Фиона Макинтош - Золотые поля

Свет пылал во всех окнах. В одном он увидел Неда рядом с Айрис. Они прямо светились от счастья. Все семейство было в сборе, каждый держал в руках полный бокал.

— За Айрис и Неда! — провозгласил Гарольд Уокер.

— За Айрис и Неда! — громко повторили все и подняли бокалы.

Брайант постоял, покачиваясь, понаблюдал, как члены семьи церемонно пригубливали бокалы. Затем Айрис с Недом, глядя друг на друга, как два влюбленных кролика, сделали то же самое. У Джека желчь подкатила к горлу. Он давно уже был без смокинга, в рубашке и модных брюках. Сорочка с одного бока выбилась наружу, а галстук-бабочка хлопал его по шее, поскольку попытка снять эту штуку не увенчалась успехом. Брайант сумел лишь расслабить ее.

Он крикнул в окно:

— Нед Синклер!

Не услышать этого было невозможно, и вся семья замерла на месте. Нед потупился, извинился и вышел.

Джек ждал. Он немного протрезвел и теперь мог понять, что очень-очень пьян.

На крыльце появился Синклер.

— Привет, Джек.

— А, победитель явился!

Айрис тоже вышла. Брайант не был уверен, но ему показалось, что Нед попросил ее оставаться на месте, а сам двинулся вниз по ступенькам.

— Ты пьян.

— Чин-чин! — воскликнул Джек и рыгнул.

— Джек, тебе не следовало приходить.

— Привет, Айрис, предательница! Будь осторожен, Нед, с этой искусительницей. У нее в сердце вероломство.

— Поосторожнее, Джек. Ты говоришь о моей невесте, и я прошу тебя проявлять уважение.

— Уважение? — повторил Джек. — Что вы можете знать про… это самое, когда оба лжете друг другу?.. — Он попытался подавить отрыжку, но не смог этого сделать, поглядел в окно и заметил, что число гостей увеличилось. — Вам всем надо это услышать. Эй, Айрис! Говорил ли тебе Нед когда-нибудь о человеке по имени Брент, который использовал его дружка, и в отнест… в омест… — Нужное слово не приходило ему на ум. — Одним словом, Брент умер, Айрис. Как удобно, правда?

— Прекрати, Джек, — тихо предупредил Нед.

Брайант посмотрел на своего старого друга. Качаясь, он был противен сам себе за то, что дал такую слабину из-за женщины.

— Ты дал слово, — вполголоса продолжал Синклер. — Мы предоставили выбор ей. Она предпочла меня. Теперь уходи, возвращайся в Корнуэлл и купи себе на отцовские деньги жену.

Никто этого не ожидал. Даже сам Джек удивился, глядя на свой кулак, недоумевая по поводу того, почему Нед вдруг оказался на земле с окровавленным лицом. Послышались крики. Джим, слуги, Айрис и, кажется, еще пара сестер навалились на незваного гостя и оттащили его в сторону.

Появился Уокер. Лицо у него было суровое.

— По-моему, ты излил душу, Джек. Отправляйся домой и проспись.

— Иди, Джек, — процедил сквозь зубы Джим. — Конец игре.

Брайант как во сне смотрел на Неда, хватающегося за челюсть. Его голова лежала на коленях Айрис. Она плакала, а Синклер залил кровью все ее чудесное платье. Глазами, полными мольбы, девушка смотрела на него.

— Уходи, Джек, и оставь нашу семью в покое.

— Айрис! — начал он, раскаиваясь в своем гневе, сожалея, что напился, страдая оттого, что потерял не только любимую, которая ушла к Неду, но и его самого, единственного друга, который у него был в жизни.

Но Айрис отвела взгляд, а заговорил ее отец:

— Я должен осмотреть Неда. Джим, проводи Джека до ворот, пожалуйста, и помоги ему с мотоциклом. Хотя его плечо еще не вполне зажило, и ему, наверное, не стоит сегодня ехать самому. Утром он может прислать кого-нибудь за мотоциклом.

Все засуетились, помогая Неду встать, и гуськом направились в дом.

Джеку оставалось лишь смотреть на все это мутными глазами.

— Я не хотел никого обидеть…

— Но обидел. Хватит, Джек. Тебе здесь правда не место, — добродушно, но твердо заметил Джим.

Брайант сбросил с себя его руки и заявил:

— Не прикасайся ко мне.

— Хорошо-хорошо. — Джим попятился, не опуская рук. — Но тебе надо уйти.

Джек предпринял попытку поднять с земли мотоцикл.

— Не думаю, что тебе сегодня стоит садиться за руль.

— Да мне плевать, что ты думаешь! — Брайант оскалился и наконец-то перекинул ногу через сиденье.

Машина завелась мгновенно. Для закрепления эффекта он наградил Джима еще одним тяжелым взглядом и скрылся во мраке ночи, чуть рассеиваемом лишь неярким светом фары.

Почти во всех домах к этому часу уже спали, погасив свет, что лишало Брайанта ориентиров. Но вместо того, чтобы ехать осторожно, он подбавил газу. Джек был почти дома, на углу, дорога от которого вела к вершине холма.

Он уже совсем плохо соображал, что делает. Мотоцикл забуксовал, потом накренился и стал падать вбок, одновременно скользя к обочине. Но первым в канаву свалился Джек, а уже на него рухнул мотоцикл.

Чуть раньше Гангаи видел, как хозяин приближается на высокой скорости. Джек не заметил его, проехав на ревущем мотоцикле мимо. Затем дворецкий услышал в отдалении визг шин и тяжелые звуки падения. Задолго до того, как он нашел Джека, умолкнувшие на время сверчки возобновили свою песню.

Придя в сознание, Брайант едва сумел открыть глаза и понятия не имел, где находится. Он слегка пошевелил головой, в результате все содержимое желудка подступило ему к горлу как следствие боли в шее, вызванной этим движением, или из-за похмелья.

Кто-то находился рядом и оказался достаточно предусмотрителен, чтобы предупредить извержение. Затем лицо ему вытерли, а лоб охладили куском влажной фланели. Все у него ныло. В голове словно стучал молот, бок горел, а в плече будто опять что-то сместилось.

Если когда-либо в жизни он был близок к слезам, то именно в эти мгновения, когда на память живо пришли события вечера и ночи. Он попытался заговорить, но вместо разборчивых слов получилось какое-то скрипение, хотел сесть, но его пронзила боль.

Через некоторое время Джек пришел в чувство и понял, что был без сознания.

— Вам лучше не шевелиться, — произнес голос, показавшийся ему знакомым, но он все же не мог точно сказать, кому тот принадлежит.

— Где? — выдавил Брайант.

— Вы дома.

Он попробовал сглотнуть. Горло пересохло.

— Кто это?

— Канакаммал, сэр. Гангаи настаивал, чтобы я пришла. Если желаете, я могу уйти.

— Нет. Останься.

Она промолчала.

Прошли часы, может быть, даже сутки, в течение которых он засыпал и просыпался, находясь почти без движения, но все время ощущая утешительное присутствие. Девушка хранила молчание, неподвижная, как изображение на картине, пока не возникала необходимость подать ему воды или утереть губы.

Она задернула занавески, поэтому он не имел представления о времени, но в какой-то момент — наверное, это было уже на следующий день — почувствовал, что в голове у него прояснилось.

— Как долго я?..