Владимир Рынкевич - Мираж

— Мадам, я мечтаю поужинать с вами в «Кавказском погребке».

— О-о! Вы русский. А почему прячете лицо? Может быть, у вас нет носа?

О носе она повторила по-французски, и её подруга засмеялись.

— Есть у меня и нос, и ещё кое-что, и даже деньга. — Он показал пачку франков и, наконец, опустил воротник и кашне.

— О-о! Я вас помню.

— Сейчас сядем за стол и будем вспоминать. А это мои люди. Не говори, Зина, что ты занята.

Несколько обескураженная, она подала руку, и они совершили небольшую прогулку сквозь мягкую податливую толпу.

— Как тебя называть? Зина?

— Да. Зинаида Федотовна Арефьева.

— И я тот же Леонтий. Только теперь не офицер.

На столе стояли бутылки и закуски, на эстраде певица исполняла цыганский романс «Ты ушёл, и твои плечики ушли в ночную мглу...» Люди Дымникова сидели за соседним столом.

— Мне нужна твоя помощь, но так, чтобы никто не знал. Даже мои люди.

— Хм. Только встретились — сразу помощь. Что тебе надо? Деньги есть. Полиция зацепила? Решётка грозит? Я мало кого знаю в полиции.

— Решётка грозит. Только не мне, а тебе, Вера Федотовна Никонова. Сиди спокойно. Не меняйся в лице. Никто тебя сейчас в полицию не поведёт. Ну-ка дай обручальное кольцо. Всё правильно — Зина-Сергей. Сколько хапнула у деверя? Он подал на 100 тысяч франков.

— Врёт, сволочь. Там было-то три побрякушки.

— Что-нибудь осталось?

— Ну, кольцо вот. Ещё браслетик.

— Отдашь. Поможешь мне — больше заработаешь. Иначе — решётка. Все документы у меня. Въезд в страну по подложным документам, воровство драгоценностей. Колечко я, на всякий случай, у себя оставлю.

— Какая тебе ещё помощь нужна?

— Сейчас я издали поздороваюсь с человеком, заметь его и тоже улыбнись. Заметила?

— Я его знаю — болгарин.

— Сделай так, чтобы он тебя пригласил к себе и крепко спал. Мне нужны все секретные бумаги. Ты грамотная, разберёшься.

Дело закончилось быстро, и заказчик был доволен, хотя 100 тысяч не получил. Хватило примерно половины, и никто не знал, что значительную часть этих денег Дымников выплатил из своего кармана — с Веры столько получить было невозможно. От неё он получил другое.

В агентстве рассчитались, расписались в документах, выпили шампанского.

— Значит, всё-таки в Россию? — спросил Дымников Арефьева.

— С деньгами там теперь можно жить и зарабатывать. Кирпичный завод хочу построить. Война-то всё порушила.

Вечером в агентстве остались вдвоём с Моховым.

— Я рад, Николай, что пошла у вас работа.

— Я тоже рад. И франки идут. Вот всё хочу вас спросить, почему у нас секретаря-машинистки нет? Это же теперь общепринято. Сидела бы в приёмной симпатичная девица.

— Той, которая могла бы здесь сидеть, уже нет. А другую я не хочу.

— А что за странная комната у вас в подвале?

— A-а. Заинтересовался. Пойдём посмотрим.

Подвальная комната размером с хорошую гостиную освещалась несколькими лампами в шарах-абажурах. По стенам — диваны, скамейки, столики, нечто вроде нар. Несколько дверей — в кухню, в ванную, в туалеты, ещё куда-то.

— Эта комната предназначена для большого разговора с большим преступником. Я всегда неудовлетворён, когда вижу просто казнь преступника. Или читаю об этом. Или смотрю в кино. Мне кажется, что казнь не уничтожает зло. Его надо вытащить из глубины этого злого существа. Разговорить, понять. Я буду держать его здесь и беседовать в нормальных условиях.

— А вот эти крюки и цепи?

— Условия могут быть и другими.

— И были уже здесь такие преступники?

— Пока нет. Закончим на этом. Я даю вам срочное и очень ответственное поручение. И опасное. Вам придётся покинуть Париж на несколько дней. Пошли наверх.

В кабинете Дымников достал из сейфа небольшую пачку документов.

— Я не буду скрывать от вас содержание бумаг, которые запечатаю в конверт и передам вам. Это совершенно секретные документы болгарского Генштаба. Разведсводки, план укреплений, расположение воинских частей, ну и тому подобное. Ваша задача сегодня же выехать в Велико Тырново и сделать всё для того, чтобы эти документы оказались в штабе Русской армии. Или в контрразведке. При этом вы должны остаться невидимкой. Передайте Воронцову, что я просил помочь вам. Это необходимо сделать быстро, пока Генуэзская конференция [51] Генуэзская конференция 1922 г. — в конференции (10 апреля—19 мая) участвовали делегации 28 капиталистических стран и советского государства. Его делегация выразила готовность обсудить вопрос о форме компенсации бывшим иностранным собственникам в России при условии признания Советов де-юре и предоставления России кредитов. только начинается. В этот же день или лучше на следующий вы каким-то способом — может быть, письмом, но таким, которое обязательно дойдёт до адресата, — сообщаете в Генштаб Болгарии о наличии упомянутых секретных документов в штабе Русской армии. Затем немедленно исчезаете. Едете в Париж. Надеюсь, что у вас нет вопросов, и цель моей акции вам ясна.

Весна была ужасна для Кутепова. Он не мог смириться с тем, что европейские державы организовали в Генуе конференцию и пригласили туда представителей красной России во главе с Лениным — бандитов, с которыми генерал воюет с 17-го года, которым место на виселице! Не успокаивала историческая тишина старинного славянского города, его серые камни, чистое голубое небо.

По вечерам с Кривским, которого назначил своим секретарём, Кутепов ходил в казарму к солдатам и офицерам. Там ещё жил армейский дух: смена караула, строевая подготовка, уход за оружием. Но что дальше?

Возвращались к себе и не могли не вернуться к разговору о неясном будущем армии. Если руководитель Болгарского правительства Стамболийский заявил на конференции, что он против размещения в Болгарии Русской армии, то чего же ещё ждать?

— В Сербии к нам относятся хорошо, — успокаивал Кривский. — Врангель говорил, что за нас Русский национальный комитет в Париже.

— К сожалению, Миша, этому комитету нужна не наша армия, с которой мы прошли всю войну, а своя армия, которой они хотят командовать. Я много раз говорил барону: поклонитесь Великому князю Николаю Николаевичу [52] Николай Николаевич Младший (1856—1929) — великий князь, двоюродный дядя Николая П. В 1895—1905 гг. генерал-инспектор кавалерии, с 1905 г. — Главнокомандующий войсками гвардии и Санкт-Петербургского ВО. В 1905—1908 гг. — председатель Совета государственной обороны, в 1915—17 гг. — наместник царя на Кавказе и Главнокомандующий Кавказской армией. После Февральской революции находился в ссылке в Крыму. В марте 1919 г. эмигрировал в Италию, с 1922 г. переселился во Францию. С декабря 1924 г. принял руководство деятельностью всех русских военных зарубежных организаций, которые к этому времени оформились в РОВС. Среди части белой эмиграции считался главным претендентом на престол. . Попросите его объявить себя нашим Верховным. Всё время отговорки. Вы, конечно, догадываетесь, почему отговорки?