Валерий Воронин - Древние корни Руси. Сцилла и Харибда человечества

Есть ещё одна историческая параллель. Уже ясно, что „вир“ (ир) является символом возрождения природы, «яркостного» цветения и в целом весны. В греческом и латинском языках до сих пор существует значение этой поры года, как «вер». Согласись, очень близко к „вир“.

А как весну называли на Руси? Словом – „яр“ или „яра“. Почему так? Постараюсь объяснить. Как правило, крутые балки, глубокие рвы, урочища, назывались ярами. Именно в них было наиболее сыро, там таились источники воды и текли ручьи или небольшие речушки. Естественно, в таких местах бурлила жизнь. Здесь росли фруктовые деревья и кустарники в своём непосредственном, диком виде. Скорее всего, люди по мудрому примеру природы и сами стали выращивать сады в балках (ярах), где нет ветров, но есть вода, либо в иных местах, но называя такие посадки ярами, перенося значение из первоосновного места, где такие сады появились.

Естественно, весной фруктовые деревья расцветали, вспыхивая на фоне ещё чёрного леса или того же склона балки очень ярким (ярым) цветом. В этом отношении полностью повторяется ситуация с весенними чаирами. Тот же яркостный эффект цветения, то же олицетворение прихода весны. Как ты сам говорил, нередко чаиры располагались на склонах гор ярусами, приобретая вид цветущих гирлянд. Не сомневаюсь, что слово „ярус“ возникло из „яр“ и является одним из определений „качеств“ чаира, как сада, расположенного в виде ярусов (висячих садов). Может быть, вообще изначально „чаир“ отделяли от „вир“ приставкой „ча“, которая указывала на особый статус сада, как вотчины (отчего, отеческого)…».

Я оторвался от текста-послания Коридзе и поймал себя на мысли, что Александр, сделав такой вертикальный срез слова «ир» и углубившись к его истокам, не заметил явного, того, что лежит на поверхности. «Вавилов-сад», который учредил Сергей Джамаль, создан на основе помологической станции ВИР, которую в далёком 1937 году лично открывал академик Вавилов. Сейчас эта структура работает на то, чтобы восстановить в Крыму чаиры в их былом значении. Выходит, они хотят реанимировать вир (ир)? Но ведь изначально данная агролаборатория так и называлась – ВИР. Только это было не название, а аббревиатура, которая расшифровывается так: Всесоюзный институт растениеводства. Сокращённо – ВИР. Нарочно бы не придумал так удачно, со стопроцентным попаданием назвать этот научный агроцентр. Или всё-таки это не случайное созвучие в названиях, а умело подобранный шифр к тайнам древней агрономии?

Тут же мне припомнилось, как когда-то я мучился, не понимая, как связано тюркское слово «чаир» и древнерусское – «чары». Чувствовал – есть между ними связь, но вот в чём она заключается… Теперь тайное для меня стало ясным и очевидным. «Чаир» – это, может быть, и тюркское слово, но образовано оно (точнее, сконструировано по звукоподражанию) от древнерусского сочетания «оча» (ча) + «вир» (ир), которое на порядок глубже по своему значению. Кроме того, действительно связано с «чара» (чары), хотя бы тем, что имеет единую древнерусскую основу.

Конечно, я интересовался происхождением слова «чары», что трактуется как «волшебство» или «чарование». Отсюда же произошло и «зачарованный», а также «очарование», что значительно расширяет и углубляет понятие «чары» в связи с наличием сопричастности его к «висячим садам» – чаирам. Напомню, что они действительно обладали магическим свойством проявляться весной, во время цветения, и вскоре исчезать из вида, когда рядом зазеленеет лес, скрыв до следующего сезона местонахождение чаира. И только тот, кто знает истинные тропы к нему, способен отыскать сад в период его плодоношения, чтобы насладиться урожаем, доступным лишь избранным. Не чары ли это? Не магия ли чаира так проявлена? А может быть, мы знаем лишь о малости тех волшебных качеств, которые скрывает сад. На самом же деле их значительно больше.

Мне же подумалось о другом. Слово «чары» образовано от «чар» – так трактуют словари. А это фактически совпадает с «чаир». Но это почти что совпадает и со словом «цар» (царь), которое, в свою очередь, связано с «шар» (как главный магический инструмент чародея или волшебника).

Как здесь не вспомнить о том, на что я уже однажды выходил в своих исследованиях – на хозяев (окормителей, хранителей) чаиров, которые могли быть царями (по своему чину) и одновременно с этим – чародеями (магами, волшебниками). Возможно, в глубокой древности в данный титул вкладывался совершенно иной смысл.

И цари-чародеи имели власть не над людьми, а над «висячими садами», являясь частью их. Возможно, они властвовали не над помыслами людей и их делами, а «дружили» со стихиями, по необходимости управляя ими. И тогда вправе говорить об этих магах древности как о людях, наделённых возможностями, которыми владели древние боги. А может быть, они и были таковыми?

В очередной раз мне пришла в голову мысль, что «чаиры» – это «сады отца» (вотчина). И если речь идёт о царях-чародеях, которые наделены возможностями древних божеств, то кто же их отец, вотчина которого досталась им в наследство? Не следует ли первого хозяина или создателя этих садов писать с большой буквы, преклоняясь перед его провидением, мудростью и силой духа. Впрочем, и не только по этой причине, сами понимаете… Прямой выход на Того, кого Иисус Христос называл своим Отцом, говоря о нём как о садовнике, – очевиден. Хотя я, конечно же, прекрасно понимаю, что в данном случае любые сравнения и сопоставления неуместны.

Подумалось: а ведь в древности «глаз» (око) именовали как «шар» (чар). Это были слова-синонимы. Напомню, что «ча» (оча, отчий) – первая часть слова «чаир», мною определена и как «очи» (око). Но понимаемо такое Око, как портал, соединяющий миры, Землю и космос, царство людей и царство Божие. Само собой возникает желание назвать его Божьим Оком (глазом) и максимально приблизить (по значению) к Отцу (садовнику), который создал первый чаир, ставший в последующем вотчиной для последующих поколений, владевших «садами в лесу» на правах царей-чародеев.

Связь с порталом, то есть таинственным переходом из одного мира в иной, в определённом смысле тоже является магией чаира. Ещё одной из числа тех, что скрыты от нашего глаза. И как здесь не вспомнить, что кроме шара (чара) у тех же чародеев был ещё один волшебный инструмент – чаша, которую называли чарой. Я вспоминал, как однажды, копаясь в архивах князя Юсупова, я набрёл на упоминание о поиске и обретении здесь древней магической чаши, которая когда-то принадлежала Перуну, а ещё раньше его отцу – Таргитаю. Не эта ли чаша явилась прообразом последующих чар (чаш), как непременных атрибутов царей-чародеев, а позже – просто чародеев, магов, колдунов, причастных к таинству чародейства.