Александр Теущаков - Перстень с трезубцем

– Уважаемые господа: виконт де Шантуан и Ваша очаровательная супруга Бианка, и наконец, достопочтенный граф Ласло. Не буду долго объяснять, сколь был долог и труден наш путь, пока мы по воле Всевышнего не собрались за этим столом. Для меня и вас, в том числе, очень важен момент, когда через двадцать лет, после долгих поисков нам все-таки удалось встретиться с Вами – уважаемая Бианка. Вам – виконт, очевидно известен путь Вашей супруги и так как Вы доводитесь ей самым близким человеком, то смею Вас заверить, что много лет назад я имел честь быть знакомым с почтенным, ныне усопшим бароном Йо, который был для Бианки дорогим другом, он же и передал мне заботу о ней. Я безмерно счастлив, что госпожа, наконец-то нашлась, и мы находимся сегодня рядом с вами. Я думаю, что раскрыв перед вами часть нашей общей тайны, лично я не остановлюсь после этого. Я постараюсь помочь нашей очаровательной Бианке найти самое дорогое для нее, что все эти годы терзало ее прекрасное сердце. Для этого сегодня к вам прибыл уважаемый граф Ласло.

Виконты сначала были польщены словами барона, но когда он закончил таинственными словами свою речь, удивились. Ласло, как то осуждающе взглянул на Балинта, но он, поведя правой бровью, успокоил графа, давая понять, чтобы он доверился барону.

Интригу ему удалось посеять, и пока гости с хозяевами пили и отведывали различные яства со стола, все смотрели на Балинта, ожидая от него продолжения.

– Виконт, в первую очередь я обращаюсь к Вам, как главе семьи де Шантуан и прошу Вашего разрешения продолжить разговор. Я хочу быть откровенным с Вами, так как раскрытие этой тайны затронет всех присутствующих за этим столом.

– Барон, что же это за тайна, от которой у меня пропал аппетит, – пытался шуткой разрядить обстановку виконт.

– Виконтесса де Шантуан, Вы готовы? – обратился к ней Балинт.

Ласло нервничал и, хмуря брови, два раза пытался приподняться из-за стола, но всегда при этом встречал умоляющий взгляд Балинта.

– Уважаемая Бианка, я понимаю, как Вам сейчас тяжело вспоминать о некоторых моментах вашей прошлой жизни и все же, очень прошу Вас, поведайте нам, что произошло с Вами после того, как Вы не дождались моего приезда в Пресбург. Обещаем Вам, что мы отнесемся с глубоким уважением и сочувствием к Вашему рассказу.

Бианка не смутилась от такой просьбы, а только задумалась и вопросительно взглянула на мужа.

– Да дорогая, а почему бы нет, – поддержал виконт жену.

Граф Ласло облегченно вздохнул, поняв окончательно, какую игру затеял Балинт и после того, как Бианка получила поддержку мужа, благодарно взглянул на барона. Балинт игриво повел бровями, показывая графу, как нужно дипломатично устраивать подобные разговоры.

– В 1528 году, не дождавшись Вас в Пресбурге, – Бианка кивнула в сторону Балинта, – я вынуждена была покинуть город и так как очень торопилась, продала домик по низкой цене. Взяв с собой свою дочурку Марию, решила добраться до города Коложвар в Трансильвании.

Ласло и Балинт переглянулись, как бы подтверждая свои правильные предположения.

– Я тогда еще подумала, зачем мне ехать по занятой турками центральной территории Венгрии, когда я могу добраться до Трансильвании северными провинциями. Итак, мой путь лежал сначала до Мункача, а затем в сторону Хуста.

Граф и барон снова переглянулись, улыбнувшись при этом.

– В одном городке, на рынке меня обокрали, и оставшаяся часть деньг от продажи дома быстро заканчивалась, не хватало еды для дочки, приходилось постоянно откладывать и припасать. Пришло время, когда я была вынуждена зарабатывать на пропитание и снятие крохотной комнатки. Нанималась стирать белье, таскать воду, убирать в домах, лишь бы как-то протянуть зиму. Хотела подкопить немного денег и весной отправиться в Коложвар.

– Извините, Бианка, а почему именно в Коложвар? – спросил граф Ласло.

– По рассказам отца моего ребенка, там жил его друг, который по моему первому требованию должен передать мне деньги и часть какого-то наследства. Я только и жила надеждой, что тот человек мне поможет. Но до Коложвара еще нужно было добраться, и потому я бралась за любую работу, лишь бы накормить мою девочку и отложить, хоть что-то на дорогу. Господи, если б я только знала, что меня ждет впереди, – на глаза Бианки навернулись слезы, – наконец, дождавшись теплых дней, я с маленькой дочкой отправилась на юг. Напуганная рассказами людей о безжалостных турках и разных разбойниках, старалась идти в основном краем леса или кустарниками. Если впереди меня ждали долины и овраги без лесов, то шла ночами. Продукты, взятые с собой, заканчивались, возникла угроза, что дочку нечем будет кормить, помогало то, что я кормила ее своим молоком. Не доходя до Хуста, мне пришлось заночевать в старой корчме, добрые хозяева выделили мне место на сеновале. Кто же мог знать, что они задолжали турецкому сборщику налогов, и уже который год не могли выплатить подать.

Под утро, с небольшим отрядом, турки вошли во двор к корчмарю. Главный из них отстегал плетью старого хозяина, его жену – старуху они заперли в сарае, на крыше которого мы с дочкой прятались. Турки пригрозили старику сжечь сарай вместе с женой, если он сейчас же не выплатит долг. Он упал перед ними на колени и слезно упрашивал об отсрочке. Но потом что-то шепотом объяснил им, показывая на крышу сарая. Я подглядела за ними и все поняла. Меня с Марией стащили с сеновала. Документы, которые я имела при себе, не помогли, нас усадили на телегу и повезли на юго-восток. В других телегах тоже находились люди, потом я узнала, что турки гнали их в полон. Я очень боялась, что у меня отнимут ребенка и постоянно думала, как бы сбежать. Однажды вечером, когда мы проезжали мимо леса, турки решили устроить привал и, съехав с дороги, разбили лагерь. Улучшив момент, я подхватила дочку и бросилась в кусты, да видимо турки, заслышав мои шаги, бросились в погоню. Я не смогла далеко убежать и, чувствуя, что теряю последние силы, упала на землю и, прикрыв собою дочку, замерла. Я услышала, как они на конях мчались где-то рядом, потом почувствовала удары по спине. Последний, сильный удар в голову я получила копытом лошади. Очнулась вся в крови, лежа на том же месте. Ничего не помнила. Потом догадалась, что они топтали меня лошадьми. Видимо турки подумали, что я мертва и бросили меня в лесу. Не увидев рядом с собой ребенка, я снова лишилась чувств.

Очнулась ночью от холода. Куда идти? Где искать Марию? Не знала. Я вышла на дорогу и, осматривая следы от копыт, пошла в сторону, куда уехали турки.

Виконтесса умолкла, видимо собираясь с мыслями. Все сидели, молча, ожидая дальнейшего рассказа. Промокнув платочком слезы, Бианка продолжила: