София Волгина - Век Екатерины Великой

– Князь Александр Алексеевич, – добавил Федор Орлов, – очень остался недоволен, что покойный царь Петр Федорович все наши завоевания возвернул счастливцу Фридриху Второму.

Государыня согласно кивнула и пообещала обдумать поступившие предложения. К следующему Совету она подробнее разузнала о предложенных кандидатурах.

– Граф Бестужев, – сказала она, – докладывал мне, что в оной войне Вяземский, хорошо зная германский язык, не токмо участвовал в сражениях, но и выполнял специальные тайные поручения командования, едва не стоившие ему жизни. Сейчас он в чине генерал-квартирмейстера, и я ценю его трудолюбие и честность. Посему, стало быть, он и возглавит Следственную комиссию касательно бунтующего работного люда.

– Весьма трудно будет ему разрубить сей гордиев узел, ежели только не предоставить ему самые широкие полномочия, – заметил Алехан. Он сам просился поехать навести порядок на восток страны, но Екатерина не позволила: он был необходим ей здесь.

– Что я и собираюсь учинить, князь Алексей. Чаю, оправдает он наше доверие!

Екатерина написала детальное наставление Вяземскому, где подробно объясняла, как действовать ему для усмирения горнозаводских крестьян. Она дала много советов князю, когда и куда надобно будет ему ехать, каковые взять на месте свидетельства о заводах, с кем встречаться. Такожде Екатерина обязала его по приезду на место волнений вначале объявить ее манифест и выслушать от крестьян жалобы. Не забыла она дать и самую важную инструкцию: «Ежели они не усмирятся и работать того же часа не приступят, то вооруженною рукою к тому приведены будут, а зачинщики их возмущения казнь достойную примут». Она рекомендовала ему действовать по возможности простыми внушениями и уговорами. В конце своего послания Екатерина подчеркнула: «И сие особливо придается на ваше благоразумие и умеренность», то есть князю надобно было понять, что ему предоставляется возможность отличиться, что ревность его, само собой, будет отмечена императрицей. Перед самым его отъездом в декабре, во время аудиенции она напоследок дала устные указания – обратить внимание на состояние заводов, богатство руды, в каковом они от завода расстоянии, на количество лесов. Словом, на все, что он на Урале найдет примечательным.

Вот уже почти год Вяземский занимался оным делом, постоянно сообщая о ходе следствия. Екатерине нравилось, как действовал князь, усмиряя крестьян. Выполняя нелегкое поручение императрицы, он проявил большую выдержку, благоразумие, решительность и гуманность. Все сии качества князя навели государыню Екатерину Алексеевну на мысль, что из него получится достойный генерал-прокурор Правительственного Сената. Уже в апреле она написала в специальном указе князю Вяземскому: «Мы ревностью и трудом вашим по сему делу весьма довольны и обнадеживаем вас непременной нашей вам за то благодарностью».

Довершить же незаконченное дело императрица отправила молодого бравого генерал-майора, такожде участника Семилетней войны, Бибикова Александра Ильича – с тем, дабы тот изучил не токмо все той комиссии принадлежащие дела, но и устно получил от Вяземского необходимые сведения и наставления.

Простудившись среди лета, Екатерина сильно заболела и не вставала с постели. Между тем, она назначила к концу месяца большие маневры и объявила, что будет присутствовать на них. И, несмотря на болезнь, она, действительно, не токмо присутствовала, но и руководила ими, не сходя с коня в течение нескольких часов, так что генерал – адъютант Григорий Орлов с трудом успевал передавать ее приказы Бутурлину и генералу Голицыну. Когда после армейских маневров в столице начались бандитские беспорядки, Екатерина, невзирая на плохое самочувствие, вместе со своими приближенными объехала несколько улиц, дабы удостовериться, что порядок в городе наведен, ибо народ должон был увидеть, что бдительная государыня неусыпно печется об их покое.

Она словно не ведала усталости и недовольства, являясь ярким примером здорового духа в здоровом теле. Сама Екатерина ощущала, что чем паче трудностей на ее пути, тем паче увеличивается ее сила супротив них и тем паче растет ее желание быстро их разрешить. И всегда она соизволяла не забыть привлечь к оному своих сильных и преданных сподвижников, к коим причисляла, прежде всего, Алексея Орлова, Кирилла Разумовского, Петра Панина, Николая Репнина, Григория Орлова и Александра Строганова.

Новый, шестьдесят пятый год прошел весело и пышно. Уже в третий раз неизвестный поклонник передавал ей в качестве новогоднего подарка золоченый поднос, наполненный южными фруктами. Екатерина приняла его с нескрываемой радостью. Бывший при том Григорий Орлов ревниво покосился на подношение.

Сразу после новогодних праздников в столице появился известный на всю Европу авантюрист и сердцеед Джакомо Казанова. В своих приватных и публичных разговорах он твердил, что самое важное в его жизни – чувственные наслаждения. Зная, что императрица Российская сменила не одного фаворита, он попытался завоевать ее сердце. Для сей цели он долго изучал ее характер и манеру поведения, разглядывая ее в театрах, Летнем саду, на больших и малых выездах. Будучи представленным Григорием Орловым государыне в Летнем саду, он сумел обратить на себя внимание Ея Величества. Она задала обычный вопрос, который задает любой монарх, дабы узнать мнение иностранца о своей столице:

– Как вам нравится наш город Санкт-Петербург, граф?

Джакомо Казанова решил не льстить, хотя город того стоил, а завел разговор о самой стране, в коей осуществлялось летоисчисление еще не григорианское, как по всей Европе.

Екатерина Алексеевна парировала его замечание совершенно легко и просто, практически поставив Казанову впросак. Он, без сомненья, слышал об уме императрицы, но не ожидал, что она во всем сведуща – даже в календарных вопросах. Увидев его через время паки в Летнем саду, она пригласила его пройтись с ней и продолжила тему касательно юлианского и григорианского календарей.

Екатерина смеялась, рассказывая об итальянце своим фрейлинам Протасовой, Брюс и Перекусихиной.

– И вот он является предо мной, весь разодетый в пух и прах, а в глазах желание заглотить меня целиком…

– Тут у нас, я ведаю, целая очередь за благосклонностью итальянского графа!

– В самом деле?

– Не сомневайтесь! Однако никому из них не удалось завоевать его сердце. И знаете отчего?

– Отчего? – одновременно спросили Мария Саввишна и Екатерина Алексеевна.

– Сказывают, будто граф без памяти влюбился.

– Казанова влюбился? – подняла удивленные брови Екатерина. – В кого ж, любопытно узнать?