София Волгина - Век Екатерины Великой

Буквально день назад еще живая императрица призвала их с Великим князем к себе, попросила их жить в любви и согласии и иметь в виду интересы сына Павла. Указывала никак не преследовать Разумовских и Шуваловых.

В момент смерти они с мужем стояли при государыне Елизавете Петровне. Старший сенатор князь Никита Юрьевич Трубецкой вышел из покоя преставившейся императрицы и объявил о вступлении Петра Третьего на престол. Весь двор оплакивал любимую, веселую даже в болезни и добрую императрицу Елизавету Петровну. В следующие за кончиной императрицы Елизаветы дни Екатерина участвовала во всех обрядах с особливым благоговением. В оном, окромя ее искренней печали, был и некоторый расчет. Она знала, что Петр с небрежностью и насмешливостью относился к вере и ее обрядам, хотя и понимал, что сие никому не нравилось. Наследник никогда не обращал внимания на мнение общества. На следующий день провозгласили, видно, уже давно готовый манифест о воцарении Петра Третьего. В нем не было ни слова о ней, Екатерине, – впрочем, как и о Павле. Вестимо, ее отношения с супругом были весьма натянуты, но все же, прочитав манифест, Екатерина долго не могла прийти в себя, обеспокоившись судьбой, кою готовит ей муж, новый император. Что же будет с ней и ее сыном?

Еще во время болезни императрицы Елизаветы Петровны – особливо в декабре месяце, когда императрица совсем сдала – Шуваловы заметались, понимая, что без покровительства императрицы им никак не удержаться в нынешнем своем положении. Дабы хоть как-нибудь обеспечить себе достойное будущее, они предприняли шаги, которые должны были, по их разумению, воплотиться в жизнь по смерти государыни. Им весьма не хотелось иметь дело с непредсказуемым наследником, поскольку они ясно понимали – на него полагаться опасно. Окромя того, фаворит императрицы, Иван Иванович, непременно хотел выполнить желание покойной – отрешить от престолонаследия Петра в пользу ее внука Павла, под регентством Екатерины Алексеевны. Но Шуваловы боялись Великой княгини, понимая, что не в чести у нее. Продумав все возможные варианты, они положили, что лучше для них принять сторону Великого князя. Через любимца Петра Федоровича, генерал-майора Алексея Петровича Мельгунова, произошло их примирение – не без денежного подтверждения их симпатий к наследнику. Государыня скончалась без иных распоряжений: Шуваловы постарались. Даже перестарались, понеже через две недели от сих перипетий скончался глава их клана, граф Петр Иванович Шувалов.

Петр Федорович благополучно вступил в императорские права и самозабвенно принялся за управление своим государством. Перво-наперво, в самую ночь своего восшествия на престол, ни на минуту не забывавший о плачевном положении своего кумира, Петр, не мешкая, разослал гонцов в различные корпуса русской армии с приказом прекратить военные действия против прусского короля. Всевышний услышал молитвы прусского короля Тем войскам, что стояли вместе с австрийской армией, был отдан приказ немедля отделиться от нее. Император послал к Фридриху своего любимца, генерал-адъютанта, Андрея Васильевича Гудовича, с письмом, в коем содержались заверения о самых дружеских намерениях. Не оставил Петр без внимания и врагов своего кумира. Франции, Испании и Австрии были переданы декларации, в коих указывалась основная политическая линия русского императора – приверженность прусскому королю. Словом, с самого своего начала правления Петр Третий не замедлил оправдать всеобщие предвидения. Действовал он, как всегда, бесцеремонно. Легко отвернулся от союзников, легко выдворил придворный французский театр, легко сослал всех неугодных чиновников и раздумывал, как бы такожде легко избавиться от своей супруги. Но все-таки надобно было сначала похоронить тетушку, а уж затем приняться за жену. В ее отношении император не спешил: времени у него имелось, на его взгляд, предостаточно. Он не ведал, что токмо стало известно о кончине государыни Елизаветы, только начали читать Евангелие, как через одного из гвардейских капитанов новая императрица Екатерина Алексеевна получила записку от Михаила Ивановича Дашкова со словами: «Вели, и мы тебя взведем на престол».

Екатерина Алексеевна не удивилась, сразу предположив, что инициатива сия скорее всего исходила от его жены. Новоиспеченная императрица приказала передать мужу своей подруги: «Бога ради, не начинайте вздор; что Бог захочет, то и будет, а ваше предприятие есть рановременная и несозрелая вещь» – хотя на самом деле ей нестерпимо хотелось поменять и свою, и государственную жизнь. Князь Дашков дружил с любезным сердцу ее фаворитом Орловым, с его братьями и с десятком других верных людей, но имелось немало и врагов: окромя Шуваловых, к примеру, Елизавета Воронцова, фаворитка императора, ее брат Семен Воронцов, весьма привязанный к сестре и к ее любовнику, императору Петру Федоровичу.

Такожде очень удивило придворных (и особливо Екатерину Алексеевну), что вместо панихиды по императрице служили благодарственный молебен в честь нового императора. Новгородский митрополит, Дмитрий Сеченов, почти выпрыгивал из своих одежд от радости, вещая о счастье восшествия на престол Петра Федоровича. Екатерина Алексеевна, новая императрица, наблюдая за ним, поражалась тому, что священник такого ранга, немало гримасничая, произносит совершенно не соответствующие его сану речи. Расстроенная всем увиденным, после молебна императрица пошла в свои покои, где до самого ужина горько плакала о покойной государыне, которая всегда была, не смотря ни на что, столь милостива к ней. Ближе к вечеру того дня ей принесли приглашение на ужин в куртажной галерее. Стол накрыли на человек более полутора сотни. Галерея всех не вместила, и многие, оставшись без места, ходили около стола. Екатерина Алексеевна сидела возле нового императора, а рядом с ней – князь Никита Юрьевич Трубецкой, который бесконечно твердил о великом счастии того, что Петр Федорович отныне русский государь. Были люди, которые радовались, но за столом было такожде и множество дам и кавалеров с заплаканными глазами. Среди придворных Екатерина Алексеевна заметила бывшего фаворита покойной государыни – Ивана Шувалова. С помятым лицом, заплаканными глазами, он стоял, разговаривая с генерал – майором Мельгуновым, рассыпался шутками и смеялся. Екатерина побыстрее отвела от него глаза, подумав – вот как бедному «не спится, не лежится, все про милую грустится».

Две ночи без сна императрица Екатерина провела у тела покойной императрицы. На третью ночь Екатерина легла в постель, но не могла заснуть до утра. Не давали покоя мысли о событиях последних дней, о действиях ее мужа, об его указах и политике – как внутренней, так и с соседними государствами. Император Петр, на удивление, вставал спозаранку и неустанно занимался государственными делами. Екатерина Алексеевна поставила себе ни во что не вмешиваться, окромя похорон покойной государыни, по коим ей было велено докладываться траурной комиссии – что Екатерина и делала, используя советы старых дам, графини Марьи Андреевны Румянцевой, графини Анны Карловны Воронцовой, графини Аграфены Леонтьевны Апраксиной.