Лейла Элораби Салем - Григорий Отрепьев

– Это мы сейчас проверим, – ответил Сапега и сказал, – есть у меня один человек по имени Юрий Петровский, который много лет назад служил в Угличе самому царевичу. По крови он лифляндец, некогда звавшийся на Руси именем Петрушка. Должен же он узнать Димитрия, если они росли вместе?

– Где этот холоп? – воскликнул от удивления и даже какой-то радости Константин, сам еще до конца не уверенный в искренности Григория.

– Да он здесь, вместе с другой челядью. Я специально его привез с собой.

Вишневецкий приказал одному из лакеев призвать к ним Юрия Петровского. Молодой холоп, с виду боевой парень, должно быть зная свою роль, при виде Отрепьева широко улыбнулся и проговорил, что это и есть тот самый царевич, которого якобы убили в Угличе, при этом никто из собравшихся не обратил внимание на один нюанс: Петровский первое мгновение пристально вглядывался в лицо самозванца, по нем сразу стало понятно, что он никогда прежде не видел этого человека. Однако же, сам Григорий, научившийся за два последних года хитрить, первый подошел к молодому человеку и по-братски обнял его со словами:

– Наконец-то, мы встретились. Сколько лет прошло с той поры, когда мы в последний раз играли в орешки?

– Да-да… а я и не сразу признал тебя, царевич, уж больно ты вырос да похорошел, – с этими словами Петровский улыбнулся и стал делать вид, будто он действительно рад этой встречи.

Лев Сапега поблагодарил своего слугу и, повернувшись к братьям Вишневецким, спросил:

– Ну, теперь вы все поверили?

– Да, – хором ответили те, – этот человек действительно царевич!

Через несколько дней после бала Григория вместе с братьями Вишневецкими пригласил к себе тесть Константина, Юрий Мнишек. Этот пожилой человек с грубыми чертами лицо и большим ростом был воеводом того времени. Его любовь к роскоши и расточительству привела к тому, что он погряз в долгах, которые никак не мог выплатить; но даже не смотря на такое затруднительное положение, ни он, ни его младшая пятнадцатилетняя дочь не могли прожить ни дня без праздника. Дни и ночи напролет в их поместье гремела музыка, отовсюду съезжались такие же кутилы как и они: паны, светские дамы, благородные рыцари, богатые купцы. Все как один приезжали, дабы поглядеть на юную красавицу Марину, которая была слишком хитра, слишком умна и честолюбива для своего возраста. Красавица, росшая в богатстве и роскоши, была разбалованной родителями, которые с пеленок внушали ей великую роль и любовь к власти.

Узнав о приезде московского царевича, властолюбивая Марина провела целый день у себя в покоях перед зеркалом, примеряя то один наряд, то другой. Служанке пришлось похлопотать, прежде чем нарядить юную прелестницу. Молодая панна капризничала, разбрасывала непонравившиеся вещи на пол, цепляла то одни украшения, то другие. Наконец, ее выбор остановился на светло-голубом платье с серебристом отливом, усыпанное мелким жемчугом, на голову служанка одела ей большую диадему на подобии царской короны, дабы дочь воеводы произвела положительное впечатление на царевича.

– Как бы мне хотелось увидеть его поскорее, – вздыхала темноволосая красавица, глядя на свое отражение в зеркале, ее большие карие глаза ярко блестели при свете свечей.

– Благородная панни всегда неотразима в своей красоте, – ответила льстиво служанка, уберая разбросанные по полу платья.

– Я должна завоевать сердце царевича, чего бы мне этого ни стоило! – проговорила тихо сама себе Марина и усмехнулась, ее улыбка напомнило оскал прекрасной тигрицы.

Все гости уже собрались в большом зале, украшенного высокими сводами и колоннами. В воздухе витал аромат духов. Несмотря на холодную погоду, в доме воеводы было жарко. Многие дамы даже расскрыли веера, дабы нагнать на себя прохладу. Иной раз то там, то здесь гости перешептывались на счет приезда московского царевича Димитрия, который должен был вот-вот появиться; особенное оживление было в кругу дам, которые хихикали, прикрывая рот платочками, и спрашивали друг друга:

– Когда же приедит царевич?

– Как хочется взглянуть на него.

– Говорят, он молод и хорош собой.

– Моя мечта – станцевать с ним мазурку.

– Ой, смотрите, вон слуги засуетились.

– Должно быть, это приехал Димитрий!

– Давайте посмотрим.

Дамы взволнованно столпились у входа, каждая из них хотела рассмотреть царевича с близкого расстояния. Сидящая в большом кресле, похожим на трон, в окружении карликов, Марина глубоко вздыхала, ее пальцы нервно теребили бахрому на подлокотниках, она аж вся побледнела и замерла, когда в зал вошел в окружении братьев Вишневецких, Юрия Мнишека и лакеев московский царевич Димитрий Иоанович. Все присутствующие низко склонились в поклоне, словно он уже являлся носителем царской короны. Дамы кокетливо склонялись в реверансе и улыбались, если молодой человек ненароком ловил их лица. Одетый в безупречный гусарский костюм зеленого цвета, под который также была надета желтая длинная рубаха, унизанная мелкими бриллиантами, Григорий мог только догадываться, какие мысли возникли у дам.

– Какой он хорошенький! – тихо проговорила одна.

– Да, такой молодой, симпатичный, – ответила другая.

– У него такие красивые голубые глаза! – сказала еще одна.

– Дамы, хоть он и московит, но выглядит гораздо лучше и привлекательнее не только наших панов, но и французских господ.

– Да что там французы, от которых разит как от последних холопов! Царевич Димитрий хотя бы чистый и пахнет от него приятно, – ответила пожилая панна, гордая и величественная.

– Как же вельможная панна может так говорить? Это же неприлично! – возразила молодая девушка в алом платье.

– Я сказала то, о чем вы все подумали, – ответила та.

Сам Григорий уже не слышал их разговоров. Он, статный, гордый, с сияющей белозубой улыбкой, шел к тому месту, где сидели Юрий Мнишек и Марина. Молодому человеку казалось, будто он летит над землей, так легко ему было в тот момент. От склоненных голов панов, от галантных приветствий и кокетливых взглядов прекрасных дам у него закружилась голова, сердце чаще забилось в груди, он вдохнул полной грудью и радостно подумал: «Так вот она какая, слава?»

Григорий подошел к воеводе и чуть склонил голову, тот поклонился ему как царевичу и пригласил познакомиться с его младшей дочерью. Марина, гордая, холодная, не мигая смотрела на красивого молодого человека, на его приятное лицо. Юная панна заметила, что он светлокожий, голубоглазый, с большим носом и аккуратными пухлыми губами как у куклы. На секунду она залюбовалась им, даже не обратив внимания на две бородавки и руки разной длины, хотя эти недостатки не были так заметны, если долго не присматриваться.