Вадим Полуян - Кровь боярина Кучки (В 2-х книгах)

- Куда меня везёшь?

- Подальше от опасностей, клянусь Аллахом, - пробормотал Абу Хамид.

- Мне нужно в землю вятичей. Владимир, Ярославль, Ростов, - называл Род знакомые арабу города.

Ал-Гаранти поспешно закивал чалмой: дескать, туда, туда. Однако на сей раз Аллахом не поклялся.

Они сидели в деревянной келье у кормы. Служитель внёс еду. Хозяин угощал спасённого гостя и развлекал беседой:

- Я удивлю тебя: Булгар - дорогой город, а товары на базаре ой как дёшевы! Взял горностаевую шубу за бесценок. Правда, шуба лёгкая, мех более для красоты, чем для тепла. В Индии её цена до тысячи динаров, в Марокко двести пятьдесят, а тут… Да ты меня не слушаешь?

Сухие губы Рода, ещё не тронувшего ароматных яств, шептали одно имя в трёх звучаниях:

- Сбыслава… Онтонья… Бака…

- Не вспоминай о виденном, - сложил ладони Абу Хамид, - Наслаждайся продолженьем жизни, что даровал Аллах. Ты знаешь, - перебил он сам себя, - меня в Булгаре привлекали не товары. Мне захотелось воочию узреть необычно краткий день в холодное время года и необычно краткую ночь в жаркое. Я был у реки Камы. Надел три шубы, одна подбита мехом. На ноги - обувь шерстяную, поверх неё - холщовую, а ещё сверху - бургали, из конской кожи сапоги, внизу на волчьей шкуре. Я умывался у огня тёплой водой, и она тут же замерзала. Я выдирал из бороды льдинки, а то, что тычет из носу, замерзало на усах. Из-за множества одежд я был не в состоянии залезть в телегу без колёс с высокими бортами, спутники меня подсаживали… Ты не слушаешь?

- Когда мы минем Волгу, войдём в Оку? - сгорал от нетерпенья Род.

- Итиль, Ока, чужая, ведомая даль, - кивал чалмой Абу Хамид, - Я достиг Йуры [466] [466] ЙУРА - Югра, земля по обоим склонам Северного Урала и в низовьях Оби. , страны дикого народа. Солнце там летом не заходит сорок дней, а зимой ночь столь же длинна. Их купцы несут товар в условленное место и кладут каждый своё отдельно. Поставив знак, уходят. Вернувшись, обнаруживаю! рядом тот товар, который нужен их стране. Берут, если согласны, а нет - уносят свой. Обману не бывает. И войн йугурты не ведут. Нет у них животных, ни вьючных и ни верховых. Лес, всюду лес, где много мёда и соболей, коих они едят. Дорог у них не сыщешь, всюду снег. Для путешествия они обстругивают длинные доски - верхний конец приподнят, а посередине место, чтоб ставить ногу, привязывая её ремнями. От обеих досок - длинный ремень, как конские поводья. Его держат в левой руке, а в правой палку в человечий рост. Внизу у этой палки нечто вроде шара из ткани, туго набиваемого шерстью. Шар - в человечью голову, но лёгкий. Упершись палкой в снег, отталкиваются позади и быстро двигаются по снегу. Если б не такие доски, там бы не пройти. Снег там вроде песка, не слёживается совсем…

Далее Род ничего не слышал.

Ему казалось, он тут же открыл глаза. Так только казалось. В пузырчатом оконце кельи была тьма. На колеблющемся прибранном столе горел и колебался светец в широкой чаше с маслом. Род проснулся на жёстком травяном матрасе. Напротив на одре храпел Абу Хамид. Они взошли на лойву в полдень, значит, Род спал долго. Спал без сновидений, как мертвец. Вскочив, он выбежал на палубу. Закинул голову. Серебряная гривна луны лежала на дне неба. В первый миг насторожило, что не увидел берегов. Значит, лойва продолжала идти морем, не проникла в Танаис, чтобы после на катках достичь Итили - Волги. В следующий миг в душе его подняло бурю расположенье звёзд. Арабы-моряки в чалмах не обращали на него внимания. Опрометью ворвавшись в келью, он растолкал Абу Хамида.

- Ты обманул меня, проклятый агарянин [467] [467] АГАРЯНЕ - так православные называли всех неверных. Мы идём вовсе не на север! Мы идём на юг!

Ал-Гаранти поднялся, протёр глаза. Покинув одр, сел у стола, повесил голову. Без чалмы он выглядел не слишком молодо: седой старик!

- Ро-о-о-о-д! - произнёс он долго и гортанно, как Текуса. - Ты много пережил и слишком утомился. Ты проспал почти две ночи и полтора дня. Если Аллах поможет, скоро мы увидим Фару - маяк Боспорский. Ужель ты думаешь, я мог вернуть тебя в несчастную страну, где озоруют твои безумные князья? Ты слишком добр, слишком искусен, слишком могуч, чтоб подвергать тебя такой опасности. Аллах всеславный уже решил твою судьбу иначе. Ты поддержишь мои силы, поможешь мне в великих путешествиях, увидишь мир, какого даже сновиденья не изобретут. Аллах мне даровал тебя, редчайший из людей! Казни за то, что не исполнил твою волю. Ты мне теперь дороже жизни. Бросайся в волны, не переплывёшь Чермного моря. Лучше покорись судьбе и мне. Со временем воздашь себе хвалу за это. Нас ждут Царьград, святыни Палестины, африканский берег, а дальше - солнечная родина моя Гранада. И да поможет нам Аллах!

- Хольмгард! [468] [468] ХОЛЬМГРАД - Новгород. - подбоченясь, объявил варяжский гость с видом знатока.

Застывший рядом у самого борта светло-русый богатырь с аккуратной мягкой бородкой просто-таки пожирал глазами надвигавшуюся белую башню. Она возвышалась на земляном валу мощным углом деревянной крепости. А перед валом - ров. А ещё ближе - монастыри, монастыри и монастыри. А вот уж виден и мост через Волхов. Забелел детинец на левой стороне с храмом святой Софии. А на восточной, правой, вкруг Ярославова дворища, как под княжеской рукой, - затейливые дома купцов - дело рук здешних каменных здателей [469] [469] ЗДАТЕЛЬ - зодчий. Петра и Коровы Яковлевичей, Петра Милонега. А разукрашены как! Высятся боярами в позументах. Потрудились тут мастера чеканщики Коста и Братило.

- Дойч? - обратился к светлоокому спутнику гость-варяг по-немецки, - Любопытные варварские места?

- Патриа, амиго, патриа! [470] [470] «ПАТРИА, АМИГО, ПАТРИА!» - «Родина, друг, родина!». - отмахнулся тот.

- О! - только и воскликнул опростоволосившийся знаток.

Пристани, левобережная и правобережная, вовсе не походили друг на друга. Если с левой стороны на иностранцев под парусами очесливо [471] [471] ОЧЁСЛИВО - вежливо, учтиво. взирала новгородская знать со своими боярынями и боярышнями, укрывшими белые лики под цветными подсолнечниками [472] [472] ПОДСОЛНЕЧНИК - зонтик. , то с правой к новоприбывшим спешили купцы со всех русских княжеств в надежде первыми ухватить заморский товар, а также купцы польского Поморья, немецкие, шведские, датские, греческие, арабские, по-братски встречавшие благополучных земляков.

- Стало быть, ты из местных, - уже по-русски продолжил беседу варяжский гость. - Видно, давно отсутствовал?

Вот тут он не ошибся. Спутник его охотно откликнулся на родную речь:

- Двадцать лет, считай, был чужбинцем. А Новгорода Великого не лицезрел много более.

- У меня здесь на Прусской улице терем. Будь в нем как дома, - предложил варяг. - Моё имя Ерминингельд. По-русски просто Ермила. А тебя как прикажешь звать?