Ирвинг Стоун - Те, кто любит. Книги 1-7

— Боги должны меня ревновать, — заметил он летом, — с тех пор как я влюбился в тебя, я полностью отошел от суда. О, у меня было несколько второстепенных дел. Сейчас, когда мне больше чем когда-либо нужны деньги, я их делаю меньше и никогда не был так счастлив. Чем не добрая бессмыслица?

Абигейл не спешила. До свадьбы Мэри оставалось полгода. По всей вероятности, через год, когда ей будет девятнадцать лет, а Джону двадцать восемь, они также будут готовы. Поскольку она раз и навсегда намеревалась выйти замуж за Джона, она дорожила оставшимися беззаботными днями.

— По-твоему, выходит, мир потерян для любви?

— Не совсем, дорогая: это означает, что любовь делает мужчин идиотами. Слышала ли ты когда-нибудь о жителе Новой Англии, который был бы счастлив, не делая деньги? Это невозможно, как невозможно жить не дыша. И чтобы доказать, что мой мир перевернулся вверх тормашками, я трачу даже не заработанные мною деньги.

— Ну, это серьезно, — сказала она, передразнивая его с суровой миной. — Нужно узнать, нет ли у кузена Коттона снадобья, чтобы излечить тебя.

Солнце припекало, но бриз с моря веял холодком, когда они отправились верхом в Брейнтри. Джон поставил лошадей в сарай, такой же заброшенный, что и окрестные поля, как заметила Абигейл на пути к ручью. Дом, который Джон Адамс-старший завещал своему первому сыну, сдавался в аренду доктору Элиша Сэвилу, чья жена была родственницей Джона Адамса. Семья Сэвил не занималась обработкой полей. Оба берега ручья заросли кустами имбиря, ивами, ольхой, вереском.

— Я нанял соседа вырубить и сжечь кустарник. Потом я осушу болото, поставлю каменную ограду и засею расчищенную площадь клевером. Посмотри, как захирел яблоневый сад. Нужно обрезать деревья, выкорчевать пни. Но в первую очередь я намерен купить столбы и жерди, чтобы отгородиться от дороги, ручья, моего дядюшки Адамса, чья ферма примыкает к нашей, и моего брата Питера, унаследовавшего нашу большую ферму.

— Забор, чтобы отгородиться от брата? Но ведь ты его любишь.

— Заборы подобны законам, — торжественно ответил он, — поставьте их правильно, и они будут прививать честность и справедливость. Каждый знает, где он сам и где его поле. Отбившаяся лошадь и случайный аргумент не в состоянии тогда вызвать тяжбу. Мне нравятся заборы.

Они начали взбираться на Пенн-Хилл. На полпути выехали к роднику, бившему из расщелины в большой плоской скале. Абигейл набрала в ладони воду и выпила ее. Вода была прохладной и вкусной.

— Считается, что она очень хороша, — сказал Джон, — ручей берет начало в горах и течет на север.

Перед ними простирались Джермантаун и залив Хэнгем. На зеркальной глади воды виднелись белые паруса небольших барок. Джон приблизился к Абигейл, прикрывая ее от довольно сильного ветра, и, одной рукой описывая широкие круги, показывал, где посеет кукурузу, посадит картофель, капусту, где высадит дикую черешню: ягоды можно будет продавать на рынке, а древесину — столярам. С вершины Пенн-Хилла открывалась чудесная панорама островов в гавани Бостона и часть города, не отгороженная высотами Дорчестера.

— Звучит весьма честолюбиво. Но ведь потребуется время? А ты хороший фермер?

— Потребуется время. Что же касается меня как фермера, то я хотел им быть еще в двенадцать лет. Я очень любил своего отца, и если бы фермерство отвечало его призванию… Но церковный староста Адамс был мудрецом; он заставил меня завершить обучение и отправил в Гарвард. Благодаря ему я могу теперь быть и адвокатом и фермером. Одно будет давать мне силы для другого; когда устану и заболею от множества книг и судов, я смогу восстановить силы, распахивая поле.

— В таком случае хорошо. Я стану женой фермера. Вилли научил меня доить коров, Феб — сбивать масло и варить сыр. Я умею заготавливать солонину.

На вершине холма стало холоднее. Они спускались вниз размашистыми шагами по извилистой тропинке, по шаткому мостику, перекинутому через ручей, а затем, расседлав лошадей, вошли через заднюю дверь пристройки в его кабинет, где служанка оставила чайники и кувшины с горячей водой, прикрытые стегаными колпаками, а также поднос с теплыми пончиками и ежевичным джемом. Пока Абигейл разливала чай, Джон принес сверху стопку недавно купленных им книг. Она заметила, как гордо держал он книги, на глазах превращаясь из фермера в ученого.

В июне он отправился на выездную сессию суда, открывшуюся в Таунтоне. Он старался скрыть возбуждение, вызванное перспективой поездки, а также легкую грусть.

— Я вряд ли получу какое-нибудь дело, — объяснил он, увидев, что она пытливо разглядывает его лицо. — Я еще слишком молод и неизвестен. Более опытные адвокаты привлекут к себе клиентов. Однако я многому научусь, наблюдая за процессами. Вряд ли я смогу написать тебе письмо, но привезу полный отчет.

Элизабет Смит еще не осознала, что Джон Адамс ухаживает за ее дочерью, а та отвечает ему взаимностью. После отъезда Джона в манерах матери исчезла натянутость, Абигейл восприняла это как первый безошибочный признак, что мать знает о происходящем. И Абигейл чувствовала себя кающейся: она не хотела неприятностей для семьи. Она хотела бы обсудить назревавший вопрос, но миссис Смит не сдавалась. С ее точки зрения, сражение еще не было проиграно.

— Мама, мне следует заняться моим приданым. У Мэри уже полный комплект белья, и она предлагает свою помощь.

— Разумеется, Нэбби, мы все поможем… когда придет время.

— Большинство девушек начинают в четырнадцать лет.

— Ты еще слишком мала.

— Когда почти восемнадцать?

— Я говорю о твоем здоровье, дорогая. Сотни часов, что ты провела за ткацким станком…

— Целый год у меня не было даже насморка.

— Потому что мы бережем тебя.

Абигейл сдержала улыбку, вспомнив о том, как она и Джон прочесывали лес, взбирались на скалы, проводили многие часы на охоте, что так нравилось Джону.

— Через несколько месяцев Мэри выйдет замуж. Придет и моя очередь подумать о муже. — Увидев болезненную гримасу на лице матери, умевшей контролировать свои чувства, она уткнула свое лицо в плечо пожилой женщины. — У меня также должен быть дом, дети, моя собственная жизнь. — Вспоминая одно из шутливых описаний Джона, она спросила: — Ты ведь не хочешь, чтобы у меня сложился характер и привычки старой девы?

Миссис Смит вздрогнула, погладила дочь по голове.

— Нет, моя дорогая Нэбби, я не позволю тебе остаться старой девой. Я прошу только о двух одолжениях: чтобы ты вышла замуж в свое время и за подходящего мужчину.

— Но ты доверишься моему выбору?

Элизабет Смит посмотрела дочери прямо в глаза. Абигейл выпрямилась во весь рост, ее карие глаза сверкали. Если бы перед ней было зеркало, она увидела бы, что стоит так же прямо и величественно, как ее мать. Миссис Смит моментально сникла.