так говорят о буйном цветении трав или садов, которые случаются весной, как правило, в апреле (или мае, если речь идёт о более северных землях). Так что „ир“ – это не что иное, как сокращённая форма от „вир“.