Вадим Полуян - Кровь боярина Кучки (В 2-х книгах)

- Горит подградие, - сказал Олуферь.

- Опять свою Апрось дурно видел во сне, - тосковал ехавший рядом Орлай.

Вой детей, причитания баб заглушали его слова.

- Всю жизнь копили, в узелочках уносят, - отметил Корза Рябой, глядя на беглецов, ищущих спасения в городских стенах.

На возу оказались лишь копья и сулицы [298] [298] СУЛИЦА - короткое метательное копье. . Ни мечей, ни шлемов, ни лат, ни щитов…

- Все, что в наличии, - пояснил оружейник. - Воевода прислал остатнее.

Род был вне себя. А кому пожалуешься? Времени нет укорить виновного, поискать заступы.

Вон подоспели со своими дружинниками вчерашние храбрецы Дмитрий Жирославич с Андреем Лазоревичем.

- Взгляните на этот воз! - указал им Род. - Что, нам с одними копьями идти в бой?

- Ну, миленький, ты же во как окольчужен, вооружён! - поднял большой палец Андрей Лазоревич.

- Во мне ли дело? - взъярился Род. Однако тут же осёкся - по виду бояр он понял, что меньше всего сейчас они думают о его долгощельцах.

Мы будем как бы челом полчного ряда, - втолковывал Дмитрий Жирославич. - Ты, юноша, со своими крестьянами составишь как бы левое крыло нам в помогу. Во-он тот удалец с другими крестьянами станет как бы правым крылом. Досачиваешься? Главный удар берём на себя. А вы сдерживайте черниговцев, чтоб не обошли нас. И хорошо, что прислали копья. И лучше в пешем строю. С копьями-то да без кольчуг лучше пешими. А мы, навершные, ка-ак зададим им жару! - И замолодцевал боярин на караковом жеребце.

Род велел Олуферю отвесть коней. Сердце осиротело без Катаноши.

- Не берёшь копье? - спросил он Орлая, - Решил оставаться дубинником?

- У меня дубина уразная! [299] [299] УРАЗ - удар, поражение; УРАЗНАЯ - ушибистая. - через силу усмехнулся Орлай.

Рядом Корза Рябой, изображая бывальца, объяснял деревенщине Кузёмке Ортемову:

- Давыдовичи начнут оточение крепости [300] [300] ОТОЧЕНИЕ КРЕПОСТИ - обложение её со всех сторон. . Попробуют взять копьём [301] [301] ВЗЯТЬ КОПЬЁМ - взять приступом. . - Он не слыхал только что прозвучавшего наказа Дмитрия Жирославича и продолжал воодушевлённо: - Сделают примёт [302] [302] СДЕЛАТЬ ПРИМЁТ - обложить горючим деревом стены. , чтобы поджечь стены, или подступят под вежами [303] [303] ВЕЖИ - жилища кочевников, а также башни или передвижные крепостные сооружения. , начнут бить таранами, пороками. А на них сверху - камни, стрелы, копья…

- Где только ты повидал такое? - удивился Кузёмка.

- Под Вщижем был, - гордо изрёк Корза.

- Не молодцуйся, - осёк Орлай, - Здесь, как под Вщижем, не будет. Бояре порешили биться за стенами.

- Да они объюродели! - возмутился Корза. - За стенами нам погуба!

Орлай обратился к Роду:

- Впервой, боярин?

Пришлось признаться:

- В одиночку дрался, в полках не ходил.

Главенство над долгощельцами как-то само собой перешло к Орлаю. Эх, нет Нечая Вашковца! Тот возглавил бы их на славу.

Поглядывая на приунывшего Рода, Орлай из последних сил озорно прищурился:

- Не тужи, боярин, отгадай загадку: что под понкою поколыхивает?

Кузёмка с Корзой хохотнули по-мужицки.

- Срамцы! - пристыдил Орлай. - Эго вода подо льдом.

Последние беглецы втекли в распахнутые ворота. Из-за переспы сквозь дымовую завесу начало выползать длинное чудище, тысяченогое, тысячеиглое… Враг!

- Как мы уроем [304] [304] УРОЕМ - с криком «ура». выскочим, вы - за нами! - приказал подъехавший Дмитрий Жирославич.

Чудище приближалось с пугающим диким звуком.

- Они тоже урим [305] [305] УРИМ КРИЧАТЬ - кричать "ура". кричат, - задрожал Кузёмка Ортемов.

- Не «тоже», а первее нас, - поправил Орлай. - Да не жмись в себя, гляди соколом!

- Не успеешь ополохнуться [306] [306] ОПОЛОХНУТЬСЯ - испугаться. , как взорлишь в небо, - добавил Корза Рябой.

- Это ты о душе? - по-детски расширил глаза Кузёмка.

- Будет лясничать! - приказал Орлай и уважительно обратился к Роду: - Ну, боярин, пора?

Дружинники Жирославича и Лазоревича уже неслись на своих конях в лоб врагу.

Род решительно снял кольчугу и шлем, отдал их со щитом и мечом Олуферю.

- Ты что? Ты что? - испугался Орлай.

- Как вы, так и я. - Род достал со дна воза две сулицы. Быстро обняв по очереди Кузёмку, Корзу, Орлая, он каждому сказал: - Прости, брат.

- Не на чем, - смутился Орлай, подозрительно глянув на странного чужака боярина.

Раздумывать над поступками Рода ему было недосуг. Правое крыло ополчения уже побежало вслед за конной дружиной. По знаку Орлая поторопилось и левое. Однако пеший конному не товарищ. Род видел, как щетинистая лента врага будто вогнулась внутрь, приняв в свою сердцевину небольшую дружину удалых северских бояр. Вражеская гуща обтекла эту отчаянную дружину снаружи, полностью вобрала в себя и, оборвав боевой крик, молча занялась рубкой.

А пехотинцы ещё бежали, оголтело вопя, разделяясь на крылья. Поскольку чело полчного ряда было уже откушено, струя черниговских конников бросилась между крыльев, окончательно разделяя северских ополченцев. Город располагался выше подградия, потому для Рода, бегущего от городской стены, вся картина была словно на ладони. Догнав Орлая, он закричал ему в ухо:

- Погляди на стрежень! [307] [307] СТРЕЖЕНЬ - середина.

Орлай принялся собирать долгощельцев, чтобы в центре сражения противостать врагу. Вот пешие уж на дострел от конных. Род вовремя углядел страшное приготовление всадников.

- Ложи-и-и-ись! - завопил он во все горло.

Легли те, что услыхали и поняли. Туча стрел, посланная черниговцами, скосила остальных. Те, кто лёг, тут же поднялись и ответили на тучу стрел тучей копий. Ближние цепи всадников поредели.

Род тоже освободился от своих сулиц, остался безоружный, если не считать охотничьего ножа за поясом.

Издали вражий строй представлялся густым, а когда сошлись, оказалось просторно между конями и всадниками. «Теперь отбарывайся, как знаешь!» - мелькнула мысль. Богатырским приёмом Бессона Плешка он первого же всадника вырвал из седла и отбросил на несколько шагов, где его добили. Но силы были слишком неравны.

Род, окружённый врагами, быстро заметил, что их мечи не касаются его тела и копья навостряются мимо. «Заговор на оружие!» - вспомнил он тихое волхвование Букала перед путём-дорогой: «А велит он топору, ножу, рогатине, кинжалу, пращам, стрелам, борцам и кулачным бойцам быть тихими, смирными. А велит не давать стреливать всякому ратоборцу из пращи, схватить у луков тетивы, бросить стрелы на землю. А будет тело отрока Родислава камнем и булатом, платье и шапка - кольчугой и шлемом. Замыкаю свои словеса замками, бросаю ключи под бел-горюч камень…»

- Заговорённый, гнусина!.. [308] [308] ГНУСИНА - гадина. Да что он, заговорённый, что ли? - слышалось отовсюду.