Саймон Скэрроу - Братья по крови

По взмаху его руки строй снова двинулся, мечами указывая бригантам сместиться в сторону. Макрон кивком велел спутникам Венуция помочь консорту встать. Поднятый на ноги, тот положил ладонь на кровоточащую руку и понурил голову, предпочитая не встречаться с центурионом взглядом.

– Макрон!

Через расступившиеся центурии Восьмой когорты к нему порывисто шел Катон, а за ним поспевал Веллокат.

– Хвала богам, ты справился, центурион! – приближаясь, воскликнул префект с облегчением. – Отличная работа, друг мой! – Тут его взгляд упал на Венуция, и он не смог сдержать улыбки: – Ты просто молодчина, Макрон!

Затем Катон внимательно оглядел лица людей, стоящих вокруг вождя мятежников.

– Но я не вижу среди них Каратака. – Он обернулся к Веллокату: – Спроси его, где Каратак.

Веллокат торопливо заговорил. Венуций, узнав знакомый голос, поднял глаза, полные глумливого превосходства, и ответил кривой улыбкой. Веллокат повторил вопрос более настойчиво, но опять безрезультатно. Вместо ответа Венуций плюнул своему щитоносцу под ноги.

– Мы должны его найти, – встревожился Катон. – А также убедиться, что с королевой все в порядке. Действуем!

Впереди Макрона, Веллоката и людей из Первой центурии префект двинулся через уныло расступающихся бригантов, оставив их побежденного вождя позади. Выйдя из вражеского скопища, он спешно пошел через площадь мимо хижин, направляясь к чертогу владычицы племени. Немногочисленные женщины и дети при виде римлян разбежались по своим жилищам. Снаружи чертога, охраняя входы и выходы, дежурили несколько копейщиков. Завидев приближение римлян, они тотчас взяли копья на изготовку.

– Скажи им, что Венуций сдался, – на ходу сказал Катон Веллокату. – А также, что бунт подавлен, так что пусть бросят оружие.

Веллокат не замедлил обратиться к своим соплеменникам. Конец их недолгому колебанию положили появившиеся среди хижин легионеры, самим своим видом показывая, что щитоносец говорит правду и оружие лучше сложить.

– Макрон, пригляди за ними, – распорядился Катон, а сам зашел в чертог.

Порог он переступил осторожно: внутри стоял сумрак, и с минуту понадобилось, чтобы глаза к нему привыкли. Постепенно взгляд стал различать косо сдвинутые вбок столы и скамьи, а возле них – сидящих на полу с сотню людей. Их лица были обращены к нему, и на них читалось облегчение: они догадывались, что значит появление здесь римского офицера. Впрочем, Катону в эту минуту было не до них: он смотрел в дальний конец зала. Перед своим троном там стояла королева Картимандуя, а рядом, крепко держа ее за талию, – Каратак. Звучно стуча в тишине калигами, Катон неторопливой поступью приближался к царственному месту.

– Крепость пала, – отчетливо произнес он, глядя на Каратака. – Венуций сдался. Мятеж подавлен. Теперь должен сдаться и ты.

– Лжец! – отозвался Каратак. – Венуций не сдастся ни за что!

– Однако он сделал это, и теперь он наш пленник. Как и ты.

– Нет! Вашим пленником я не буду никогда!

В его словах чувствовалась решимость, которая несколько тревожила. Не доходя с десяток шагов, Катон остановился. Как бы этот пылкий фигляр не покончил с собой, вместо того чтобы снова стать узником, отбыть в оковах в Рим и предстать перед императором, который решит его участь. Словно в ответ на мысли Катона, Каратак вдруг рванул с пояса кинжал и, одним резким движением выставив перед собой Картимандую, левой рукой обхватил ей сзади шею, а острие прижал к ее груди, как раз напротив сердца. Рот королевы изумленно приоткрылся, в распахнутых глазах застыл немой ужас.

– Ты дашь мне уйти, – напористо, металлическим голосом сказал Каратак, – если хочешь, чтобы она осталась в живых.

Катон с протяжным вздохом покачал головой.

– Никуда ты не уйдешь. Теперь уже нет. Твоя война против Рима окончена. Всё кончено.

– Это ты так думаешь. Я найду себе другое племя. Других воинов, более отважных, чем у слабака Венуция. Война продолжится.

– Нет уж, уволь. И отсюда я тебя не выпущу.

– Если нет, то она погибнет. А ты? Ты в самом деле желаешь смерти союзницы вашего императора? Да он с тебя голову за это снимет.

– Возможно, – невозмутимо пожал плечами Катон. – А пока взять тебя для меня важнее, чем уберечь королеву. Если ты сдашься сейчас, то тебя оставят в живых. Но если ты хоть что-то сделаешь с королевой, то я прикончу тебя этой самой рукою. Клянусь честью.

– Прикончишь меня? Ты думаешь одолеть меня в поединке? Один на один?

Сзади послышались шаги, и в зал вошел Макрон, а за ним отделение легионеров. Все они, прошагав по залу, остановились за спиной у префекта. Катон с улыбкой ткнул себе пальцем через плечо:

– Похоже, один на один не получится.

Каратак с горечью оглядел римлян, а Макрон в это время шагнул вперед и встал рядом с Катоном, со щитом в одной руке и окровавленным мечом в другой.

– Отпусти ее, – сказал префект чуть ли не нежно. – Отпусти и сдайся.

Каратак дернул головой – скорее нервный тик, чем жест отказа, – словно ему была несносна сама мысль о плене.

– Задумайся, – призвал Катон. – Если ты хладнокровно убьешь эту женщину, твое имя будет поноситься вдоль и поперек всей Британии. Этого ли ты хочешь? Не лучше ли, чтобы ты запомнился как самый несгибаемый из всех британцев? Твоя честь все так же при тебе. Ты боролся до последнего. Это то, чего у тебя никогда и никому не отнять… Если ты отпустишь эту женщину и сдашься.

Было видно, что Каратак мучается. Поджав челюсть, он издал тихий пронизывающий стон, словно умирающий лев. А затем медленно опустил руки и мягким, задумчивым движением оттолкнул Картимандую от себя. Та быстро попятилась и, спрыгнув с престола, поспешила под защиту своих римских союзников. Катон удерживал свой взгляд на этом брошенном и безутешном, бесконечно одиноком человеке. В эту минуту его взгляд упал на тусклый блеск кинжала в руке Каратака.

– Не делай этого, благородный господин, – сказал он, – умоляю, не делай. У тебя по-прежнему есть твоя жизнь… и твоя семья. Они ждут тебя в Вирокониуме.

Король катувеллаунов стоял и смотрел в несокрушимом безмолвии, горе было словно высечено на его лице. Затем он с глубоким вздохом сунул кинжал в ножны. Катон осторожно подошел к нему и протянул ладонь:

– Позволь мне взять это.

Каратак с минуту подумал, а затем вынул кинжал и подал римлянину.

– Спасибо тебе, благородный господин. – Приняв оружие, Катон с тихим вздохом облегчения повернулся к ближайшему из легионеров: – Сопроводи короля Каратака к остальным пленным.

Солдат вытянулся, отсалютовав, и приблизился к вражескому вождю, не спуская с него глаз. Каратак сошел с бригантского престола, дал взять себя за руку и пошел вдоль зала туда, где в дверной проем струился горячий летний свет.