Фиона Макинтош - Золотые поля

Она инстинктивно перевела взгляд на костяшки его пальцев, но в слабом свете разглядела мало, разве что огромные руки. Девушка не сомневалась в том, что эти большие ладони вполне могут обхватить ее талию…

— Принеси стакан сюда, — бросил он. — Я тебя не съем.

— Прошу прощения, сэр.

— Кан… Кана… — Он издал звук, явно выражающий отчаяние.

— Канакаммал, сэр, — негромко подсказала она, ставя стакан на стол.

Метнувшись назад, девушка инстинктивно подняла паллу — конец сари, прикрыла волосы, хотела было спрятать и лицо, но удержалась. Стоя в тени, она оставалась для него почти неразличимой.

— Я каждый раз мучаюсь с твоим именем. А покороче варианта нет?

Канакаммал смотрела на него, не понимая, что он имеет в виду.

— Ну, какого-нибудь семейного имени или прозвища?

— Я не понимаю, сэр.

Его улыбка была печальна. Он провел рукой по волосам. Прядь упала на лоб и чуть прикрыла один глаз. Так вид у него стал еще более лихой.

— Значит, мы оба не понимаем. Не обращай внимания. Ты привыкнешь к тому, что я искажаю твое имя. А может, мы придумаем для тебя новое.

— Да, сэр, — сказала она, отступая еще дальше в тень и наблюдая за тем, как он наливает щедрую порцию виски и тут же, не останавливаясь, чтобы вдохнуть, опрокидывает ее.

Когда напиток дошел по адресу, Джек издал болезненный звук, вздохнул и принялся наливать следующую порцию.

— Больше ничего не нужно, мистер Брайант, сэр? — Она понимала, что сейчас будет, сотни раз видела, как это происходит с мужчинами, когда они топят свои печали или просто реальность в вине.

— Нужно. Поговори со мной, — к ее удивлению, ответил он. — Побудь здесь несколько минут, по крайней мере пока я не напьюсь.

Девушка растерялась, не знала, что говорить или делать. Больше всего ей хотелось убежать, но она не могла в первый же вечер подвести родителей.

— Напьетесь? — повторила Канакаммал, чувствуя себя глупо, не зная, какое поведение в этом случае будет правильным.

— Я намерен прикончить эту бутылку, — сообщил он.

Некоторым утешением служило то, что в ней оставалось не больше четверти.

«Интересно, сколько времени ему на это понадобится?» — подумала она. Можно было полагать, что при таком темпе не очень много. Раз хозяин требует, чтобы служанка с ним разговаривала, надо попытаться завести беседу.

— Что хорошего в том, чтобы напиться?

— Это притупляет чувства.

Стоя неподвижно, девушка осторожно наблюдала, как Брайант отправил в глотку следующую порцию огненной жидкости.

Он повернулся к ней. Она поняла, что спиртное начинает действовать. Этот остекленевший взгляд был ей знаком, и Канакаммал не нравилось то, что порой за этим следовало. Слишком часто ей приходилось отбиваться от навязчивых рук знакомых отца, приложившихся к местной араке. Но хозяин вполне спокойно сидел на стуле, стоявшем лишь на двух ножках, и, прищуриваясь, глядел на нее.

— Я придумал тебе имя, — сказал он, улыбаясь какой-то мысли, и махнул рукой со стаканом. — Я буду называть тебя Элизабет в честь моей матери. Что скажешь?

Удержав естественную реакцию — пожать плечами, она выпрямилась, сделала короткий вдох и ответила:

— Меня зовут Канакаммал. Но вы мой работодатель и можете называть меня так, как пожелаете.

— Хорошо сказано, — промычал он. — Я желаю называть тебя Элизабет, потому что это имя могу выговорить. Оно любимо моим отцом и мной, и я давно его не слышал.

В конце Джек бормотал почти неразборчиво. Еще немного — и он заснет. Девушка продолжала изображать видимость разговора.

— Танцы были чудесные, сэр?

— Айрис была чудесная. — Прислонившись к стене, он прикрыл глаза. — Айрис была красивая и хрупкая.

Она видела, что он едва удерживает пальцами стакан. Скоро тот упадет. Канакаммал на цыпочках двинулась вперед так тихо, что даже приглушенный звон колокольчиков не побеспокоил хозяина, и осторожно высвободила стакан из его пальцев.

— Кто такая Айрис, сэр? — спросила она, скорее чтобы произнести что-нибудь успокоительное, чем из интереса.

— Айрис — женщина, которую я люблю.

Она сморгнула. Гангаи, поджимая губы, со знающим видом рассказывал ей, что у хозяина много подруг, хотя всерьез нет ни одной. Но сейчас хозяин говорил о любви.

— Рада за вас, — пробормотала она, стараясь не смотреть на его голую грудь.

— Не радуйся. — Эти слова прозвучали как приглушенное, смазанное рычание.

Теперь его глаза были закрыты. Она не могла вспомнить, какого они цвета.

— Почему, сэр? — Осторожно убрав у него с коленей бутылку, Канакаммал беззвучно поставила ее рядом со стаканом.

— Потому что она принадлежит Неду Синклеру, но станет моей. — Он облизал сухие губы. — Это будет концом нашей дружбы.

После танцев прошла неделя, а Нед до сих пор не повидался с Джеком. Ему не терпелось узнать мнение друга об Айрис. Она, в свою очередь, явно его одобрила. Однако на этой неделе Синклер часто встречался с девушкой и создавал для этого все условия, то предлагая устроить игру в карты с участием всей семьи, то приглашая ее в кино или даже на розыгрыш бинго в Майсор-холл. На общение с другими молодыми людьми — потенциальными женихами у нее просто не оставалось времени. Вот и сейчас он уговорил Айрис отправиться на велосипедную прогулку до самых Пяти Светильников. Нед надеялся, что она согласится выпить сильно разведенный молоком кофе в небольшом заведении неподалеку, что даст ему время собраться с духом и задать свой великий вопрос.

Они неторопливо катили бок о бок. Приближались сумерки, но все еще было достаточно светло, чтобы хорошо видеть.

— Я слышала, Джек получил повышение, — нарушила молчание Айрис.

— Да, теперь он старший инженер. Блестяще, да?

— Нет ничего удивительного в том, что твой друг может себе позволить жить в одиночестве в этом большом старом доме. Наверное, он наслаждается спокойствием.

Нед улыбнулся. Лучшего поворота разговора нельзя было и ожидать.

— А у вас в доме тесновато, правда, Айрис?

Она покосилась на него и вздохнула.

— Дома хорошо, но я больше не маленькая девочка, а чувствую себя так, словно должна спрашивать разрешение всякий раз, как хочу выйти погулять. Когда я высказываю желание съездить в Бангалор, мама хмурится. Мне двадцать четыре! Я жила в Лондоне. Бангалор меня не пугает. — Нед сделал успокаивающий жест, но она не обратила на это внимания и продолжила: — А какой поток гостей устремляется к нам каждый день!

Политика открытых дверей, проводимая Уокерами, была слишком хорошо известна Синклеру, так что он не нуждался в объяснениях. Айрис еще предстояло свыкнуться с распространенной в Полях манерой заходить в гости без предупреждения.

— Но они ведь всегда такие были?