Айдын Шем - Нити судеб человеческих. Часть 1. Голубые мустанги

Но тут две толстые тетки, вдвоем вытащившие на свет божий два мешка перловки и озадаченные проблемой, как дотащить добычу до дому, увидели самокат в руках у мальчишки.

- Ой, мальчик, - заголосила одна, - голубчик, одолжи свой самокатик, милый! Я верну тебе, адрес скажи свой! Ой, верну, верну!

Диян обхватил свой транспорт руками и отпрянул. Вторая баба, видя, что мальчик может сейчас убежать, схватила самокат обеими руками и легко вывернула его из рук ребенка. Что-то приговаривая, и стараясь не глядеть на ошеломленно молчащего мальчонку, бабы торопливо прилаживали мешки на неудобное экспроприированное транспортное средство. И тут Диян закричал, заплакал, бросился отнимать свое. Бабы молча отталкивали его своими широкими задами, и уже как-то сумели веревками прикрепить мешки.

- Мальца легко обидеть, - бросил проносящий на спине мешок мужчина, но защищать ребенка не стал. Тогда первая женщина подошла к Дияну и стала его уговаривать:

- Милый, не обижайся. Я, клянусь, занесу тебе твой самокат, клянусь. Вот, возьми, деньги. Тут много, десять самокатов купить можно, Но я тебе занесу твой, обязательно!

Она совала в карман Дияну красные тридцатирублевки, а между тем ее товарка, с трудом удерживая равновесие, утащила самокат с мешками куда-то в соседние дворы. Увидев, что та скрылась, женщина, которой и вправду было совестно обижать ребенка, сунула в руки мальчика еще пару купюр, и с неожиданной для ее комплекции скоростью скрылась в подворотне.

Потрясенный Диян не бросился за ней вослед, да и не нагнал бы ее в этих неизвестных ему проходных дворах. Еще немного постояв и поглядев на толкотню у прохода на склад, он медленно пошел прочь. Он не думал о том, что, по сути, хорошо, что не влез в эту толкучку, все равно ему не вытащить бы оттуда тяжелый мешок, а пострадать в давке озверевших людей он мог очень даже просто, - ему было очень обидно, что он такой маленький и малосильный.

И когда огорченный неудачей и потерей самоката мальчик понуро шел уже домой, мимо него по неровной булыжной улице промчался здоровенный дядька с небольшой двухколесной тачкой, до предела загруженной мешками. Вдруг на колдобине тачка заваливается, одно колесо откатывается куда-то, веревки, опоясывающие свисающие мешки, лопаются, и дядька со страшными ругательствами пытается уложить неподдающиеся мешки вновь на свою уже одноколесную повозку. С трудом он складывает свою добычу на скособочившуюся тачку, но веревки уже не хватает и мешки сползают, какие ухищрения не выдумывает дядька. Особенно непокорен один мешок, который все время оказывается лишним и, будучи водруженным на полдюжины своих более послушных собратьев, начинает соскальзывать сам и вовлекает в это дело других. Как не матерился мужик, как не пытался обрывками веревки обвязать мешки - все было тщетно. Заметив, наконец, с любопытством наблюдающего за его мучениями мальчишку он подозвал его:

- Эй, мальчик! Поди сюда! Ты видишь, у меня авария. Я сейчас оставлю здесь вот этот мешок, а ты его посторожи. Если кто приставать будет, скажешь, что ты Яшки Черного сын, понял? Я вернусь и тебе заплачу. А чтобы ты не скучал, - на, вот, открой карман! - и он протянул мальчишке горсть очищенных подсолнечных семян.

- Не! Не в карман, давайте в шапку! - торопливо снял с головы шапчонку Диян. В кармане курточки у него был моток веревки, которую дядька, несомненно, позаимствовал бы. Дияну же позарез надо было остаться наедине с мешком.

Простодушный дядька отволок один мешок на обочину, а оставшиеся пять или шесть мешков сумел перетянуть своей драной веревкой. Пообещав скоро вернуться, и приветливо махнув Дияну рукой, он поволок, чертыхаясь, одноколесный драндулет по негладкой дороге. Пока Яшка не скрылся за дальним поворотом, Диян с невинным видом и с внешним спокойствием сидел на мешке и бросал в рот семечки. Сердце у мальчишки бешено колотилось, он соображал, какие действия надо ему сейчас предпринять. Район города был ему достаточно хорошо знаком. Его доверитель повернул на улочку направо, бабушкин же двор был налево и через базарную площадь. Если бы был самокат, то проблем бы не было, - чуть не плача подумал мальчик. Он попытался сдвинуть мешок, но в том было не менее полусотни килограммов, и даже волоком ребенок не смог бы его протащить. По мере того, как Диян осознавал невозможность сдвинуть мешок - о!.. заветный мешок с мукой! - им овладевала нервная дрожь, он начал было плакать, но серьезность момента требовала сохранять трезвое спокойствие. Доставить мешок домой - это была вторая задача. Первое, что надо было сделать - это спрятаться вместе с мешком от дядьки Яшки. Просить кого-либо из редких прохожих донести мешок было бесполезно, да и опасно. Тут мальчик увидел белобрысую тетку, каждый день торгующую на базаре молоком. Она толкала перед собой тележку с бидонами и явно направлялась на базарную площадь.

- Тетенька, помогите мешок до базара довезти! Мама моя там мукой торгует, я ей подвозил вот мешок, а у меня большие мальчишки самокат отняли. Тетенька, помогите, пожалуйста, меня мама заругает! - Диянчик вполне натурально плакал.

- Кто там у нас мукой торгует? - стала соображать молочница. - А, ты, что Валентины сынишка, что ли?

- Ну да! Мама, знаете какая строгая? Я боюсь! Тетенька, помогите!

- Валька, она строга, я знаю. Не пожалеет мальца, задаст тебе ремня, бедолага. Как же это ты не уберег свою каталку?

- Да мальчишки большие, хулиганы! Еще и побили меня! Только вы и можете помочь...

- Да уж! Давай свой мешок. Эй, мужик! Подсоби-ка мешок поднять!

Проходящий мимо мужчина поставил мешок с мукой на тележку рядом с бидонами и добрая тетка-молочница, сетуя на утяжелившуюся поклажу, продолжила свой путь на базар.

Диян соображал, как быть дальше. Когда они завернули в переулок, мальчишка с деланной радостью обратился к натужно толкавшей тележку молочнице.

-Ой, тетенька, вон наш сосед идет. Он здоровый дяденька, он всегда маме помогает, он мешок дотащит. А то вы совсем утомились.

- Да? - не без облегчения спросила молочница. - Где он, твой здоровый дядька?

- Он за киоск зашел, я его догоню. Давайте мешок скинем.

Вместе они скинули мешок на землю, и мальчик от избытка благодарности обнял и расцеловал свою благодетельницу, и та, довольная от такого искреннего проявления чувств, повезла свой груз дальше.

Диян же стал думать, что делать теперь. Пока что он действовал успешно. Умненький от рождения он, московский мальчишка с Солянки, отточил свою находчивость и смелость в проказах с ровесниками и со старшими ребятами, пропадая день-деньской на Яузе, ловчил в закоулках Китай-города. Приходящим с работы под вечер родителям только казалось, что это они воспитывают своего сына - воспитывала Москва. И в Крыму Диян был не новичок, хорошо знал округу, где находился бабушкин дом, дружил с местными мальчишками. Сейчас он очень надеялся, что от обычно оживленного базара его подбросит до дома какая-нибудь повозка. Но в этот особенный день, когда одна армия покидала город и вот-вот должна была прийти другая, вражеская армия, на базар не стремились ни продавцы, ни покупатели. И только несколько не адекватно воспринимающих ситуацию сбытчиков молока да свежеиспеченных булок ожидали редких сегодня клиентов. Со страхом оглядываясь по сторонам в ожидании появления хозяина мешка, - а, впрочем, какой он хозяин, ведь он сам стырил мешок где-то со склада, - мальчик бесполезно прождал около часа. Положение казалось безвыходным, и ребенок не мог удержать слез.