Саймон Скэрроу - Братья по крови

Макрон и Катон вместе со своими людьми лезли вперед, часто перебирая ногами на осыпающейся вниз рыхлой, затрудняющей ход земле. Первая волна легионеров уже завязала с врагом схватку у бреши; там вверху звонко стучали клинки и тукали, хрястали о щиты топоры. По мере скопления людей движение с обеих сторон застопорилось. Префект с центурионом приостановились за сутолокой легионеров. Макрон держал щит, а Катон выглядывал поверх голов.

– Надо как-то расшевелить парней, а то так до ночи стоять можно.

– Я займусь этим, – понимающе кивнул Макрон.

В эту секунду префект увидел, как в его сторону указывают двое бригантов, разобравшие красный гребень офицера. Одного из них Катон узнал сразу: Белмат. Второй поднял лук и прицелился; могильно глянул сузившийся до размеров точки наконечник. Пальцы лучника отпустили тетиву, и Катон в мгновение пригнул голову – стрела вскользь ударила по шлему и отскочила.

Макрон в это время сноровисто прожимался сквозь ряды, пока не пробрался вперед. Там он прокричал:

– Первая центурия, сейчас толкаем по моей команде! Итак, считаю: р-раз!

Римляне словно единый организм напряглись в ожидании приказа, скапливая вес за своими щитами.

– Два!

В ответ пружинный шаг вперед и чуткая готовность к следующему.

– Р-раз!

Катон проталкивался вперед вместе со всеми, здоровой рукой удерживая баланс. Сегодня со смертью он уже разок разминулся: не хватало еще, оступившись, быть втоптанным в землю своими. Сплоченная масса людей хоть и медленно, но все же протискивалась вперед, выдавливая бригантов, которые в дикарском неистовстве рубили по стене из щитов. Рискнув на секунду выглянуть, Катон увидел, что уже продвинулся мимо стоящих по бокам столбов. При очередном шаге под ногой ощутилось что-то твердое: оказывается, тот самый легионер, что ради чести первым сложил голову у бреши. Увы, венца покорителя крепости бедняге не видать.

Еще пять шагов, и ноги ступили на примятую траву бастиона. Строй легионеров пошел раздаваться вширь, рассредоточиваясь внутри укрепления и вместе с тем не снижая силы натиска. Поверх голов удавалось рассмотреть, что изнутри бастион представляет собой овал примерно восьмидесяти шагов в длину и не больше тридцати в самой широкой точке. Защитников насчитывалось сотни две. Ближе к краю, возле еще не израсходованного запаса вязанок, горела жаровня. Пускающих стрелы лучников по периметру палисада теперь оставалась всего лишь горстка, так что римлян на склоне уже мало что сдерживало.

Прижимая раненую руку к груди, Катон держал меч острием книзу, чтобы невзначай не ранить никого из своих. Вокруг слышалось частое натруженное дыхание: не так-то просто взбираться на крутизну, а затем лезть в брешь в тяжелых панцирях. То ли дело легкая и прочная кольчуга, купленная им у восточного торговца… Молодец сириец, хоть и хитрюга.

Отвлекшись на эти мысли, Катон осознал, что бастион надо брать не останавливаясь, пока есть запал.

– Давай жми! – перекрывая шум боя, звонко крикнул он. – Вперед!

Макрон его призыв расслышал и подхватил. Как центурион, он уже обосновался в переднем ряду, плечом к плечу со своими людьми, лицом к врагу. Слегка согнувшись для устойчивости, ветеран на ходу зловеще поглядывал поверх бронзовой кромки щита, безошибочно и молниеносно разя своим коротким мечом любого, кто по неосмотрительности или из спеси оказывался в пределах досягаемости. Сдержать римлян на входе не удалось, и теперь враг пятился, оставляя зазор для размаха оружием. Бриганты сражались с присущей им отчаянной храбростью, подчас безрассудно бросаясь на стену из римских щитов. Более сноровистые и расчетливые целились ниже, норовя покалечить ступни и голени, или же, наоборот, выше, по головам и плечам. Однако в любом случае они сильно рисковали, подставляя себя под быстрые выпады римских гладиусов.

Вот из общей давки прямо на Макрона выпростался здоровенный воин в кольчуге, с тяжелым топором. Его бритую голову украшала витиеватая татуировка, рыжие усы топорщились над ощеренными зубами. С яростным криком он обеими руками замахнулся. Центурион едва успел выставить перед собою щит, как головка топора, грянув, расколола его чуть ли не до медного шишака.

– Дерьмо, – прошипел Макрон, слегка ошеломленный силищей удара.

Головка топора яростно задергалась: бригант пытался ее высвободить, но та застряла. В эту секунду Макрон дернул щит на себя, рассчитывая выдернуть топор у воина из рук. Но не тут-то было: силач удержал топор со щитом, который они какое-то время перетягивали друг на друга, пока бригант с ревом не кинулся вперед, пихнув Макрона его же щитом, отчего центурион потерял было равновесие. Однако его выручил щит стоявшего сзади легионера, на который он наткнулся спиной. Могучим усилием бригант все-таки выдернул топор и замахнулся для очередного удара. Обратный замах зацепил одного из соплеменников, размозжив ему нос. Затем топор мелькнул сокрушительной дугой, поперечно рубанув по щиту человека, стоящего справа от Макрона, чуть не задев его самого. Мгновение, и смертоносной неудержимой дугой топор хрястнул по легионеру слева, угодив в сустав нащечника. Металлический клапан под ударом отлетел, а лезвие топора смахнуло полчерепа по линии глазниц и переносицы.

– Гви-ин [36]! – с победной раскатистостью возопил бригант. Оружие он выдернул, глумливо пнув щит поверженного, который рухнул, обдав кровью панцири соседних легионеров.

Макрон скакнул вперед, саданув противника своим треснутым щитом, и отрадно ощутил, что удар пришелся куда надо, а враг утробно зарычал от боли, получив изрубленной поверхностью по своему лицу. Он двинул еще раз, оттесняя топорщика назад, после чего убрал щит, тут же изготовив к удару меч. По покореженному лицу бриганта струилась кровь от острой щепки, вспоровшей ему щеку. Тут Макрон сделал выпад, вонзая острие. Топорщик согнулся пополам, но, к замешательству Макрона, от смертельной раны его защитила прочнейшая кольчуга, которую не получилось проткнуть. Впрочем, бригант на этом лишился сил и убрался в скопище воинов, где канул из виду.

Поняв, что на открытом пространстве он оказался один, Макрон с медвежьим ревом стал бешено размахивать перед собой мечом. Этого хватило на то, чтобы хотя бы ненадолго отбить у врагов желание к нему соваться, а заодно бегло оценить положение. Половина уцелевших из Первой центурии уже прорвалась через брешь и сейчас проталкивалась по бастиону. Позади виднелся гребень шлема Катона. Улучив момент, Макрон, выставив меч и притиснув к себе расколотый щит, сделал шаг назад и снова влился в успевший подступить и выровняться ряд легионеров. Впереди на земле корчились в муках раненые бриганты. Римляне безжалостно приканчивали их и продолжали двигаться дальше.